Эверест. Южное седло, где-то 8000 метров над уровнем очень далёкого моря.

olly_ru — 19.09.2022 По плану, не больше чем через сутки мы должны были взойти на вершину Эвереста. Или не взойти. Это уж как повезёт.

И вот это осознание, что час икс, момент, к которому мы так упорно двигались последний месяц, всё ближе и всё неотвратимее, как-то слегка нервировало.

А ещё нервировало, и уже вовсе не слегка, то, что вершина Эвереста была по-прежнему также далека и неприступна.
И чем ближе мы подходили, тем неприступнее и пугающе она выглядела.

1.


16 мая. День 28. Лагерь 3 - лагерь 4 на Южном седле. Кажется 8000.

В полшестого прозвонил будильник, который я предусмотрительно поставила накануне.

Нима мой, пригревшийся под спальником с посторонним нам мужиком, просыпаться не собирался. Пришлось его не очень любезно потолкать, чтобы он встал и начал воду кипятить.

Он открыл глаза, посмотрел на меня, что-то пшикнул на своего соседа по спальнику, после чего тут в момент испарился, словно и не было.
Я так до конца и не решила для себя, как же реагировать на эту ситуацию с нежданным соседом. Однако, понимая, что вот-вот и нам придётся вдвоём идти на вершину, решила разборки оставить на потом, а пока сделать вид, что ничего не было.

Мы стали собираться и готовить завтрак.

На завтрак я попыталась впихнуть в себя овсяную кашу, сухарики, сыр. Аппетита не было, но нужно же было что-то есть.
Я понимала, что на 8000 мне есть захочется ещё меньше, а силы откуда-то ещё долго брать придётся.

Хоть ночь и была достаточно беспокойная (то маска кислородная мешала, то два храпящих под боком шерпа), сон с кислородом, видимо, всё равно пошёл на пользу организму. В этот ранний час я чувствовала себя выспавшейся, бодрой, насколько это возможно и готовой к новым подвигам.

Нам предстоял переход в лагерь четыре на высоту 8000 метров, откуда в 8 вечера мы должны были идти на вершину. Восхождение было всё ближе и ближе. И можно уже было говорить себе, что осталось потерпеть какие-то сутки.

Всего сутки - и мы должны стоять на вершине. А по плану Абрамова, считавшего, что мы поднимемся в 4.30, так и вовсе меньше суток осталось всей этой борьбы и неопределённости.

Кстати, наверное самое время рассказать о моём самочувствии на тот момент.

Самочувствие моё было настолько стабильное, что даже как-то немного смущало - где подвох?
С начала экспедиции я выпила две таблетки от головной боли во время первой акклиматизации и две таблетки лоперамида день назад во втором лагере - чтобы решить проблемы с желудком и закрыть этот вопрос на ближайшие дни во всех смыслах.

Всё. Остальной рацион лекарств включал одну мультивитаминку в день, потому что раз уж я пью курс, надо же допить, не выкидывать же.

Коллеги мои обменивались какими-то таблетками - обезболивающими, снотворными, некоторые пили витамины горстями.
А я всё думала, что я делаю не так. Впрочем, успокаивала себя, что раз всё хорошо, значит наоборот - всё так.

Нет, потом я, конечно, поняла, что в этой схеме было не так, но не будем забегать вперёд.

В любом случае, мне кажется, акклиматизация с южной стороны Эвереста - это какая-то бесконечная ломовая работа, выматывающая напрочь. Зато она даёт очень плавную и хорошую акклиматизация.

Понятное дело, накануне мы ещё к акклиматизации и кислород подключили. Но всё равно я ожидала, что какая-то горняшка должна начаться. Хоть когда-то.

А тут - вышел из второго лагеря, включил кислород на двойку, из третьего - на тройку. И в остальном, в общем-то, ничего не меняется. Только физическая усталость накапливается. Но тоже не такая критическая, что утром встать не можешь. Просто тяжёлая рабочая усталость.

Вот как-то так.

В семь утра, когда мы должны выйти из третьего лагеря, согласно расписанию, уже было светло, а вот солнца пока ещё не было. Поэтому на улице был нормальный для такой высоты дубак.

2.


К тому моменту, когда мы связанные шерпа-роуп с Нимой готовы были выходить наверх, уже несколько человек нашей команды штурмовали верёвки над лагерем. Остальные тоже уже или выходили, или были почти готовы начать движение.

3.


В третьем лагере я оставила гортексовые куртку и штаны и треккинговые палки.
Отсюда мы шли в пуховых комбинезонах - пора было уже испытать их в деле.
Хотя особого холода пока не было и погода по-прежнему нас радовала. Так что комбинезон я надела на самое тонкое термобельё.

Почти сразу от лагеря начинался достаточно крутой подъём. Впрочем, он со вчерашнего дня так никуда и не заканчивался. Просто иногда менял свой угол от почти плоского до сильно крутого.

4.


По традиции «чоп-чоп-чоп» никуда не спеша, максимально медленно, пыхтя в кислородную маску я притормаживала ретивого Ниму, который то и дело пытался ускорить наше движение. Однако, выступать буксиром на такой высоте (и с большим рюкзаком) у него сил не было, а меня добровольно фиг ускоришь.

5.



В костюмах и кислородных масках мы все были похожи на инопланетян и узнавали друг друга только по характерным особенностям - по цвету комбинезона (хотя у некоторых они были одинаковые), по цвету рюкзака, по ботинкам.

6.


Меня в основном узнавали по зелёному медведю, задорно выглядывающему из кармана рюкзака.
Впрочем, иногда мы "разоблачались" и показывали своё истинное лицо.
Например, во время отдыха, когда снимали рюкзак.
В рюкзаке был баллон, соединённый с маской. Не знаю, как другие (чаще всего по-другому), но лично я предпочитала снимая рюкзак снять и маску. На время.

7.


Кстати, пусть эти две фотографии будут рядышком. Вы спрашиваете меня, как я ещё всё умудрялась фотографировать.
Вот, приблизительно так. То и дело рискуя лишиться телефона.

8.


Опять выглянуло солнце.
Из-за высоты уже не было убивающей жары. Было просто тепло.

В этом году с погодой в принципе творились какие-то чудеса.
Обычно окно на Эвересте для восхождения - один-два дня. И все в него ломятся (видели же знаменитые фотографии с очередями на Эверест). Причём большинство экспедиций пытается успеть в первое погодное окно, чтобы наверняка.
Потом неделя перерыв и снова один-два дня. Попробуй успей проскочить.

В этом же году погода стояла уже вторую неделю, фактически с 7 мая, когда первая команда шерпов, провешивающая верёвки поднялась на вершину Эвереста.
Потом, кажется, 11 мая поднялись первые коммерческие группы. И с тех пор почти каждый день стабильно то одни, то другие поднимались на вершину.

Вот и мы решили под закрытие этой волны успеть. Потом погода на 3-4 дня должна была резко испортиться.

К этому моменту уже больше ста человек поднялись на вершину. Но благодаря такому размазанному во времени погодному окну, восходители тоже распределялись ровным слоем. Ну, то есть потоком.

9.


Один крутой подъём по ледовому склону сменялся другим.

10.


Далеко внизу, когда облака расходились в сторону, можно было увидеть второй лагерь, который мы покинули день назад.

11.


Тропа, уходившая от лагеря круто вверх, через некоторое время стала чуть более пологой. Можно было немного передохнуть. Относительно, конечно.
Какой уж тут отдых, когда вверх всё равно топать надо.

12.


Но потом вдруг появился какой-то совершенно неприятный скальный участок.

13.


От постоянного жумаринга руки уже отсыхали. Не знаю, что у меня больше устало - руки или ноги.

14.


Кроме того на скалах кошки неприятно скребли по камням.

15.


И глядя на чёрные скалы вершины Эвереста, я подозревала, что скрестись по камням нам придётся ещё немало.

Честно говоря, в тот момент я вообще не понимала, как туда можно залезть. Настолько круто (в смысле, вертикально) и грандиозно это выглядело.

16.


Через несколько часов вдали на склоне показался четвёртый лагерь Лходзе.

17.


Классические маршруты восхождения на Эверест с юга и на Лходзе - четвёртый по высоте восьмитысячник - до четвёртого лагеря полностью совпадают.

До четвёртого лагеря Лходзе. Он находится метров на 300 ниже штурмового лагеря Эвереста.
Дорога в наш лагерь отсюда уходила направо, в сторону скал. Где-то там должны были нас ждать палатки.

18.


В штурмовом лагере Лходзе мы отдыхали и меняли баллоны.
Как раз подошли ещё двое моих коллег, и мы валялись на рюкзаках, пытаясь хоть немного набраться сил перед завершающим подъёмом.

19.


Мимо нас проходили люди, которые спускались вниз. Они уже сходили на вершину.
У них уже всё самое сложное было позади.

20.


У нас же... Да что там говорить, у нас вершина Эвереста была ещё где-то высоко впереди.

21.


И снова - склон, верёвки, шаг, отдых, ещё шаг, опять верёвки.

22.


И какие-то совершенно графические пейзажи. Линии гор, линии по горам, чёрно-белый мир на фоне тёмно-синего неба.

23.


Высота почти 8000. Виды вокруг - как будто мы уже залезли на какую-то вершину.

24.


Но поворачиваешься налево и видишь - громадная пирамида Эвереста нависает где-то далеко и высоко.

25.


Я шла, понимала, что лагерь где-то уже совсем близко, и думала:

- А как же от него на вершину-то идти? - настолько она выглядела безумно далёкой. И неприступной.

Здесь должна быть фотография моего изумлённого перед башней Эвереста лица, но... Оно изумлённое, но где-то глубоко там.

26.


Последний подъём дался особенно непросто.
Сил почти не осталось.

27.


А дорога всё уходила и уходила ввысь. Казалось, что ещё немного и вот он - космос.
Однако, в отличие от космоса, мы не парили легко в невесомости. Вся сила земного притяжения вдруг навалилась и как-то слишком придавила к земле.
Каждый шаг требовал усилия.

28.


Около трёх часов дня мы пришли в лагерь.

29.


Тут, правда, казус такой произошёл.

У меня на телефоне была поставлена автоматическая настройка времени.
Она и настроилась в какой-то момент по Китаю.
Как известно, граница Непала и Китая проходит по вершине Эвереста. Почему телефон вдруг решил не дожидаться вершины, непонятно. Но так уж вышло.

Прихожу я в лагерь.
Смотрю на телефон.
Время пять часов вечера, уже даже шестой час.
- Ну, - думаю, - ладно. Осталось три часа до выхода. Успею отдохнуть.

Потом на часы на руке смотрю - там три часа дня.

Я уже хотела по рации спросить, сколько времени (ладно, думаю, решат, что я сошла с ума - ничего страшного, зато я время узнаю).
Но тут Абрамов начал с одним участником разговаривать, который ещё до нас не дошёл. И я узнала, что на самом деле время только три часа, и до выхода можно целых пять часов отдыхать.

30.


Когда мы пришли в лагерь, я сняла рюкзак, а с ним соответственно - маску и кислород. Дело у меня было - уголок укромный найти. «Не ходить же с рюкзаком и баллоном для этого по лагерю,» - решила я.

Хотя потом видела, как даже шерпы ходят по лагерю в масках и держа кислородный баллон на перевес.

Но я почему-то решила, что будет правильно снять рюкзак, снять кошки и заняться своими делами.

Пока по лагерю походила, чтобы в сторонку от палаток и людей отойти, пока то да сё, пока по сторонам ещё поглазела, полюбовалась на начало подъёма на вершину.
Минут 20, в общем, прошло. И чувствую - надо как-то поскорее в сторону баллона кислородного грести. Не то чтобы мне прям как-то плохо стало, но явная слабость нарисовалась.

Так я поняла, что в принципе на 8000 я без кислорода могу. Но не очень долго.

31.


В палатке Нима вскипятил уже воду. Я снова решила сварить пакетик гречки - единственное, что вызывало у меня хоть какое-то желание съесть.
Вернее, сказать, желания есть вообще не было, но это было единственное, что я могла хоть немного проглотить.

И тут красавчик мой говорит:

- Я что-то кашляю. И вообще, ты так медленно ходишь. Я с тобой на вершину не пойду. Мой старший брат пойдёт. Лакпа. Он на Эвересте был пять раз. И он очень сильный.

И приводит к нам в палатку брата.
Я смотрю на это и думаю:

- Ну, ОК. Брат так брат.

До восхождения осталось часа три. В общем-то выбирать не приходится.
Конечно, я в очередной раз подумала:
- Трындец, ну, что у меня за карма такая с шерпами...

В оставшиеся три часа я немного поклевала гречки, попила чаю, надела тёплое термобельё, в котором собиралась идти, забралась в спальный мешок и лежала в палатке, пытаясь хоть что-то почувствовать.

32.


Понимаете, я слышала десятки рассказов людей, которые сходили на Эверест.

Кто-то из них плакал накануне восхождения.
Кто-то мысленно прощался с родными.
Кто-то чувствовал необыкновенное волнение.
Кто-то - необыкновенную тупость и слабость, когда ботинки полчаса зашнуровать не можешь.

Я вообще ничего необыкновенного не чувствовала. И это было обидно.

В конце концов я столько лет ждала этого момента.
Я месяц как проклятая ходила туда-сюда. Я накануне спала в палатке с двумя храпящими шерпами.
Я столько шла, столько прошла и вот теперь сидела в палатке и понимала, что ничего необыкновенного со мной не происходит.

Более того, не было каких-то тревог, сомнений, волнений. Ни-че-го. Только понимание того, что через три часа мне надо будет вылезти из палатки и снова куда-то топать.

За пару дней до этого я как-то сказала Абрамову, что немного волнуюсь, вдруг что-то пойдёт не так.

- Что пойдёт не так?
- Ну… Вдруг я устану, - ничего более умного мне в голову не пришло.
- Сядешь, чаю попьёшь и дальше пойдёшь, - ответил он.

И вот сейчас сидя в палатке перед решающим броском я сидела с этим внутренним ощущением. Ну, да. Ну, устану. Чаю попью и дальше пойду.

Нет, конечно, я понимала, что будет тяжело. Что опять надо будет идти, терпеть, немного страдать. Но за месяц это как-то стало привычным процессом. Так что днём больше, днём меньше.
В остальном же никаких сюрпризов я не ожидала.

Организм подведёт? С чего бы? За последние дни он как вёл себя, так и ведёт. Вне зависимости от высоты. Накопилась усталость. Но не настолько, чтобы ещё день не потерпеть.

Кислород? Два дня хождения с кислородом как-то примирили меня с мыслью, что это надёжно работающая система. Количества кислорода рассчитано с запасом. А если что, то где-то рядом будут шерпы, которые принесут ещё кислород.

Всё наше мероприятие в последние дни напоминало скорее какую-то рутинную работу, а не рывок к последнему подвигу.

А ещё я точно знала, что если что-то пойдёт не так, я развернусь и пойду вниз.
Я знала это с самого начала, когда собиралась в экспедицию.
Эверест не был для меня вопросом жизни и смерти. Он был только вопросом жизни.

Мне кажется, на Эверест надо идти только тогда, когда ты уверен на сто процентов, что если что-то пойдёт не так и будет какая-то угроза жизни, ты сможешь отказаться от возможности постоять на вершине, как бы желанна она не была, сколько был сил, времени, денег не было на это потрачено.
Впрочем, это сугубо моё мнение. Каждый приносит сюда свои мысли и желания. Каждый делает свой выбор.

На самом деле, это я сейчас ною, сейчас мне не хватало в тот день драмы и почвы для воспоминаний, а там, за несколько часов до выхода на восхождение, вот это спокойствие и уверенность точно не были лишними.

Откуда они взялись? Наверное из того месяца, что мы провели здесь. Из той хорошей акклиматизации, которую получили. И конечно из команды, с которой мы шли наверх.

Если кто-нибудь когда-нибудь у меня спросит совета, что главное в восхождении на Эверест, я скажу, что главное - выбрать компанию и гидов, которым вы будете полностью доверять. И довериться на 100%. Ибо рано или поздно наступит такой момент, когда для вашего же блага нужно будет не думать, что правильно, что нет, нужно просто делать то, что вам говорят. И лишние сомнения и метания тут только навредят. Сказали выход в восемь, значит в восемь. Сказали, идём так и так, значит так и так.

К южному седлу в нашей команде произошли небольшие изменения.
И к этому моменту всего 8 участников и 2 русских гида - Абрамов и Артём (плюс сопровождающие шерпы) готовились выйти на восхождение.

Доктор Ларин, как и планировалось изначально, сидел в лагере 2, чтобы контролировать процесс и держать связь с базой и с нами.

Один участник в лагере 2 почувствовал, что заболевает. Он попробовал подняться в лагерь 3, понял, что кашель мешает ему нормально идти и принял решение не продолжать восхождение. Но там был нюанс.
Он уже был на вершине Эвереста и в этот раз приехал в качестве персонального гида одной из участниц.
То есть человек обладал опытом, который позволил ему оценить своё состояние и принять правильное решение без всяких ненужных экспериментов.

Ещё один участник поднимался слишком медленно. Кажется, он только в шесть вечера пришёл в четвёртый лагерь. И Абрамов не рекомендовал ему идти на восхождение. Во-первых, у него совсем не осталось времени на отдых. Во-вторых, как вы помните, из-за надвигающейся бури мы были сильно ограничены по времени в день (вернее, ночь, восхождения). Что уж они там обсуждали и как договорились, я не знаю, рядом не стояла, разговора не слышала. Однако, на восхождение М. не вышел.

Ещё с одной девушкой мы простились в 4 лагере Лходзе.
Она в прошлом году совершала восхождение на Эверест. В этом году шла на Лходзе (меня кто-то спрашивал, так изначально было задумано или она по пути передумала на Эверест идти). Пути на Лходзе и Эверест совпадают вплоть до 4 лагеря. Поэтому этот путь мы проделали одной экспедицией.

Вот так в итоге на южном седле оказалось 8 участников, которые сидели в своих палатках и как-то готовились к штурму вершины.

Но все эти 8 участников представляли из себя такую ровную и достаточно сильную команду, что не знаю, конечно, что в этот момент думал каждый из них, но со стороны (молчащего эфира) всё выглядело как-то спокойно, надёжно. Деловито даже, я бы сказала.

Хотелось какого-то накала страстей в эфире, чтобы было что вспомнить и людям рассказать. Чтобы как в кино.
Но нет. Увы-увы, потомки присвоят нам звание самых бесчувственных и унылых восходителей на Эверест.

Давайте оставим лирику, мои мысли и ожидания в покое и перейдём к практической стороне подготовки к восхождению.

На часах было полседьмого, когда я решила, что самое время собираться на выход.

Конечно же в обычных условиях столько времени мне не было нужно. Термос я уже заранее заправила, собрала кое-какой еды на перекус, немного поела (аппетита совсем не было, но это я списывала на волнение).

Осталось только одеться и сложить в рюкзак необходимое - запасную кислородную маску с регулятором, горнолыжную маску, солнцезащитные очки, тёплые рукавицы, солнцезащитный крем, еду, термос.

Мой новый попутчик - шерпа Лакпа посмотрел на меня, на мой термос и забрал его со словами:

- Я сам понесу.

Определённо, этот парень нравился мне всё больше и больше.

Тёплое термобельё и тонкий пуховый свитер на мне были надеты заранее.
Оставалось надеть комбинезон и ботинки.

Вот на это мероприятие, помня рассказы людей, как они по полчаса ботинки на такой высоте надевали, я и отвела оставшееся до восьми вечера время.

Однако, всё оказалось не так страшно. Хотя и не так просто, как обычно.

Я всё ещё додышивала кислородный баллон, с которым пришла в четвёртый лагерь. Выставила на единичку, и пока не ела и не пила, то дышала кислородом. Это видимо сильно упрощало задачу по сбору.

Впрочем, не до конца. Делалось всё немного медленней, чем обычно.
Я и сама старалась двигаться медленно и плавно, чтобы не потревожить нежный организм.

Знаете, было такое внутреннее ощущение человека, который ходит на цыпочках вокруг спящего, чтобы не дай бог не разбудить его случайно уроненной на пол тарелкой. А то как проснётся этот спящий, как подскочит:

- А?! Что?! Мы тут что, на Эверест собрались?!

В общем, ни к чему эти излишние волнения, поэтому плавность движений были залогом моего пребывания в состоянии лёгкого дзена, в который я каким-то чудесным образом впала.

Пять часов отдыхать? Окей. Ночь спать не будем? Окей. Шерпа другой пойдёт? Окей. Десять часов наверх топать? Окей…

Мне кажется, что если бы мне сказали, что концепция поменялась и мы идём без кислорода, я бы только пожала плечами, вынула кислородный баллон и сказала «ну, значит так надо».

Так вот, про одежду.

Пока я натянула пуховый комбинезон, я как-то уже даже устала так, что хоть на вершину не ходи.
Но впереди был главный номер программы - кигуруми.

Пока я эту пижаму поверх пухового комбинезона натянула, чуть все силы не израсходовала.
На этом этапе у меня зародились некие сомнения в разумности идеи.

Ну, и конечно надо было видеть глаза Лакпы, когда он увидел, как я надеваю костюм плюшевого зелёного медведя.
По-моему, он задумался, почему брат в последний момент отказался со мной идти на вершину. Хотя я до этого старалась ничем не выдать свои странности.

Так или иначе, костюм я натянула. Посидела, отдохнула. Надела страховочную систему (блииин, пижама эта плюшевая задирается...), пристегнула снаряжение.
Надела ботинки.
Вот ботинки реально утомили.
Оставалось надеть кошки, но это уже перед самым выходом, а времени ещё было начало восьмого.

Но тут Лакпа, увидев какая я нарядная и почти готовая идти, поменял мне кислородный баллон - уже на целый, для восхождения.
И дальше стало понятно, что ждать-то особо нечего.
Ибо пока сидишь, кислородом дышишь. Когда речь идёт о старом баллоне - и фиг бы с ним. Но тут-то - твой баллон, который как бы запустил отсчёт времени, отпущенное тебе до вершины.

А сидеть просто так и не дышать кислородом - тоже так себе идея.
Поэтому мы пошли на улицу надевать кошки.

Знаете, в чём оказался самый большой плюс выхода в восемь вечера? Для меня по крайней мере.
Очень сложно заставить себя вылезти из тёплой палатки, из тёплого спальника (особенно после сна) где-нибудь посреди ночи в космический холод пространства.

А в восемь вечера - ни сна, ни космического холода. Как-будто перед ужином прогуляться вышли.
Психологически вообще ненапряжно. Никакого усилия морально-волевого не требует.

Кошки надели. Я стою, думаю, должны ли мы восьми часов ждать или можно заранее идти. И надо ли об этом кому-то сообщать.
А тут Л. со своим шерпой прошла и стала удаляться по склону точечками фонариков.

- Лакпа, я готова, пойдём? - сказала я, и мы тоже пошли.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив