Как мы пытались купить дом -- часть вторая из многих

inkogniton — 05.04.2021 Я продолжала искать дома, всё еще ничего не понимая в покупке недвижимости. В один из дней я увидела дом, который, судя по фотографиям, был не просто дом, а мечта. Я послала Ыклу ссылку, он (скупо) согласился с тем, что дом является практически мечтой -- да, неплох, -- написал он мне в ответ и предложил пойти его посмотреть.

Я позвонила в агентство и попробовала назначить дату просмотра. В агентстве мне сообщили, что можно прийти и посмотреть, но только в ближайшую субботу. Я не могу в субботу, -- растерялась я, -- именно в субботу мой партнер и наша старшая дочь уезжают в субботнюю школу и я дома одна с двумя детьми, с которыми я никак, совсем никак, не могу прийти смотреть дом. Я бормотала скорее самой себе, нежели ему, всё пытаясь понять что же мне делать. Агент молчал и не перебивал. Когда я наконец замолчала, он, выдержав паузу, сообщил мне, что если после этой субботы всё еще будут просмотры, то он мне непременно сообщит и постарается назначить время, которое меня устроит. Тогда я не понимала смысла этой фразы, только сегодня, когда я значительно умнее, я понимаю что это значит. Впрочем, об этом потом, много позже. Агент также спросил есть ли у нас негласное соглашение с банком о том, что они согласны нам дать ипотеку. Что у нас есть? -- переспросила я, лихорадочно пытаясь понять о чем вообще речь и есть ли оно у нас. Неофициальное соглашение, -- повторил агент, я не стала ничего переспрашивать, только пробормотала, что узнаю у партнера, он этим всем занимается.

Ыкл был на работе, я позвонила и начала разговор без всяких экивоков: у нас есть неофициальное соглашение с банком? Что у нас есть? -- переспросил Ыкл, вынырнув из рабочего состояния. Неофициальное соглашение с банком на ипотеку, -- повторила я. Он молчал, всё еще находясь где-то там, в работе, я же, понимая как неприятно выплывать на будничную поверхность из этого невероятно упоительного состояния, не стала ничего объяснять, просто сказала что надо срочно написать брокеру, чтобы у нас это появилось. Уже через два часа Ыкл переслал мне документ, полученный от брокера, в котором говорилось, что данный банк согласен в принципе дать нам ипотеку на покупку жилья на следующую сумму (ровно ту, которую просили за дом мечты), девяносто процентов от суммы, как нам и надо. Увидев данную бумагу я совершенно не успокоилась, но напротив -- поняла, что мне надо срочно понять что такое ипотека, с чем ее едят, как это всё работает и прочее, прочее, прочее. Я нырнула в интернет на целый день, отвлекаясь только на то, чтобы кормить девицу. К счастью, в тот день чадо была в школе, дитя в саду, Ыкл на работе. Дома были только я и девица, и я, следуя святым заветам говорить с ребенком обо всем, что угодно, лишь бы говорить, подробно рассказывала девице о каждом новом куске информации. Я жадно читала всё подряд и через несколько часов я могла прочесть длинную лекцию об ипотеках.

В письме брокера не было ответа ни на один из тех вопросов, что теперь роились в моей голове. Я решила действовать сама. Ыкл занят, ему не до этого, кто если не я. Я позвонила брокеру, представилась (партнер того самого, с кем вы уже несколько раз переписывались) попросила прощения за беспокойство и на этом сочла церемониальную часть завершенной. После этого я бросилась в бой: какой процент у ипотеки на эти два года, которые фиксированные, какой процент после, можно ли выплатить раньше времени, если да, то какой будет штраф, можно ли, к примеру, продать дом и рассчитаться с долгами сразу же если мы вообще передумаем. Не знаю что передумаем, но передумаем. Что будет через два года? Что значит пере-рассчитать ипотеку? У меня было много вопросов, целая пулеметная очередь всяких разных вопросов. Мы говорили час, через час я поняла что теперь знаю на целую вечность больше, чем знала всего час назад.

Я смотрела на цифры, которые означали наши будущие теоретические месячные выплаты (если вдруг мы купим именно этот дом мечты) и мне было страшно. Так страшно, как мне никогда, кажется, не было. Я представляла себе как буду выбирать йогурты не по вкусу, а по цене, как буду думать над каждой покупкой свыше трех копеек, как придется экономить на всём, совершенно на всём. Но брокер не только ответил на вопросы, но еще и успокоил, рассказав, что, скорее всего, потерпеть придется всего два года -- потом пере-рассчитаем, потом будет легче. Точно будет. Пока же -- надо искать дома, искать и искать. Ведь где-то совсем поблизости точно есть дом мечты, который стоит столько, сколько мы можем себе позволить, который в хорошем состоянии, в который мы поместимся и, главное, он будет наш.

Я продолжала искать. Я набрела на дом, который (в сравнении со всеми, что я видела до этого) стоил сущие копейки. Я немедленно позвонила и попросила назначить просмотр. Мне назначили просмотр и сообщили, что дом мне будут показывать сами хозяева. Так они, в смысле хозяева, решили. Я пошла смотреть дом.

Двери мне открыла симпатичная молодая женщина -- лет сорока, сорока пяти. Она представилась, улыбнулась и, продолжая неловко улыбаться, протянула мне коробку с одноразовыми перчатками. Коронавирус, -- вздохнула она, и добавила, -- если вам не сложно, не могли ли бы вы надеть, пожалуйста, перчатки. Мне было не сложно. Я сняла обувь, вошла в дом и начала рассматривать. Я всё пыталась понять как мы в него поместимся, но у меня никак не получалось. Мы в него не помещались. Но он был ухоженный и симпатичный, к тому же хозяева продавали и уезжали, то есть ничего не покупали взамен, а это очень важно.

Тут надо сделать небольшое отступление. Большинство сделок на недвижимость в Англии -- это цепочки. Человек продает и покупает одновременно, тот, у которого он покупает, тоже, как правило продает и покупает и так далее. Цепочки могут быть короткими и длинными. Чем длиннее цепочка, тем выше шанс, что у кого-то что-то пойдет не так и в таком случае развалятся все сделки, составляющие эту цепочку. Это сегодня я умная и понимаю смысл всего этого, тогда я не понимала ничего и никак не могла понять почему они так настойчиво подчеркивают, что они не в цепочке, мол, продаем и всё.

Это очень хорошо, -- смущенно говорила мне хозяйка дома, -- для вас очень хорошо, -- добавляла она, чтобы мне было понятнее. Я ничего не понимала, но кивала. Кивала и смотрела на дом, разговаривала с хозяевами -- спрашивала (как наказывал Ыкл) почему они продают дом, чем они занимаются, сколько они в нем жили. Я еще что-то спрашивала, теперь уже не вспомнить -- беседа была легкой и приятной. Она водила меня по дому, он сидел на диване в гостиной. Когда мы спустились, он гордо рассказал, что сам сделал в этом доме капитальный ремонт, заменил проводку, практически сам перестроил чердак и еще много всего разного. Я слушала, кивала, но не понимала что на самом деле это значит. Эх, вернуться бы в тот день сегодня, наша жизнь, вполне возможно, была бы совсем иной.

Я вернулась домой, подробно описала всё Ыклу и спросила не хотел ли бы он сходить и посмотреть. Но ты сказала, -- удивленно посмотрел он на меня, -- что мы в него не помещаемся! Я тебе верю, -- заверил он меня, но добавил, -- нет, если ты считаешь, что мне надо пойти и посмотреть, то я, конечно, пойду и посмотрю. Наверное, надо, -- неуверенно пробормотала я, -- с другой стороны, -- добавила я, подумав, -- они его уже три месяца пытаются продать, наверное, не убежит никуда. Но, -- подумала я опять, -- всё-таки сходи посмотри. Поскольку это было прямо посреди семестра, поскольку был сумасшедший дом, поскольку не было времени вздохнуть, после долгого просмотра календаря, после долгих раздумий, Ыкл сумел назначить просмотр через десять дней. Агент меня заверила, что всё прекрасно, что и через десять дней этот дом всё еще можно будет посмотреть.

Через десять дней Ыкл посмотрел дом и согласился со всеми моими заключениями. Да, невероятно приятные люди, да очень привлекательная цена, но также три раза да тому, что мы очень плохо в него помещаемся. Слушай, -- вдруг спросил он меня, -- а если там построить застеклённую террасу, как у нас тут? Тогда ведь будет лучше! Можно будет вынести стол на террасу, как у нас здесь, поставить там радиатор и тогда в гостиной будет значительно просторнее. Только надо выяснить, -- продолжал он словно в воздух, -- сколько это будет стоить и куда вообще бежать.

За следующие два дня я стала специалистом по строительству застекленных террас -- я узнала какого они бывают вида, сколько квадратных метров можно строить не спрашивая на то разрешение у муниципалитета; сколько будет стоить терраса если в ней, к примеру, внизу карликовая кирпичная стена, высотой не более метра, а выше этого стеклянная; сколько будет стоить если от пола до потолка только стекло; как долго ее строить, что для этого надо. Я столько всего прочитала о застекленных террасах, что могла ответить на любой вопрос без запинки даже если меня разбудить в три часа утра. Мне снились застекленные террасы -- с косыми наклонными крышами (самые простые и дешевые), с красивыми стеклянными крышами, напоминающими крыши дворцов (викторианский стиль -- дорогой до невозможности), мне снились экскаваторы, которые нужно было заказать, чтобы вначале разровнять место под эту террасу. Я могла говорить только о террасах. Я изучила их от и до и могла бы написать неплохую курсовую. На диссертацию, наверное, не хватило бы, но на неплохую курсовую -- запросто.

Тем временем, мне позвонил агент, продающий не дом, а мечту. Есть возможность, -- спокойно говорил он, -- посмотреть этот дом завтра, хотите? Я посмотрела на сумасшедший график, мысленно передвинула одно дело на другое, другое на третье, третье совместила с четвертым и, наконец, нашла вожделенные сорок минут когда я могу побежать и посмотреть. Я прибежала смотреть этот дом, надеясь на то, что он и в жизни окажется таким же прекрасным, как и на картинках. Да, он стоит дороже, чем мы можем себе позволить, но он же не дом, он же просто мечта! Я ходила по дому, всё смотрела и смотрела, всё еще не понимая что конкретно я должна увидеть. Посреди просмотра мне позвонили из поликлиники и нетерпеливо ждущему меня агенту пришлось запастись терпением, так как я не могла отложить этот разговор. Так и стояла посреди чужой спальни, чужой жизни, чужих вещей и говорила о чем-то своём жизненно важном. Закончив разговор я продолжила осмотр. Спальни были не то чтобы огромные, но вполне достойные, дом был в идеальном состоянии -- мягкие плюшевые ковры, красивый ремонт, со вкусом отделанная ванная, со вкусом отделанная гостиная. В нем было тепло и уютно. Можно спросить, -- аккуратно начала я, следуя указаниям Ыкла, -- почему они продают дом? Можно, -- кивнул агент, -- они разводятся. Он уже ушел, -- добавил он после небольшой паузы, -- а она теперь продает дом. Я вдруг поняла, что так оно и есть, совершенно точно. Ведь в шкафу только женские вещи, а немногочисленные мужские вещи как-то нелепо свалены в шкафчик под крышей -- тот, в котором обычно хранятся елочные игрушки, так как их достают всего раз в год. Внезапно мне стало невероятно неловко, словно я насильно вторглась в чужую жизнь, будто подсматриваю за хозяевами, выделяя странные и непонятные моменты. Агент вырвал меня из моих мыслей, вернувшись к практическим вопросам. Этот дом без цепочки, совсем без, -- подчеркивал он снова и снова, -- она готова съехать в любой момент. Я подумала, огляделась -- простите, -- смущенно улыбнулась я, -- на когда можно назначить просмотр моему партнеру? А то, -- добавила я поспешно, -- мы покупаем вместе и очень важно, чтобы он тоже пришел и посмотрел. Агент задумался, посмотрел в дневник -- можно через два часа, годится? Годится, -- немедленно ухватилась я за эту возможность.

Я вышла и позвонила Ыклу, я восторженно описывала дом и строго сообщила, что сегодня, буквально через два часа, у него просмотр. Никакие возражения не принимаются, -- твердо сообщила я, не дав ему возможности возразить.

Ыкл побежал смотреть дом, вернулся и мы сели обсуждать. Да, -- говорил он мне, -- хороший дом, что скажешь. Но дороговато, нет? Как ты считаешь? К тому времени брокер уже прислал нам документ, в котором подробно описывалось какой будет месячная выплата в течение первых двух лет, что будет потом, сколько нам будет стоить вернуть всё раньше срока и прочее. Цифры поражали, чего тут говорить. Но это же не дом, это же -- мечта! Мы говорили до позднего вечера, но так ничего и не решили. Не торопись, -- успокаивал меня Ыкл, -- они будут на тебя давить, конечно же, а ты не поддавайся! Ты пойми, -- объяснял он мне, -- им, главное, продать. Но это же не буханка хлеба, тут подумать надо. Не поддавайся на провокации!

Весь вечер и всю ночь я расставляла в этом доме наши вещи и распределяла комнаты. Я всё решила: в той большой спальне с эркером будут жить девочки: чадо и дитя, самая маленькая комната будет кабинетом Ыкла, средняя спальня будет гостевой когда будут гости, и по совместительству, пока не придумаем что-то еще, там будет жить девица, аккурат после того, как мы выселим ее из нашей спальни. Мы будем жить наверху, как и здесь, только купим туда пару платяных шкафов, еще надо будет купить небольшой шкафчик для полотенец -- его поставим рядом с ванной; книжные шкафы прекрасно встанут в гостиной, там как раз длинная свободная стена, рядом с окном поставим мой письменный стол, посреди эркера встанет журнальный столик, а обеденный стол поставим в закуток между кухней и гостиной, пока не придумаем ему другого места. К тому же, думала я, можно построить застекленную террасу и вынести обеденный стол на террасу. А месячные выплаты -- ну что ж, надо думать, тяжело, конечно, но вот, к примеру, если я вообще перестану покупать что бы то ни было и откажусь от всего, кроме парикмахера (от этого не откажусь, хоть режьте!), то как-нибудь прорвемся же. Мне снилось как мы там живем, мне снились месячные выплаты, меня бросало то в жар, то в холод, во сне я то смеялась, то плакала. Но даже во сне я так и не смогла решить стоит нам покупать этот дом или нет.

За завтраком мы кратко обсудили еще раз оба этих дома, всё пытаясь понять стоят ли дополнительные тридцать квадратных метров, на которые не дом, а мечта был больше, того количества денег, на которое он же дороже. Мы всё обсуждали и обсуждали, я то въезжала в дом, то выезжала. Мы так ничего не решили, кроме того, что поговорим об этом еще раз чуть позже. Ыкл ушел читать длинную лекцию, я пошла работать.

Не успела я сесть работать, как позвонил агент. Вы хотите сделать предложение на дом? -- спросил меня агент. Нам надо подумать, -- отвечала уверенно я, помня о том, что никак нельзя поддаваться на провокации. Да, конечно, -- продолжал агент, -- но тут один момент, -- он замолчал на секунду и трагически сообщил, -- хозяйка принимает предложения только сегодня до двенадцати, после этого ни одно предложение не принимается. Лекция заканчивается в половину первого, -- подумала я, никак не успеем обсудить. Ну, -- не поддаваясь на провокации, продолжила я, -- в таком случае мы, наверное, не можем сделать сейчас предложение. Это же целый дом, -- воскликнула я, -- невозможно вот так вот взять и решить, что покупаешь такой дорогой дом! Да, конечно, -- согласился со мной агент, не споря и не настаивая -- я вас прекрасно понимаю. Мы закончили разговор, я была невероятно горда собой -- я не поддалась на дешевые провокации, я молодец! Несмотря на всю мою импульсивность и несдержанность, я сумела, я не просто молодец, я -- ух какой молодец! Я гордилась собой в одиночку до конца лекции Ыкла, а после, когда Ыкл спустился в гостиную, я немедленно ему обо всем рассказала. Он улыбнулся -- а что я говорил?! Я же говорил, что они будут давить, говорил же! Не волнуйся, -- успокаивал он меня, -- мы вечером еще раз всё обсудим и, если вдруг решим, то завтра позвонишь. Не картошку же покупаем, а целый дом! Тут всё надо аккуратно обдумать.

Я всё соглашалась и соглашалась, но в какой-то момент, пока Ыкл грел обед, пошла посмотреть на фотографии дома в очередной раз -- освежить в памяти. На объявлении появилась жирная черная надпись -- дом продан.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив