Эверест. Спуск с вершины.

olly_ru — 22.09.2022 Итак, мы прервали наше увлекательное повествование, когда я, просидев почти полчаса на самой высокой точке нашей планеты - выше уже совсем некуда было, разочаровавшись в искусстве фотографии и замёрзнув до дрожи в ослабевшем организме, поняла, что надо срочно спускаться вниз.

Кто бывал в подобных ситуациях, знает, как это бывает.
Когда ещё пять минут назад всё было хорошо, вдруг стало не очень и ты отчётливо понимаешь, что если прямо сейчас срочно не начать двигаться, то ещё минут через пять всё станет совсем плохо.
Как будто в организме есть такой специальный краник, отвечающий за энергию и тепло, и его вдруг открыли на полную. И ты физически ощущаешь, как тепло начинает утекать куда-то.

Это состояние не очень страшно, когда ты находишься недалеко от дома или другого места, где можно согреться и придти в себя, но когда ты на высоте 8848 и до космоса гораздо ближе, чем до дома, то ни в коем случае нельзя расслабляться.

Поэтому я не стала дожидаться полного рассвета, не стала делать ещё попытки красиво сфотографироваться, я надела рюкзак и сказала:
- Лакпа, пошли.

Впереди был долгий спуск. Нам надо был спуститься на Южное седло в четвёртый лагерь, немного отдохнуть и затем к вечеру скатиться аж во второй лагерь на высоту 6500 метров, чтобы покинуть наконец зону смерти.

1.


17 мая. День 29. Вершина - Лагерь 2.

Есть мнение, что спуститься с Эвереста сложнее, чем подняться на него.
Так ли это?
Конечно же не так.

Нет, я понимаю, откуда могло оно взяться.
Большинство несчастных случаев в горах вообще (и Эверест не исключение) происходит на спуске. Когда люди устали, когда сил уже нет, а в случае с Эверестом и другими большими горами - когда вдруг взял и закончился кислород.

Но это был не наш случай.

Да, погода начинала портиться, поднялся ветер.
Но вниз, как говорится, не вверх - знай себе перебирай ногами потихоньку и удивляйся тому огромному пути, который был пройден.

2.


И с кислородом у нас всё хорошо было. На вершине поставили новый баллон и пошли.
То есть в общем-то и рассказать мне про спуск нечего.

Постепенно луна уходила, рыжая полоска восхода разгоралась всё ярче. Стало светло. И теперь можно было увидеть, как далеко внизу из облаков прорезаются пики соседних гор.

3.


Ощущение, что ты паришь над всем миром, что стоит как следует оттолкнуться и можно начать прыгать, как по батуту, по перине облаков, перепрыгивая с одного пика на другой.

4.


Однако, расслабляться не стоило. Ибо достаточно было посмотреть вниз, где облака не закрывали обзор, и становилось понятно - одно неверное движение, и лететь, ох, как далеко. И совсем не вверх.

5.


А впереди были бесконечные взлёты-подъёмы, которые мы прошли в темноте.

6.


Пока Лакпа перед Южной вершиной забирал пустой баллон, я смогла посмотреть и поснимать, как люди-муравьишки спускаются по ступени Хиллари.

7.


Выглядело впечатляюще. Может оно и хорошо, что мы к этому участку подходили в темноте - не успели испугаться.
Насколько пройти по нему непросто я поняла только тогда, когда уже шкрябала кошками по скалам.

8.


Кстати, про баллоны. Все спрашивают, правда ли Эверест завален пустыми баллонами.

Говорят, что раньше такая проблема была.
Сейчас вы не найдёте ни одного бесхозного баллона на склонах Эвереста.
За каждый принесённый пустой баллон шерпа получает 100 долларов. Поэтому по пути они собирают баллоны, и идут гружённые, как ужас что такое, но с баллонами не расстаются.

Видимо, существует какое-то джентльменское соглашение - баллоны берутся только свои.
Я уж не говорю про чужие компании - все баллоны обклеены наклейками и чужие баллоны никто не берёт, но и среди своих, берут те, которые сами положили, которыми пользовались они или их подопечные.
Вот Лакпа поменял себе баллон перед ступенью Хиллари, оставил пустой там, а на обратном пути забрал его.

Говорят, что баллоны потом все внизу сдаются, подсчитывают их количество, которое должно совпасть с изначальным. Если баллона не хватает, то его стоимость в 400 долларов ложится штрафом на всех шерпов команды.

Опять же, что слышала, то и говорю.
Как это в действительности работает, не знаю. Но ни одного пустого бесхозного баллона вы на Эвересте нынче не найдёте, а шерпы тщательно следят за своими и своих подопечных баллонами.

Те, кто ходили в горы, наверняка замечали, что когда в темноте поднимаешься на вершину, то понимаешь, что всё происходит как-то долго, идти далеко. Но лишь на спуске при свете дня открываются масштабы пройденного, и каждый раз удивляешься: «И это мы всё прошли?!»

У меня по крайней мере каждый раз случается вот такое удивление. Казалось бы - вот подъём на вершину, вот Южная вершина, вот подъём на неё, а перед этим где-то балкон… Но верёвка уходит вниз за верёвкой, между прочим, круто так вниз уходит, как мы вообще заползли сюда, а балкона всё нет и нет.

Зато за время бесконечно долгого пути можно наконец посмотреть по сторонам.

9.


На солнце, которое наконец проснулось, вылезло из своей облачной перинки и принялось за дело, согревая слегка подзадолбавшихся путников.

На горы, которые по мере спуска уже не казались такими далёкими.

10.


И снова - одна верёвка за другой. Вниз-вниз-вниз.

О, кстати, про верёвки.

На спуске обнаружилось, что Лакпа, несмотря на все его несомненные достоинства, обладает как минимум одним, но весьма существенным недостатком - он не очень понимает, как работает страховка и что он должен делать.

Вы же помните, что всё восхождение нас с ним, как и другие связки шерпа-клиент, неразрывно связывала пуповина так называемая шерпа-роуп - трёхметровая верёвка, которую под страхом лишения бонуса шерпам запрещено отстёгивать.

Пока мы шли наверх, всё работало как надо - Лакпа шёл первым, верёвка была умеренно натянута. Иногда он даже помогал мне на самых сложных участках, чуть-чуть подтягивая её.

Но когда мы пошли вниз, началось…

Началось с того, что Лакпа бодро пошагал первым, время от времени на сложных для меня участках сдёргивая меня, как зайчика на верёвочке.

Я остановила его и объяснила, что так это не работает.
Мол, он же тут как бы мой гид, как бы за старшего, а кто старше, тот всегда должен быть сверху.

Все гиды так ходят. Наверх - первым, вниз - последним.
Что вполне логично. Ибо идя сзади на спуске более опытный человек может где-то придержать, где-то подстраховать натянутой верёвкой менее опытного.
И уж по крайней мере не сдёргивать его, убегая вперёд.

Судя по реакции Лакпы, для него это было открытием (интересно, как он предыдущие пять раз ходил на Эверест?).
Он не мог поверить, что как это - он и не первый идёт.
И даже вид остальных связок, где его коллеги шли сзади клиентов, помогая им, не очень его убедил в правоте моих слов.

Однако, я была настойчива, и Лакпе не оставалось ничего другого, как поддаться моим капризам и встать сзади.

И что?
Как только мы пошли, он начал спускаться вплотную ко мне, и конечно же верёвка почти сразу оказалась у меня под кошками, я споткнулась о неё и чуть не упала.

Остановились.
Объяснила Лакпе про дистанцию, натянутую верёвку, про то, что он меня подстраховывать должен.
Он покивал головой, но как только мы начали спускаться, история повторилась.

Так дальше мы и шли до балкона. Я, постоянно твердящая «Лакпа, верёвка, Лакпа, дистанция» и Лакпа, всё время оказывающийся вплотную ко мне, совершенно не понимающий, что опять не так - он же идёт совсем рядом, можно сказать, телом своим прикрывает от грозной вершины.

Через некоторое время я смирилась с этим несовершенством мира и только смотрела внимательно, чтобы не наступить кошками на нашу верёвку.

Собственно, это стало основным впечатлением от спуска.

Не считая, конечно, совершенно бесконечного пройденного расстояния и каких-то невероятных пейзажей вокруг, на которые теперь можно было посмотреть.
Ну, и конечно же, самое незабываемое - тень от Эвереста, которая на рассвете правильным треугольником встала над долиной.

11.


На балконе мы сделали остановку.
Впрочем, как и все.

Одна за другой спускались наши связки. Время было шесть утра, а мы уже почти все собрались на балконе.

Попили чаю, посидели. Посмотрели на окружающие горы. На Лходзе - прямо перед нами.

12.


На небольшой симпатичный треугольник Макалу, выглядывающий из облаков.

13.


Подошла Н. со своим шерпой.

- Поздравляю с днём рождения, - сказала я и протянула спрятанную в кармане конфету.
Понятно, что конфета была подарком чисто символическим. Да и любой подарок будет выглядеть мелочью на фоне того, что человек подарил себе сам - восхождение на Эверест.

На балконе, перед тем как уходить я попросила Абрамова сфотографировать меня - надо же было в конце концов запечатлеть мой прекрасный зелёный костюм, запечатлеть самого поюзанного жизнью зелёного медведя, раз на вершине не очень получилось.

14.


Потом все спрашивали:

- А почему ты в маске с кислородом, а шерпа такой - без маски, типа чаёк попивает?

Вообще, чаёк там я попивала.
Если присмотреться, то можно заметить, что Лакпа в руках держит сигарету.

На самом деле, без кислорода и с чаем мы все там сидели - даже не думала, что так долго без кислорода можно сидеть на высоте 8400, не испытывая его недостатка.
Так вот, мы так долго сидели, что мне уже надоело. Я говорю:

- Лакпа, пошли уже.

А он:

- Ну, дай покурить-то, - совсем как-то расслабился. Сидит, с друганами болтает. Я ждала-ждала, потом мне надоело, надела маску, показывая, что я вот уже совсем ухожу. И тут решила сфотографироваться.

В итоге получилось Лакпа такой весь на позитиве, стоит, улыбается, а над ним чудище зелёное с хоботом нависает.

Спуск с балкона - бесконечные одна за другой верёвки вниз по крутому снежно-ледовому склону.

15.


Большинство спускалось просто держась руками за верёвку.

У меня от этого перекошенного состояния, когда идёшь боком к слону, от баллона в рюкзаке начала болеть спина, да и руки уже устали держать всю эту конструкцию (и шерпа-роуп благодаря Лакпе вечно под кошками), поэтому в какой-то момент я предпочла встёгивать восьмёрку и быстренько скатываться вниз, насколько это было возможно.

И где-то полвосьмого утра мы прикатились в четвёртый лагерь.

16.


Конечно же, прежде чем залезть в палатку, я запечатлела лицо немного усталого, помятого восходителя.

17.


Но в палатке удалось сделать более правильную фотографию, потому что только там я рассмотрела, какая гигантская сосулька наросла у меня на комбинезоне.

18.


Наконец-то можно было переодеться.
Снять с себя все тёплые вещи - на улице уже значительно потеплело, и оставить только тонкое термобельё и комбинезон.
В чём пришла сюда, в том и уходила.

Думала, что часок отдохну, и пойду.
Но час растянулся на полтора. Так лениво было идти, да и утро на дворе, куда спешить-то.

Когда я около девяти утра вышла на улицу, оказалось, что все наши уже ушли.
Вот они - настоящие спортсмены.

Я столько слышала рассказов про то, как обессиленные после восхождения люди приходят, падают в четвёртом лагере без сил, как отказываются идти вниз, и Абрамову чуть ли не пинками приходится их гнать дальше, а некоторые так и не находят в себе сил пойти и ночуют в четвёртом лагере.

В очередной раз я подумала про то, как же у нас всё уныло. Где драма, где накал страстей?!
На самом деле, я подумала про то, какие все здоровые лоси, но это уже детали.

В лагере осталась только я со своим шерпой, ещё несколько шерп и Абрамов, который должен был уходить последним.

- Смотри, что на Эвересте творится.

А там, как и было обещано по расписанию, творилась буря. Оставалось только порадоваться, что мы уже не там.

19.


Настало время уходить.

Я думала, что буду еле-еле идти.
Особенно участок от четвёртого лагеря, который идёт почти без спуска и даже чуть-чуть вверх, огибая склон, прежде чем начать уже окончательное и безоговорочное устремление вниз мимо лагеря Лходзе и дальше-дальше, по крутым склонам к третьему лагерю.

20.


Однако, отдых мне пошёл явно на пользу (не зря сидела), и я шагала весьма бравым борячком.
Особенно ускоряло движение то, что в четвёртом лагере я отстегнулась от Лакпы, отдала ему верёвку и велела спрятать подальше.

По крайней мере теперь ничто не мешало спускаться, не отвлекало.
Лишь иногда я останавливалась, чтобы оглянуться назад. Туда, где Эверест на прощание махал снежными флагами.

21.


Вот уже и штурмовой лагерь Лходзе показался не так далеко.

22.


И тропа к третьему лагерю, по которой люди уходили вниз. Да вот и кусочек третьего лагеря уже появился.
Казалось, что всё так близко. Но это только казалось.

23.


Группа наша спускалась очень неравномерно. Кто-то из наших был совсем недалеко от меня. Кто-то, наоборот, был уже в недосягаемости.

Они начали спускаться гораздо раньше. И теперь, шагая рядом с Лакпой, у которого была включена рация, я слушала, как наши коллеги один за другим дойдя до второго лагеря, улетали оттуда на вертолёте.

Улетел Ф., улетела Л. Как только дойдёт во второй лагерь, должна была улететь Н.

Наша группа разделилась ровно на две части.

На тех, кто не планировал ещё раз идти через Кхумбу, и заказал себе вертолёт.
И тех, кто в принципе мог бы улететь на вертолёте, но решил ещё раз на прощание пройтись по ледовым лабиринтам Кхумбу.

«Клуб любителей Кхумбу» как назвала я этих фанатиков пешего хождения.
Ну, и я, которая делала вид, что не очень-то и хотелось на этих ваших вертолётах летать.
И вообще, как же без Кхумбу?!
Но если бы у меня были лишние пять тысяч долларов, то, пожалуй, вряд ли бы меня на этом Кхумбу кто ещё раз увидел.

И тут, конечно, могут возникнуть голоса, которые скажут:

- Вот вы - молодцы. Всё по-честному. А на вертолёте это читерство.

Знаете, так могут сказать только те люди, которые не были там с нами на вершине и наблюдают за всем этим процессом со стороны.
И сложили своё впечатление о честно/нечестно по каким-то высокохудожественным книжкам.

Мы все стояли в это утро на вершине. Мы все прошли путь длинною в месяц (плюс прочие годы). Мы все получили каждый свой Эверест.

Кстати, если каждый из восьми участников расскажет свою историю восхождения, она наверняка будет звучать у каждого по-своему, совсем не так как у меня.

И спуск на вертолёте через Кхумбу после восхождения - это нормальная экономия времени и сил. Кстати, не будем забывать также про элемент удачи, который должен сопутствовать каждому, кто лезет в это месиво льда.
А лишний раз удачу испытывать…

Желающие, сознательно делающие такой шаг тоже есть. Но это, опять же, личное дело каждого.

Перед третьим лагерем пришлось немного подождать, ожидая когда спустится девушка из Америки, которая шла со своим гидом шерпой.
Шла очень медленно, истерично вцепляясь сразу во все верёвки и отказывалась пропускать других вперёд.

Потом всё-таки дала обогнать себя, хоть при этом и ворчала свои американские ругательства.
Оставалось только порадоваться, что мы не встретились с ней по пути к вершине и нам не пришлось там стоять, ожидая, когда она совладает с верёвкой.

Впрочем, мы никуда не торопились.
Сидели себе на снежно-ледовых горках, откуда открывался вид и на третий лагерь, и дальше вниз в долину Молчания.
Туда, где среди камней раскинулись палатки второго лагеря.

24.


Вниз-вниз-вниз. Сколько же этих верёвок мы протопали наверх.
Какой же бесконечно долгий путь вниз.

25.


В третьем лагере были почти все наши (кроме тех, кто уже садился в вертолёт, судя по радиосвязи).
Отдыхали, по готовности выходили дальше.

Я в третьем лагере забрала мешок со своей гортексовой курткой и штанами. В комбинезоне было уже достаточно жарко, поэтому было расстёгнуто всё, что можно. Но не снимать же его из-за этого.

И забрала треккинговые палки, которые предусмотрительно взяла с собой.

Некоторые, которые оставили свои палки перед началом подъёма в третий лагерь, этих самых палок спустя два дня не досчитались. Кто-то, видимо, решил позаимствовать и не положил на место.

В третьем же лагере я сняла кислородную маску, выключила кислород, упаковала всё это хозяйство в рюкзак и сказала, что больше этот ваш кислород в жизни не надену и дышать им не буду.

У меня к этому времени от кислорода начало саднить горло, хотелось откашляться. И вообще, было ощущение, что кислород не столько помогает, сколько горло портит.

Говорят, что от того, что мы дышим просто кислородом без всяких там увлажнителей и бульбуляторов, это обжигает слизистую.
Не знаю, как там у других, но у меня, такое впечатление, что обожгло по полной программе.

Тащить просто так пятикилограммовый баллон в рюкзаке, конечно, смысла большого не имело. Но глядя на переполненный рюкзак Лакпы, я не решилась ему ещё и баллон отдать и честно доволокла ставший бесполезным мне баллон до второго лагеря.

26.


Уже до боли знакомый спуск по ледовой стене, где сотни ног восходителей, ходивших туда-сюда, выбили ступени.

27.


Последняя крутая стенка, и вот мы на «твёрдой земле».
То есть на ровной поверхности, по которой до лагеря идти около часа, если не очень спешить.

Но и на этом простом пути нам встретилось практически непреодолимое препятствие. Где-то на середине дороги стоял Артём и несколько шерп с коробкой, из которой они по желанию участника, как по мановению волшебной палочки, извлекали пиво или кока-колу.

И это было чудесно.
Правда, хотелось сесть там и уже никуда дальше не ходить.
Сидеть, потягивая кока-колу, наполняя организм сахаром, смотреть, как со стенки спускаются люди и никуда не идти.

28.


Лишь собрав всю волю в кулак удалось покинуть этот чудесный оазис посреди снежного склона.

Перед уходом попросила Артёма сфотографировать меня и получила одну из самых любимых фотографий из поездки.

29.


Все потом написали «Какая счастливая на фото!» Конечно счастливая.

Эверест позади (в этот момент как раз начинаешь понимать «ааааа, мы же сегодня были на вершине Эвереста!»), до лагеря буквально полчаса ходу, а на языке всё ещё лопаются сладкие пузырики кока-колы.

30.


В три часа дня я дошла до второго лагеря.

31.


Те, кто собирался улетать на вертолёте, уже улетели.
Остались истинные любители извращений. То есть, приключений. Мы наконец-то поздравили друг друга с вершиной.

И не верилось, что всё вот так вдруг подошло к концу.

Через несколько часов все расползлись по палаткам отдыхать и отсыпаться. Ларин порекомендовал оставить на ночь себе баллон кислорода - подышать, чтобы лучше спалось. Но я про кислород больше и слышать уже ничего не хотела.

Во втором лагере был очень медленный, но всё-таки интернет.
О том, что мы сходили на гору, и вся команда находится в безопасности, уже знали на большой земле, и в мессенджеры посыпались поздравления.
Было очень приятно, но сил отвечать на них не было.

32.


Ближе к семи я тоже пошла спать. Только устроилась в спальном мешке, как по палаткам начал ходить Абрамов и звать всех на ужин, говоря, что на вертолёте нам привезли снизу вкусный ужин от нашего шеф-повара.

Как выяснилось, часть народу уже спала и ничего не слышала.
Кто-то что-то слышал сквозь дрёму, но подумал, что это сон.
Я честно ответила, что мы спим и уже не вылезем из спальников и палатки.

- Ну и останетесь без праздничного ужина! - в последний раз крикнул Абрамов и прекратил звать всех разделить праздничную трапезу.

Так мы остались без праздничного ужина. Но не думаю, что кто-то сильно об этом пожалел.

На память об этом дне сделала скрин прогноза погоды. В принципе, как обещали, так оно и было. И хорошо, что мы уже были не там.

33.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив