Ой ты песня, песенка ведичья...

anairos — 22.09.2022 В ведическом языке, а вслед за ним и в санскрите, есть слово «смара». Обычно его переводят как «память» или «воспоминание». От этого же корня происходит «смрити» – корпус священных текстов, созданных уже после ведического периода: брахманы, араньяки, упанишады и так далее. Их тоже долгое время не записывали, а хранили в памяти и передавали из уст в уста, отсюда и название. Учитель, сведущий в этих текстах и способный обучать других, именовался, соответственно «смарта».

Однако на самом деле в точности «смара» на русский язык не переводится, потому что обозначает одновременно «воспоминание» и «любовь, влечение, желание».

В результате от того же корня образовано, например, слово «смарастамбха» – буквально «любовный столб». И да, этот эвфемизм обозначает именно то, о чём вы подумали.

Для древних индийцев это был, судя по всему, единый смысл, а не два разных. Возможно, причина тому – огромное значение, которое они придавали устной передаче священных текстов. Читать Веды для них было бы бесполезно. Слушать Веды – уже лучше. Но по-настоящему ты прикоснулся к знанию, если ты помнишь Веды.

Чего ты хочешь – о том всегда помнишь, а запомнить по-настоящему можно лишь то, что для тебя важно. Образ, стоящий перед глазами и влекущий к себе – вот что такое «смара».

Это само по себе уже занятное лингвистическое наблюдение, однако это ещё не всё.

Атхарваведа – младшая из четырёх Вед – при всём своём пафосе представляет собой самый обыкновенный сборник заговоров. И бытовали эти заговоры вовсе не только среди высокородных брахманов, хранителей священного знания.

Там, например, есть сразу три приворотных заклинания, предназначенных для женщин. О том, кого привораживают, в них однозначно сказано «этот мужчина». Пол заклинателя прямо не указан, но формулировки вроде «да станет он отцом наших детей» как бы намекают.

В таких заговорах, казалось бы, сам одноимённый бог повелел использовать слово «кама», обозначающее любовь, в том числе эротическую. Однако же нет, оно там не встречается вообще. Вместо этого там как раз «смара».

Вот примерный перевод первого гимна. Обратите внимание, что «смара» присутствует не только как существительное, но и как глагол: «помнить-желать».

Это смара апсар – тех, кто повелевает колесницами, тех, кто принадлежит повелевающим колесницами. О боги, направьте эту смара вдаль. Пусть этот мужчина воспламенится мною.

Пусть он смаратат меня, пусть мой возлюбленный смаратат меня. О боги, направьте эту смара вдаль. Пусть этот мужчина воспламенится мною.

Чтобы он смарат меня, но я его – больше никогда. О боги, направьте эту смара вдаль. Пусть этот мужчина воспламенится мною.

Приведите его в исступление, ветры, приведи его в исступление, воздух! Приведи его в исступление, огонь! Пусть этот мужчина воспламенится мною.

Примечательный текст, не находите? Он как нельзя лучше показывает типичную – не только для Индии, но вообще для большинства народов, насколько я могу судить – разницу между мужской и женской приворотной магией.

Мужчина обращается к потусторонним силам, чтобы обладать женщиной, которая его отвергает. Он хочет заполучить её, привязать к себе. Когда и если заклинание сработает, он с радостью и готовностью её примет и больше не отпустит.

Женский приворот чаще всего направлен на мужчину, который уже с ней, но может уйти – например, нашёл любовницу – чтобы он никуда не делся. Примером тому второй гимн из той же Атхарваведы. Он как раз завершается словами «как бы далеко он ни убежал – на три лиги, на пять лиг, пусть даже так далеко, насколько унесёт его конь – всё равно вернётся и станет отцом наших сыновей».

А если она, как вот здесь, ворожит на возлюбленного, который её отверг и расстался с нею – это, как правило, стремление не воссоединиться, а отомстить. Пусть он страдает от неразделённой любви, пусть он сохнет по мне, а я забуду его.

Сигне Мари Коэн – норвежская исследовательница индийской религии – полагает, что заклинание всё равно исполнял мужчина-брахман, а женщины были лишь его клиентами. По-моему, это чушь. Уж слишком женский этот заговор, слишком он совпадает по смыслу с женскими приворотами из других культур. Может быть, его автор и была из касты брахманов, но именно «была», а не «был». Женщина сочинила эти слова, и женщины произносили их.


Посмотрите теперь на сам текст заклинания. Он начинается словами «Это смара апсар», и трижды в нём повторяется просьба «О боги, направьте эту смара вдаль».

Всё та же Сигне Коэн считает, что здесь «смара» значит не просто «память-влечение», а «память-влечение, выраженная в ритуальных словах». Это слово прилагается не к чувствам, которые женщина испытывает, а к самому заговору, который она сейчас творит.

Вполне возможно, что и в самом деле так. В конце концов, что есть заклинание, как не слово, произнесённое с правильным намерением и в правильном состоянии ума? Однако больше нигде, кроме как в Атхарваведе, оно в таком значении не встречается.

Так что у меня и на этот счёт есть своя версия. Во многих заклинаниях от Египта до Японии есть формула освящения: «Это [существительное] – не моё [существительное], но [принадлежащее определённому божеству]». Или короче, «это есть [принадлежащее божеству]».

Эта формула сохранилась даже в христианской литургии, когда священник, показывая на хлеб, провозглашает от лица Христа «Сие есть Тело Мое». И здесь женщина начинает ритуал словами, что её память-влечение принадлежит не ей, а небесным апсарам, а значит – обладает особой силой и важностью.

Те, кто знает апсар только по «Чёрному Баламуту» Олди, могут подумать, будто это кто-то вроде гурий – секс-игрушки небожителей и их любимцев, и больше они ни на что не годятся. Но это, мягко скажем, не так.

Прекрасные танцовщицы богов играют в древнеиндийской религии роль архангелов. Своей чудотворной мощью они уступают только самим богам, которым служат.

Апсары помогают людям не только в любовных делах. К ним взывали и об удаче в азартной игре, и во многих других начинаниях, где требовалась майя – колдовская сила преображения.

Хватает легенд и о том, как апсара стала женой мудреца и даровала ему силу и мудрость. Это, сами понимаете, общий сюжет о небесной супруге великого царя-чародея.

«Колесница» и в Ведах, и в каноне смрити, и в других индийских текстах служит метафорой жертвоприношения, а жертвоприношение, в свою очередь – основа ритуала как такового. Так что апсары здесь названы повелительницами ритуалов и слугами тех, кто ритуалы совершает. По-моему, интересная параллель с куда более поздним буддийским понятием «видья-раджни» – женское божество, служащее олицетворением силы определённого заклинания.

Ну а «пусть моя любовь летит к возлюбленному, пусть коснётся его, и он вспомнит обо мне» – красивый и сильный образ. Не зря его использовали в поэзии все эти века. Но здесь это не лирика, а конкретная магическая формула.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив