Эверест. Самый красивый рассвет.

olly_ru — 21.09.2022 Как говорилось в одном старинном мульте, и пошли они до городу Парижу...

То есть понятное дело, что Париж в данном случае - символ чего-то далёкого и прекрасного, но я на всякий случай решила прояснить этот момент, потому что наверняка найдутся те, кто спросят:
- Минуточку, а при чём здесь Париж? Вы же на вершину Эвереста собирались. Вы там совсем ку-ку?

Нет, не совсем. Частично.

Но как бы там не было, а наступило восемь вечера, и они, то есть мы пошли до своего мифического Парижа. И была дорога, которая закончилась самым красивым восходом, когда луна встретилась с солнцем, а треугольная тень от Эвереста украсила горизонт.

1.


16 мая-17 мая. День 28-29. Вершина.

Мой телефон был надёжно убран во внутренний карман. Потому что на улице вечер, впереди - ночь, а с вершины надо было обязательно сделать снимки меня без маски, чтобы потом подтвердить факт восхождения.
Такие правила.
И если ваш телефон к этому моменту окажется разряженным, то считайте, что на вершину и не ходили.

Поэтому я припрятала телефон до лучших времён глубоко и далеко, и вам теперь придётся включить фантазию, чтобы самим представить, как выглядело наше восхождение на вершину. Без иллюстраций.
Может оно и к лучшему.
Иллюстрации порой - как костыли, прерывающие полёт фантазии.

Итак.
Вечер. Около восьми часов.
И мы с Лакпой начали движение в сторону вершины.

Справа по ходу движения висела огромная полная, словно выкрученная небесным электриком на максимум луна. Справа же от нас туда, в сторону луны уходил ледовый склон. И в лунном свете он разливался какой-то волшебной бесконечной широкой рекой.

И эта ледово-лунная река, утекающая по склону куда-то вниз, в облака, в небо была настолько прекрасна, что первые полчаса я шла, постоянно поворачивая голову направо, чтобы убедиться, что мне не привиделось, что оно действительно прекрасно и что оно существует. И не могла думать ни о чём другом.

Нет, конечно, я ещё думала, а не достать ли телефон.
Но тут же: «Да ну, всё равно так красиво не получится».
Да и что уж там скрывать, хотелось делать никаких лишних движений.

Достаточно было того, что всё время приходилось передвигать ноги по крутому подъёму.

Лакпа, сперва бодро стартовавший и первые метры попытавшийся заставить двигаться в таком же бодром темпе, обнаружив, что я плохо поддаюсь буксировке, с удивлением остановился, всем своим видом показывая, что он не понимает, почему я не иду быстрее.
Он же вот - даже тащить меня на верёвочке пытается.
На какое-то время он даже встал сзади меня и шёл так, видимо пытаясь понять, что не так с моими ногами.

- Лакпа, - сказала я ему, убивая последнюю надежду - я иду медленно, и мы пойдём с тобой медленно.

После этого он встал, как и положено, вперёд и уже грустно, не пытаясь ни тянуть меня, ни тащить, потрюхал наверх.

Если бы на спинах умели умели проявляться мысли горящими надписями, на его спине горело бы:

- О, боги. Мне достался зелёный плюшевый медведь, который не хочет идти на вершину.

Это конечно было не так. Идти я хотела. Но медленно-медленно.

Впрочем, почти сразу выяснилось, что моё медленно-медленно - не самое медленное на сегодня.
То есть вначале оно было совсем медленным. И почти все участники нашей экспедиции, которые вышли чуть позже нас с Лакпой, довольно быстро сначала догнали, а потом и обогнали нас.
Вернее, как обогнали. Я сама уступала им дорогу, считая, что незачем сдерживать прекрасные порывы.
Несколько связок пройдя мимо бодро скрылись вдали.
Но большинство как-то дружненько выстроились в одну колонну, в в которой мы и топали.

Первым шёл А., который вскоре стал задавать прям реально медленный темп нашей не бодрой колонне.
Я было подумала: "Блин, ну вот на фига ж я пропускала. Я же могу быстрее". Но потом быстро успокоилась, вспомнив, что впереди ещё очень долгий путь, и может оно и не надо быстрее.

Так что учитывая, что было не холодно, времени у нас было полно, кислорода пока тоже, такой медленный размеренный темп был весьма неплох.

Можно было спокойно переставлять ноги - одну за другой, одну за другой, и так миллион сто тысяч шагов, не беспокоясь ни о чём, погрузившись в свои мысли.

Чоп-чоп-чоп, шаг-шаг, остановка, вдох-выдох.
И так час за часом.

Иногда меня начинало раздражать, что мой Лакпа, похоже, засыпал на ходу.
Иначе сложно было объяснить, почему он шёл-шёл, потом вдруг вставал, замирая.
И не важно, что люди впереди уже пошли, а сзади подпирают недоумёнными взглядами нас.
Он стоял замерев, опустив голову, как будто вся тяжесть мировых судеб приземлилась ему на макушку.

Я дёргала верёвочку, соединяющую нас. Он встряхивал головой и пытался бодро проделывать те пять-шесть шагов, на которые от нас ушли вперёди идущие.
Проблема была в том, что я-то эти пять-шесть шагов бодро проделывать не собиралась. Через три шага верёвка между нами натягивалась и дальше мы в моём медленном темпе подползали к идущим впереди. И только вроде наше движение становилось равномерно-медленным, как Лакпа снова вставал и замирал.

Этот рваный темп выводил из себя.
Но я пыталась как-то работать над своим глубоким внутренним миром и не раздражаться на такие незначительные мелочи.
В остальном же ничего вокруг не происходило. Вернее, что-то, конечно, происходило. Только я этого не замечала, погружённая в свои мысли.

Например, В. потом рассказывала, что её шерп решил зачем-то поменять ей кислород до балкона и меняя, уронил кислородный баллон вниз, туда, где мы как раз шли. Кто-то даже видел, как этот баллон красиво пролетел недалеко от нас.
Если бы шерпа не промахнулся, то был бы полный страйк.

Через пару часов после начала пути мы сели ненадолго отдохнуть и попить чаю.
Где-то после этого нас со словами: «Ну, вы догоняйте» как стоячих обогнал Абрамов и скрылся в темноте.

- Куда это он так спешит? - подумала я. Но подумала так, как-то вяло и невыразительно. Мало ли у кого какие дела.

Мы шли, и как это ни странно, не было никаких кармических просветлений, которые, казалось бы, должны были случаться на каждом шагу к вершине Эвереста. Не было особых эмоций и осознания важности момента.

Так что из всего интересного и значимого, что в этот момент происходило в моей жизни, я могу отметить только две вещи.

Во-первых, мысли.

Уже с первых же шагов откуда-то из космоса в моей голове поселилась песня Максима Леонидова «Письмо». Для тех, кто не знает, я напомню строчки, которые несколько часов непрерывно звучали внутри моей черепной коробки:

Если бы письмо написать я мог
В семьдесят восьмой самому себе
Может, от чего-то бы уберёг
Может, всё исправил в своей судьбе.

Я бы написал всё как есть, клянусь
Всё, что понял сам и что пережил
А он бы прочитал, намотал на ус
И тогда, возможно, счастливей жил.

Так вот.
Я шла (слушая песню) и думала, чтобы я написала себе, если бы могла.
Вернее, я точно знала, что я бы написала себе по крайней мере одну вещь:

«Дорогая Оля, когда-нибудь тебе очень захочется сходить на Эверест. Это прекрасно. Как и любая мечта. Но вот не надо тебе идти на Эверест.
Сиди дома, мечтай о нём.
Где-то на задворках души, презрительно кривь бровь, уверяя, что Эверест в нынешнем виде - это исключительно вопрос денег и скукотища, так что не очень-то и хотелось. Но не ходи туда.»

И ещё.

«И да, Оля! Никаких зелёных кигуруми! Ты слышишь?! Держись подальше от зелёных кигуруми.»

Откуда взялись эти мысли?

Ну, сами понимаете - высота, отсутствие кислорода и присутствие кучи свободного времени для размышления…
Я могу лишь предположить.

Больше десяти лет, работая в Клубе 7 Вершин я наблюдала, как проходят экспедиции на Эверест.
Я видела людей, которые совершали успешные восхождения на него, я читала новости, я видела, как организуются эти экспедиции.

Да, я смотрела на всё это со стороны, но казалось, что со стороны оно виднее.

И в какой-то момент, действительно, появилась такая мысль, что восхождения на Эверест в нынешнем виде - со всеми этими кислородами, шерпами, поварами, палатками, массажистами - это всего лишь вопрос денег.
Найди деньги на участие в экспедиции - и вершина твоя.

А тут по ходу дела выяснилось, что всё это не совсем так.
Что Эверест - это тяжело, долго, трудно.
И от этого "долго и тяжело" я уже порядком устала. Я же не мазохист какой-то, в конце-то концов. Я же на диване люблю. И крестиком вышивать. Чтобы напрячься, но ненадолго, а потом сразу подарки и поздравления.

К тому же все же знают, что шерпы на Эверест любого на верёвочке затащат, да?

До вершины оставалось недолго - недолго, конечно, в разрезе месяца хождений туда-сюда, оставались какие-то считанные часы, сотни метров по вертикали, а я до сих пор не была уверена, что смогу пройти весь этот путь.
И я представляла, как вернусь домой и скажу:
- Ну, не смогла я, не смогла...
А мне скажут:
- Ну, ты, блин, чего. Любого смогли занести, а с тобой даже это не сработало. Ты бы хоть ноги поджала, что ли, чтобы людям нести тебя на вершину удобнее было.

И, видимо, в этот последний момент, когда вершина была уже совсем близко, но где-то на задворках сознания билась мысль, что «а вдруг я не смогу», в голове сформировалась такая идея.

Если отмотать ленту времени назад, то наверное я бы предпочла по-прежнему пребывать в неведении и тешить себя мыслью, что я не на вершине Эвереста только потому, что у меня нет денег на эту вершину.

Вот такой парадокс.

Что же касается второй мысли, тут всё проще.

Когда ты представляешь себя на вершине, красиво позирующей в костюме зелёного медведя, неплохо бы представить, как ты туда доберёшься.
Кстати, да. Многие спрашивают: "Кто вообще до такого додумался - в пижаме идти на Эверест?"
Пришла пора отбросить ложную скромность и признать. Автором этой гениальной идеи была я сама.

Ну, прикольно же. Зелёный плюшевый медведь на вершине Эвереста.
Восхождение не подвиг на грани вымирания, а что-то такое, физически доступное многим, было бы желание.
Я не герой, я человек, идущий в плюшевой пижаме.
Хотелось как-то снизить накал приписываемого героизма процессу достижения высшей точки земли.

Кто-то уже написал: «А что такого, надеваешь костюм поверх пухового комбинезона…».
Вот я тоже так думала.
Но. Сам костюм - это плюс килограмм. Пусть и распределённый равномерным образом по тельцу. Но килограмм!
Знаете, что такое плюс килограмм на высоте плюс 8000?

Кроме того, ну, не приспособлены плюшевые пижамы для хождения на Эверест.
Если, конечно, их специально не приспособить.

Я в сотый раз пожалела, что поленилась и не заменила кнопки спереди, которые всё время расстёгивались, на молнию.
Да и сам пушистый материал вдруг начал обрастать инеем.

В общем, друзья, соберётесь на Эверест - никаких кигуруми.
Советую как эксперт в этом деле.

Итак, рассказывая о важных делах, происходивших в моей жизни, я сказала, что на первом месте были мысли.

На втором же были, простите, сопли.

Банальные обычные сопли, которые и в обычной-то жизни не доставляют удовольствия.
А когда ты идёшь в кислородной маске (то, что нос даже почесать нельзя я уже смирилась), они становятся главными властителями дум.
Потому что в следствии движения, перепадов температур, вселенской несправедливости и ещё тысячи причин, сопли эти постоянно текут. И тут возникает вопрос - что с ними делать.

Порой у меня складывалось впечатление, что основные силы уходили на решение вопроса борьбы с соплями.
Они там текут внутри. Ты здесь. У тебя маска, которую только что более менее удачно удалось подогнать на пухлые щёчки, и не хочется снимать, у тебя кислород, ты дышишь ртом, а с носа стекает жидкая субстанция, отравляющая радость восхождения на крышу мира.
Между прочим, очень обидно захлебнуться соплями, идя на высшую точку планеты.

Знаете, всё-таки все эти восхождение - не такая уж романтическая вещь, как их в высокохудожественных фильмах изображают.

Я готовилась преодолевать холод, ветер, моральную неуверенность. А не вот это вот всё.

А тем временем прошло четыре часа.
Мы достигли высоты 8400 метров и вылезли на, так называемый, балкон - место, где все спокойно могли сесть.

Там нас всех ждал Абрамов, который дал команду отдыхать, пить чай, а потом менять баллоны.
Впереди ещё оставалась половина пути.

Если представить моё восхождение на вершину в виде стоп-кадров, выхваченных вспышкой сознания, то его можно уместить в четыре самых ярких кадра.

Вспышка раз. Бесконечно-прекрасная ледяная река в свете луны, уходящая куда-то в даль неба.

Вспышка два. Бесконечная безнадёжность при открывшемся подъёме на Южную вершину, когда я думала, что мы уже почти дошли (а втайне надеялась, что мы её как-то хитро обошли и впереди уже до основной вершины буквально метров сто) и вдруг - подъём, за ним ещё и ещё…
И безнадёга - это никогда не закончится.

Вспышка три. Бесконечный ужас на ступени Хиллари. Когда кошки царапались и скользили по каменной плите, я думая, как бы удержаться и не сползти вниз в паутину верёвок пытаюсь удержаться, сделать правильный шаг, не упасть, опускаю взгляд вниз и вижу прямо под собой труп.

Вспышка четыре. Бесконечная… радость? Нет. Счастье? Нет.
Короче, в двадцати метрах от вершины я стою и бесконечно рыдаю.

Всё остальное - унылая рутина, о которой вряд ли стоило бы рассказывать.
Но я вас ещё помучаю.

С балкона мы вышли практически в том же порядке, что шли до него.
И потопали - чоп-чоп, шаг-вдох, встали-постояли, снова чоп-чоп. Вверх-вверх-вверх. И кажется это никогда не закончится.
Почти четыреста метров подъёма к Южной вершине.

Снова мой Лакпа засыпал на ходу, и мне приходилось его немного подталкивать, чтобы наше передвижение сделать как-то более плавным, без рывков.

Кстати. Я же самое главное забыла написать.

Все же знают, что восхождение на Эверест - это бесконечное стояние в очередях.
Все же видели знаменитые фотографии с очередью на вершину.
Очереди - это то, что совершенно не зависит от тебя. Это то из-за чего может закончится твой кислород раньше, чем ты окажешься на вершине.
Это то, из-за чего ты можешь замёрзнуть и потерять желание идти к вершине.
И это то, на что ты совершенно не можешь повлиять.

Впрочем, кажется есть на свете один способ повлиять на очереди и называется он «Гут карма».
Хорошая карма - это, знаете ли, страшная сила.

Я не знаю, чья карма сработала на этот раз. Будем считать, что это была командная работа.

В тот день, когда мы шли на вершину, кроме нашей группы не было никого.
Конечно, мы сами по себе представляли не маленькую толпу - 8 участников, 2 гида, шерпы. Но сами понимаете, это не сотни восходителей, пытающихся одновременно штурмовать вершину.

А ещё меня спрашивают про погоду.
С погодой в ночь восхождения нам тоже очень повезло.
Взятая на случай ветра горнолыжная маска так и не пригодилась. Да что там маска. Мои мега-тёплые рукавицы бесцельно болтались на верёвочках, и я всё думала, что надо бы их снять и убрать в карман или в рюкзак, потому что было тепло настолько, что хватало обыкновенных перчаток из флиса.

Идём мы, значит, идём.
Совершаем бесконечное количество по ступенькам куда-то в сторону неба.
Кажется, мы их уже столько прошли, что вершина давно должна быть. Если не основная, то хотя бы Южная.

Сзади меня идёт Абрамов.
То по рации объясняет Ф., который со своим шерпом где-то далеко впереди нас, что после Южной вершины ещё надо спускаться, а потом на основную почти 200 метров набирать высоты. То решает проблемы В. с кислородом, которой шерпа зачем-то слишком рано баллоны менял, и вот теперь она ещё только предположительно на Южной вершине, а у ей уже последний баллон подключают.
То просто покрикивает на нас: «Давайте, идём-идём, что так медленно».

По пути он рассказывает, что вот это мы уже почти на Южную вершину дошли, а потом будет провал, метров 30 по вертикали вниз надо спуститься, а потом уже подъём на основную вершину начнётся.

А я иду, так бесконечно долго иду, всё жду эту Южную вершину (заодно стараюсь шаг чеканить, покрасивее лезть - всё-таки за спиной десятикратный восходитель на Эверест, такая ответственность, не хочется в грязь, то есть в снег лицом ударить).

В какой-то момент поднимаю глаза и вижу, что там вверх ещё - глазки выцарапаешь.
Хотя по моим ожиданиям уже пора бы провалу случиться.
Тут в голову мне пришла гениальная мысль, что или Абрамов что-то напутал, или провал этот мы как-то стороной обошли и уже идём на главную вершину.
Ну, надоело мне всё это хождение, понимаете ли. Так хотелось, чтобы поскорее уже закончилось.

Однако в тот момент, когда я полностью убедила себя в исчезнувшем провале и ожидала вот-вот-вот уже почти вершину, мы всё-таки вышли на Южный пик и начали крутой спуск (ой-ёй-ёй, что же делается, мы же эти метры своими ножками набирали) куда-то вниз. Что совсем не похоже на восхождение.

А за спуском нам открылся гребень со скалами, чуть прикрытый снегом и, главное, уходящий в какую-то бесконечную даль.

- Вот ступень Хиллари, а за ней - подъём на вершину, - как-то даже немного торжественно сказал Абрамов.
И тут же закричал:
- Баллоны здесь не меняем, идём до вершины!!!

Это он увидел, как мой шерпа себе стал менять кислород.
Ну, закончился он у него уже. Вот он и решил поменять.
Свой-то я, конечно, несмотря на попытки, поменять не дала. Сказала строго:«Биг босс сказал, не трогай до вершины!»

С кислородом, честно говоря, всё оказалось как-то проще, чем предполагалось.

Мы в лагере на занятии что-то там подсчитывали, при каком расходе насколько его должно хватить. И я, чувствуя некую математическую тупость, усиленную разреженным воздухом, волновалась, что в нужный момент не смогу посчитать, что там у меня к чему.
Однако, считать ничего не пришлось. Потому что кислорода в баллонах было с запасом.

Как раз перед ступенью был единственный момент, когда я посмотрела на датчик, увидела цифру сто, поняла, что это ещё где-то сто минут.
И где-то в глубине души порадовалась, осознав, что мы в течение ста минут планируем всё-таки достичь вершины.

Но так как говорят датчики эти показывают не точно на высоте и морозе да и время на высоте - понятие очень условное, поэтому я всё время шла и думала, что настанет такой момент, когда вдруг почувствую - дышать стало тяжелее, мультики какие-то пошли…
Не, я же много разных рассказов от вот таких восходителей слышала… И про мультики, когда маска обледенела и кислород перестаёт поступать, куда требуется. И про то, как неожиданно он заканчивается.

Но нет.
Меня как-то миновала сия чаша.
Как шла, так и шла, как дышала, так и дышала. К вершине во втором баллоне даже ещё чего-то там осталось невыдышенного.

Не знаю уж, как так получилось (Лакпа мой уж больно торопился, видать), но после нашего отдыха перед ступенью Хиллари мы с ним возглавили шествие.

Сначала оно всё бы ничего было (кроме того, что я переживала, что наверное слишком медленно иду, а все под меня подстраиваются).
Но потом началась знаменитая ступень Хиллари и случились скалы.
И та самая каменная плита, на которой кошки мои поехали вниз, я думала о том, как бы не въехать в переплетение старых верёвок внизу (представляла, как я запутываюсь в них кошкой, повисаю головой вниз и мучительно барахтаюсь, пытаясь спастись из верёвочного плена - тут все ужасы и страшные истории с восхождения на Эверест сконцентрировались в одном флаконе, потому что знаю реальную историю, как человек вот так, недалеко от вершины (но не с нашей, а с северной стороны) запутался, перевернулся головой вниз и умер буквально за считанные минуты, видимо от кровоизлияния в мозг, ему даже никто из рядом стоящих помочь не успел)
И во момент концентрации ужаса, опустив глаза, увидела труп, пристёгнутый к старым верёвкам чуть ниже тропы.

Правда ли, что на Эвересте всё завалено трупами?
Как сказать...
Это было единственное тело, которое мы увидели за весь путь. И если во время подъёма мы шли в темноте, да и не до того было, то на спуске уже была возможность всё вокруг подробно осмотреть.
С северной стороны Эвереста тел больше. Но тоже нельзя сказать, что ими завалены склоны.
Увы (вернее, ура), фотографии, где многочисленные тела лежат рядом с тропой - заурядный фейк.

Правда ли говорят, что на Эвересте ходят прямо по трупам?
Судя по следам кошек на одежде этого несчастного - видимо, иногда правда.

Что чувствует человек, проходя мимо тела?
За всех не скажу.

Знаете, когда сидишь дома в цивилизации на диване всё выглядит немного по-другому. Поэтому вряд ли у меня получится объяснить то, что чувствуешь там. Только сидя на диване дома можно или искренне ужасаться, или с наслаждением смаковать подробности и детали (вы спросите, в чём наслаждение? не знаю, но периодически от комментариев и вопросов у меня возникает ощущение, что часть моих читателей - выездной кружок некрофилов).

Там - выше восьми тысяч метров всё по-другому. Эту зону называют зоной смерти.

И мне кажется, не только потому, что человек совершенно не приспособлен для жизни в ней, что без дополнительного кислорода он долго не протянет, не потому что там умирают люди, а их тела не уносят вниз.
Вернее, вот как раз потому что всё это. А ещё потому, что каждый, кто идёт на Эверест, понимает, что может умереть в любой момент.
Ты словно оказываешься в царстве смерти. Ей пропитано всё. И это неотъемлемая часть программы.

Идя на Эверест ты понимаешь, что это не только подъём на высшую точку планеты, на красивую вершину. Это ещё такая своеобразная экскурсия в царство Аида, откуда никто не возвращается прежним.
Зачем это надо? Возможно, как раз чтобы больше ценить каждое мгновение жизни здесь, на равнине.

И вот в этот момент, когда я зависла борясь с камнями, земным притяжением, верёвками и своими страхами, раздались крики Абрамова:

- Так, что стоим. Идём, идём. Гоу, шерпа, гоу!

Больше всего в этот момент мне захотелось встать руки в боки и сказать:

- Так, если кому-то мой темп не нравится, то идите, Александр Викторович, вперёд и сами гоу себе гоу. А я - домой пойду.

Но больно уж место было для этого не подходящее.

2.

фото Абрамова, сделанное где-то там. Он ещё и фотографировать умудрялся

А когда я его пролезла, идущие за мной тоже там уже немного застопорились. Так что шествие наше помаленьку растянулось, и никто мне уже в спину не дышал.

3.

И ещё одна фотография от Абрамова

Сперва прошли какой-то непонятный объект, выглядящий весьма пугающе в темноте.
Сначала я думала, что это чучело какое-то из темноты выползает.
Потом - крест кому-то.
Но потом выяснилось, что это самая высокая в мире метеостанция, которую установили под вершиной Эвереста.

И только я успела отойти от испуга от явления этого технического объекта, как впереди показался ещё один холм. С железной штукой на макушке. И Лакпа сказал:

- Вот вершина.

И я начала рыдать.

Я говорила себе, что нельзя рыдать.
Потому что настоящие герои не рыдают.
Впрочем, это ерунда.
Главное - потому что сопли!
Вы же помните, главную мою проблему на восхождении. И только-только я вроде как-то приноровилась с этим жить. А тут рыдания и сопли потоком.
И я такая думаю: «Вот сейчас точно захлебнусь и до вершины не дойду».
Идти осталось-то два десятка шагов, а я рыдаю и сопли потоком. И какое уж тут восхождение.

Но я волевая. Я смогла.
Я доползла до холма с железной палкой. И это была моя вершина моего Эвереста.
И я взобралась на неё.

Снизу подходили наши ребята.
В течение 5-10 минут вся команда собралась на вершине. И они потом ворчали, что пришли на вершину, а там зелёный медведь расселся, всё место занял - ни сесть, ни сфотографироваться.

Все спрашивают, как выглядит вершина Эвереста. На что это похоже, сколько там человек разместится, можно ли с неё упасть…
Вершина Эвереста похожа на достаточно крутой снежный холм. Поэтому находясь на ней не стоит отстёгивать самостраховку от перил.
И рюкзак, если снимаешь, то лучше пристраховывать.

На часах было четыре часа утра. Как ни сложно догадаться, вокруг была темнота.

Абрамов кричал, что через десять минут будет светло.

4.


И хоть пока в это не верилось зато нашим глазам предстало совершенно невообразимое зрелище - наверное один из самых красивых восходов.

Во-первых, наблюдали мы его почти из космоса. Никогда в жизни не наблюдала я восходов на такой высоте, чтобы взор мой не был ограничен окошком самолёта.

А здесь - с одной стороны светила луна, освещая половину мира своим белым светом. С другой - разгоралась оранжевая полоса восхода, высвечивая ещё более неземные пейзажи.

И ради этого вида, наверное, стоило проделать весь тот путь, который мы проделали, чтобы оказаться 17 мая в 4 утра на вершине Эвереста.

Кстати, наконец настало время для фотографий. И тут я обнаружила, что молния комбинезона покрыта коркой льда, и мой телефон буквально погребён в глубинах комбинезона и добраться до него нет никакой возможности. Пришлось прибегнуть к силе и помощи Лакпы, чтобы всё-таки добыть телефон и заняться делом.

Добыли мы из недр моего комбинезона телефон, и началась самая неудачная фотосессия в моей жизни.

Я телефон даю, прошу сфотографировать. Лакпа куда-то жмёт, говорит, что экран не реагирует.
У меня и правда телефон битый-перебитый.

Я ему кнопку сбоку показываю, он не понимает. Шерпы они в принципе что-то новое плохо воспринимают.

Нет, что-то конечно получается сфотографировать.

Например, для начала я сразу фотографию без маски сделала - чтобы было что в министерство туризма для подтверждения факта восхождения предьявить.
Но только в министерство. Настолько я там не красавица.

А Лена потом вообще написала, что я на этой фотографии на Артема Ростовцева - второго нашего гида - похожа.
То есть провал полный.

Но и остальные фотографии не лучше. Без слез не взглянешь.

5.


Я вообще не понимаю, где эти все люди, которые постят красивые фотографии с вершины Эвереста эти самые фотографии берут.

Я и так и сяк, и сама пытаюсь, и посторонних шерпов привлекаю, а у них то руки замёрзли, то кнопка не жмётся.
Чувствую - зазря я на вершину шла.

6.


От отчаяния я давай зелёного медведя фоткать - пусть хоть он красиво выйдет.

7.


Кстати, руки, действительно, мерзнут.
Я их даже немного поморозила.

Глупо, конечно, вышло. За всё восхождение не поморозила, а в погоне за прекрасными кадрами - нате вам, пожалуйста, получайте обмороженные кончики пальцев и волдыри через пару дней.

В общем, через какое-то время чувствую - валить отсюда надо не дожидаясь, когда станет светло.

С фотографиями всё равно провал полный. А я явно на вершине засиделась.
Ветер ещё поднялся.
Руки замёрзли. Да и меня уже немного трясти начинает.
Вроде всё хорошо было, а минут пятнадцать посидели и началось.

- Лакпа, - говорю - давай валить отсюда.
А сама чувствую, аж челюсти от холода сводит.

Всего-то полчаса, наверное, прошло, как мы на вершину пришли, и вот такой результат.

И несмотря на то, что вот-вот уже совсем светло должно было стать, и возможно, с наступлением рассвета удалось бы сделать нормальные фотографии, мы пошли вниз.

Потому что красота она, конечно, требует жертв. Но что-то я была не готова.

Кстати, самую красивую фотографию я получила потом. Спасибо Сергею, который совершенно случайно сфотал зелёного медведя, любующегося луной. Но я там со спины. Впрочем, это самый беспроигрышный вариант.

8.


И конечно же, уходя с вершины, несмотря на то, что руки мои замёрзли, и телефон почти на них не реагировал, потребовалось раз десять нажать на разные кнопочки с риском уронить капризную технику в пропасть, но разве всё это могло помешать мне запечатлеть тот самый прекрасный рассвет, о котором я столько рассказывала. С луной и солнцем, с космическими панорамами.

9.



10.


Рыжая полоска над горизонтом становилась всё шире и шире, а нас ждал ещё долгий-долгий спуск вниз.

11.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив