Как мы пытались купить дом -- часть восьмая из многих

inkogniton — 08.04.2021 Несмотря на всё происходящее, я старалась оставаться предельно спокойной и разумной. Исключительно потому, что знала, что сейчас не время расслабляться и нервничать. Нервничать можно тогда, когда можешь себе позволить расслабиться -- как бы ни абсурдно это звучало, это всё эмоции, которые можно себе позволить только в тылу. У нас же тут был самый настоящий фронт. Потому, несмотря ни на что, я не забыла написать адвокату и попросить приостановить все процессы, пока не станет окончательно ясно что происходит с ипотекой и оценкой на дом. Также я не забыла позвонить инспекторам и попросить задержать инспекцию на неопределенный срок, до следующих указаний. И адвокат и инспектора согласились и замерли.

В понедельник мне позвонил новый брокер.

-- Простите, -- торопясь, сказал мне он, -- вчера были какие-то проблемы в системе и у меня не получилось подать документы, но вы не волнуйтесь, я всё подам в течение ближайшего часа. Как только подам, я сразу сообщу.

От меня не требовалось никаких действий, только ждать. Я терпеливо ждала. Как только он сообщил, что документы поданы, я решила не тянуть ни секундой больше и позвонить предыдущему брокеру, чтобы сообщить, что мы больше не нуждаемся в его услугах. Я готовилась к разговору целый час, всё проговаривала каждую фразу, всё говорила то так, то эдак. Когда я наконец решилась и набрала номер, то попала на автоответчик. Это был первый раз за последнее время, когда я обрадовалась тому, что он не ответил. Я оставила длинное вежливое сообщение, попросила прощения и сообщила, что исходя из сложившихся обстоятельств (не став детально объяснять каких) мы больше не нуждаемся в его услугах. Поблагодарила еще и еще, после чего попрощалась и пожелала всего хорошего. Это был один из самых сложных монологов за много лет.

Поскольку начиная с этого момента в повествовании будет фигурировать только новый брокер, с данного момента я перестаю называть его новым брокером, и перехожу к сокращенному варианту -- брокер.

Брокер позвонил на следующий день, во вторник, и сообщил, что банк назначил день оценки -- эта пятница. Пока же, параллельно, надо послать все необходимые документы на получение самой, собственно, ипотеки.

-- Но мы же уже всё вам прислали, -- удивилась я.
-- Я сейчас перешлю вам ответ из банка, в котором они просят работодателя осветить некоторые моменты в рекомендательных письмах.

Через несколько минут я получила от него письмо, к которому были приложены вопросы из банка. Вопросов было четырнадцать, все требовали ответа и все касались исключительно Ыкла.

-- Простите, -- позвонила я ему, -- я, конечно, сейчас всё сделаю, но у меня вопрос. Глупый, наверное, но тем не менее.
-- Глупых вопросов не бывает, -- рассмеялся он и я почти в него влюбилась: так я обычно говорю всем своим студентам, когда настаиваю на том, чтобы они задавали какие угодно вопросы, какие угодно. Я всегда говорю: не бывает глупых вопросов, бывают иногда глупые ответы да и те, исключительно мои. Но я отвлеклась.
-- Тут все вопросы касаются только моего партнера, так? -- я начала по этапам.
-- Так, -- согласился он.
-- Но у нас с ним совершенно одинаково составленные письма, -- продолжала я. Письма были одинаковые, так как нам предоставила их наша администратор по первой моей просьбе, -- но почему-то, -- продолжала я, -- мое письмо не требует дальнейшего изучения, а его требует, почему?
-- Всё просто, -- спокойно объяснял он, -- сейчас всё объясню. В вашей ситуации, теоретически, можно взять ипотеку вообще только на его имя, ну, или на твое, но на твое шансы меньше.
-- Почему меньше? -- я спрашивала, но, в общем и целом, думала, что знаю ответ. Думала, что он сейчас скажет о том, что Ыкл зарабатывает больше и потому моя зарплата -- это так, семечки. Но он сказал совершенно другое.
-- Вы хотите ипотеку на двадцать девять лет, так? -- он не стал ждать моего ответа, так как знал что это так, -- к сожалению, с точки зрения банка, для такой ипотеки ты немного старовата. Но он младше, у него есть возможность взять ипотеку на двадцать девять лет. И я хочу убедить банк в том, что даже только его зарплаты вполне достаточно, чтобы вы могли спокойно ее выплачивать. Но для этого необходимо значительно более расширенное письмо. Теперь понятно? -- он говорил спокойно и наравне. Не снисходительно, не с высокой лошади, не как с идиоткой, как говорили до того многие в этом процессе. Определенно, он нравился мне всё больше и больше. -- Сколько времени тебе надо, чтобы получить такое письмо?
-- Как срочно его надо прислать? -- спросила я, как тот студент в анекдоте про изучение китайского.
-- Ну, желательно, конечно, сегодня, -- сообщил он, подумав, -- но сейчас почти полдень, я не уверен, что ты успеешь.
-- Сейчас всё будет, -- сказала я и закончила разговор.

Я написала нашей секретарше, я прислала ей все эти вопросы и объяснила, что на них нужно ответить по одному, на каждый. Она присылала мне три разные версии письма, но ни в одном из писем не было ответов на все четырнадцать. Она просила прощения и говорила, что на некоторые вопросы могут ответить только вот тут и тут, но это будет не сегодня. Я отчаялась и побежала к Ыклу -- что делать? Как что, -- немедленно среагировал Ыкл, -- писать твоей любимой главной секретарше. Мы написали ей подробное письмо, переслав всю предыдущую переписку. Она невероятно тепло к нам относится. Она немедленно ответила: хочешь, -- писала она той секретарше, -- я сама это письмо напишу? Не пиши ничего, -- продолжала она, -- я сама всё сделаю. Тут же писала мне -- а ты, пожалуйста, не волнуйся, сейчас всё будет.

Через час она прислала первый вариант письма. В нем было почти всё, кроме двух ответов. Я немедленно написала о том чего в нем не хватает. Через три минуты она прислала вторую версию, в которой, вроде, всё было нормально. Я отослала письмо брокеру, он перезвонил через пять минут и сказал, что не хватает ровно одной детали. Но, -- недоверчиво заметил он, -- сейчас без пяти пять, вряд ли она сейчас ответит. Я закончила разговор и написала ей немедленно: коротко и четко -- чего конкретно не хватает. Ответ пришел через три минуты: третий раз, писала она, всегда самый удачный. Не волнуйся, писала она, если что, я жду твоего письма. Я отослала письмо брокеру. Он позвонил через пять минут: всё прекрасно, я подаю. Я написала секретарше, секретарша поблагодарила и сообщила, что на сегодня всё, рабочий день закончился.

Брокер перезвонил через полчаса.

-- Всё, я всё подал, -- спокойно сообщил он мне, а я подумала, что чуть не впервые в жизни вижу такого же эффективного и быстрого человека, как я, -- слушайте, я хотел вам сказать, -- начал он, -- я впервые в жизни вижу такого же эффективного и быстрого человека, как я, -- сказал он, и рассмеялся, -- с вами работать одно удовольствие, никаких проволочек.

Мы договорились созвониться тогда, когда будут новости. Пока же надо было терпеливо дожидаться пятницы. В пятницу утром мне позвонила агент

-- Всё, приходил оценщик из банка, -- сообщила мне она.
-- Я знаю, -- спокойно отвечала я, устав от всех этих бессмысленных разговоров.
-- А ты не знаешь, случайно, когда должны быть результаты проверки?
-- Я не знаю, -- честно сказала я, но добавила, -- но брокер сказал, что должны быть не позже среды.

Он действительно сказал не позже среды, но сказал, что если повезет, то может быть вердикт будет раньше. Нам опять ничего не оставалось, только сидеть и ждать. Я шла спать и молилась каким-то там богам. Я сама уже не знала о чем я молюсь, потому просто говорила -- пусть всё будет хорошо, для нас хорошо, просто хорошо. В понедельник вечером я позвонила брокеру.

-- Простите, пожалуйста, за беспокойство, -- начала я, но не успела продолжить.
-- Нет, пока никаких новостей нет, -- спокойно сообщил мне он, -- когда будут я сразу позвоню.

Больше я не звонила, не хотела уподобляться агенту. Во вторник вечером мне позвонил брокер.

-- Официального отчета пока нет, -- спокойно сообщал мне он, -- но дом оценили ровно в его стоимость. Так что, -- так же спокойно продолжал он, -- всё нормально, продолжаем процесс.
-- Спасибо огромное, -- я сдерживалась как могла, -- а когда будут известия о том, дают ли нам ипотеку?
-- Ну, не хочу сильно ошибиться, но думаю, что через пару дней, -- не меняя спокойной интонации ответил он.

Я положила трубку и села на стул. Мы купили дом? Мы купили или не купили? Нет, думала я, не купили. Нам пока не дали ипотеку. А если не дадут, что тогда? Я начала нервничать, так как один этап был пройден и я на секунду расслабилась. Но я быстро взяла себя в руки -- сейчас не время. Дадут -- значит, купим; не дадут -- так тому и быть.

Мне позвонила агент

-- Радость-то какая, а! -- кричала она в трубку, -- ты рада, рада?
-- Рада, -- честно призналась я.
-- Но еще не всё, -- вздыхала агент, -- ведь вам же еще пока не дали ипотеку, я правильно понимаю?
-- Пока нет, -- спокойно отвечала я, -- зато уже пришли практически все результаты юридических поисков, -- адвокат написала нам, что, за исключением того самого муниципального юридического поиска, всё остальное уже готово.
-- Да какие к черту поиски! -- кричала она, -- самое главное: и-по-те-ка! Понимаешь ты, или нет?
-- Понимаю, -- продолжала я спокойно.
-- Как ты такая спокойная? -- она вдруг снизила тон.
-- Никак, -- скупо констатировала я.

Ровно через три дня мы получили предложение на ипотеку, без всяких проблем, как и предсказывал брокер. Я еле дождалась конца лекции Ыкла, я ворвалась в комнату: мы купили дом! мы купили дом! -- кричала я как оглашенная. Пришло предложение на ипотеку? -- улыбнулся Ыкл, я же пела и подпрыгивала: мы купили дом, мы купили дом!

Как только пришло предложение на ипотеку, мы немедленно написали адвокату начать процесс заново. Я хотела было позвонить, чтобы переназначить инспекцию, как вспомнила то, что говорил брокер. А говорил он о том, что раз мы планируем перестройку чердака, нам было бы неплохо заказать инспекцию со структурным инженером -- чтобы проверили чердак, фундамент, стены и всё прочее.

Такая инспекция стоит намного дороже. Я узнала сколько она будет стоить там, где мы планировали и пошла искать есть ли другие предложения. Я искала несколько часов, всё читала рекомендации и отзывы, наконец я выбрала одно из нескольких полученных предложений и отменила предыдущую запланированную инспекцию.

Мы сидели за ужином, как вдруг Ыкл начал разговор.

-- Слушай, если мы действительно покупаем этот дом, -- начал он неспешно, -- нам надо понять сколько нам надо будет вложить в него сразу же.
-- Куда вложить? -- не поняла я.
-- Во всякое разное, -- ответил он.
-- В какое разное? -- никак не могла понять я.
-- Ну вот тебе два примера: там совершенно поломанный забор и там надо демонтировать душ, переносить унитаз и устанавливать ванну. Хорошо было бы, -- опустив глаза долу, будто абстрактно, продолжал он, -- иметь представление сколько такое вообще может стоить.

Я нырнула с головой в изучение заборов. Как их вообще строят? Где берут того, кто их строит? Что для этого надо? Я даже близко не представляла сколько такое может стоить. Я позвонила единственному человеку, которого знала, который занимался подобным. К тому времени я уже знала, что только материалы на этот забор стоят несусветные (для какого-то забора) деньги. Он задумался, спросил чьи материалы, я уточнила, что всё куплю, что вопрос только в том, сколько будет стоит работа. Цифры, которые он назвал, поражали. Я задумалась. Я внимательно изучила тему и опубликовала объявление на специальном сайте -- таком, где работники ищут нанимателей и наоборот. Мне прислали несколько предложений. Я подробно обсудила с тремя их предложения, почитала отзывы и договорилась с одним из них встретиться непосредственно в доме, чтобы он оценил фронт работ.

Перед встречей Ыкл давал одно задание за другим

-- Значит, так. Выясни, пожалуйста, несколько вещей. Во-первых, сколько стоит установить забор сзади, во-вторых, сколько стоит установить небольшой забор в палисаднике, а то дитя выбежит прямо на дорогу, в-третьих, не забудь про ванну, в-четвертых, узнай, пожалуйста, сколько будет стоить увеличить окно в потенциальной комнате для девочек. А то там очень маленькое окно и очень темно. Его совершенно необходимо увеличить.

Я записала все вопросы и пошла на встречу. Я шла сосредоточившись -- сейчас не время для эмоций, сейчас мне надо всё выяснить.

К. опоздал на полчаса. Я терпеливо ждала, сидела на небольшом заборчике соседей напротив и думала о своем. Он посылал мне сообщение за сообщением, клятвенно заверяя, что вот-вот приедет. Мне позвонила агент.

-- Ты где? Они же ждут! -- нетерпеливо сообщила мне она, будто я сама не знала.
-- Я здесь, прямо напротив, сижу на заборчике, жду мастера, -- отчиталась я.
-- Хорошо, я им сейчас сообщу, пока-пока, -- она повесила трубку не дожидаясь моего ответа.

Через пару минут хозяева открыли дверь.

-- Хотите зайти? -- крикнули они мне с порога.
-- Нет, спасибо, -- улыбнулась я, -- я прошу прощения, но он опаздывает. Сказал, что будет через пять минут.

К. действительно подъехал через пять минут. Мы ходили по дому, он внимательно осмотрел окно, внимательно осмотрел ванную.

-- Хм, -- покачал он головой, осматривая небольшую ванную с пола до потолка, -- это будет дорого. Понимаешь, -- он начал быстро объяснять, -- тут надо будет передвинуть туалет, а это всегда лотерея с точки зрения фронта работ. Может пойти гладко, а может не очень. Но я сейчас всё прикину и скажу тебе обе границы -- верхнюю и нижнюю.

Мы ходили по саду, он измерял длину, ширину, что-то записывал, что-то бормотал, жевал губами. После мы зашли в дом и он начал писать на бумажке приблизительную стоимость всего того, что нам надо было сделать срочно, еще до въезда. Исходя из нижней границы получалось около двух процентов от стоимости дома, без материалов, исключительно работа. Про верхнюю мне вообще не хотелось думать. Ничего, думала я, это не то, где я могу сейчас вдруг начать торговаться. Видела же всё это, нечего слезы лить. Я пришла домой, отчиталась, мы стали подсчитывать.

-- Ничего, -- успокаивал меня Ыкл, -- выплывем как-нибудь. Займем, будем экономить, потом как-нибудь вернем. Всё будет хорошо.

Видя его уверенность, я успокаивалась. И действительно -- это же не десять процентов от цены, а каких-то два. Ничего, прорвемся как-нибудь.

Тем временем, пришли поиски из муниципалитета. Обработка всех поисков заняла около недели и уже через неделю адвокат прислала нам документ на сто шестьдесят страниц, которые нам следовало внимательно изучить. Но особенно внимательно следовало изучить первые тридцать -- ее выжимку всего того, что было написано в этом бесконечном количестве документов.

Я прочла весь документ от начала и до конца за пять часов с перерывами на кормление. Время поджимало, адвокат написала по прочтении срочно написать, если остались неясные моменты. Неясных моментов было очень много. Этот дом действительно раньше принадлежал муниципалитету и в самом первом контракте, к примеру, оговаривалось, что у дома есть палисадник, который нельзя трогать ни при каких условиях. Теперь же никакого палисадника и в помине на было, так как хозяева всё забетонировали и сделали вместо палисадника парковку. Это означало, теоретически, что муниципалитет может подать на нас в суд. Но к счастью, наш адвокат сделала какую-то секретную страховку, о которой нельзя рассказывать ни одной живой душе, особенно никому, кто о ней может спросить, которая защищает нас от такого рода риска. Там было очень-очень много неясных моментов. Но адвокат выделила жирными буквами то, что считала особенно важным и срочным. Она писала, что хозяева утверждают, что потеряли сертификаты на электричество и газ и это было бы хорошо срочно проверить, срочно. Там было много всего того, что по ее мнению требовало срочной проверки.

Помимо этого, несмотря на четкую договоренность из списка остающихся в доме вещей напрочь исчезли практически все электрические приборы. Мы было написали, что вообще-то договор включал их в себя, но нам было резко и однозначно отказано. Я не успела удивиться, как поняла, что еще, как минимум, процент от стоимости, уйдет у нас на то, чтобы восполнить всё, что они собираются вывезти (включая, к примеру, все жалюзи и лампы). Дело было даже не в том, что мне было жалко этих денег, хотя, несомненно, мы не планировали таких трат сразу, но на любой наш вопрос ответ оставался неизменным: ни за что. Я сдалась и перестала спорить.

Но пока мы не собирались ни от чего отказываться, потому заплатили инженеру-электрику и инженеру-газовщику, чтобы те пришли, проверили всё, что надо и выдали соответствующие сертификаты. Я была на последнем издыхании. Я невероятно устала от всего этого и совершенно не понимала ни сколько это еще будет продолжаться, ни как разговаривать с этими людьми.

Первой была назначена проверка инженера-электрика. Он пришел туда рано утром в понедельник, а в полдень мне позвонил хозяин этой конторы.

-- Значит так, я вам сейчас пришлю отчет электрика. Но у меня для вас плохие новости. -- он говорил бодро, а у меня внутри всё обрывалось. Опять плохие?!
-- Какие плохие? -- сдерживаясь спросила я.
-- Очень плохие. Там надо менять всю проводку. И менять срочно. Жить в этом доме нельзя, он, на данный момент, представляет прямую опасность для жизни. И сертификат мы на него не выдадим. -- на этом он попрощался и пообещал прислать все отчеты в течение ближайших десяти минут.

Я начала читать отчет. Практически в каждом пункте стояла пометка "непосредственная опасность для жизни" и только в двух последних стояли пометки "сиюминутной опасности для жизни нет, но к использованию непригоден, использование до починки запретить".

Я сидела, смотрела на этот документ и не понимала что мне делать дальше. Я решила поговорить вечером с Ыклом и понять как нам надо действовать дальше.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив