Торпедирование крейсера «Мигель де Сервантес»

На рассвете 22 ноября 1936 г. итальянская подводная лодка «Торичелли» (итальянский командир – капитан 3 ранга Джузеппе Царпеллон, испанский командир – капитан 3 ранга Артуро Генова) заметила стоявшие на якоре на внешнем рейде Картахены линкор «Хайме I» и крейсер «Мигель де Сервантес». Итальянский командир сначала принял крейсер за иностранный, но Генова, хорошо знакомый с испанскими кораблями, безошибочно указал, что это корабль типа «Либертад». По обоюдному согласию, они решили подойти на 1000 м, чтобы выбрать лучшую для атаки цель. Более приоритетным представлялся линкор, но в 08:00, когда лодка находилась от него в 4000 м, «Хайме I» начал разворачиваться, пока не стал практически носом к лодке. Причиной маневра стало прибытие в порт большого танкера в сопровождении британского эсминца.

Когда «Торричелли» приблизилась на установленные 1000 м к объекту атаки, танкер и эсминец как раз закрыли собой предполагаемые цели. Поэтому испанскому и итальянскому командирам пришлось ждать до 08:50, пока те не удалятся на безопасное расстояние.

Поскольку факт наличия у националистов итальянских подводных лодок необходимо было держать в секрете, оба командира решили выстрелить двумя торпедами, поскольку только два попадания могли гарантировано потопить крейсер. При одном же попадании оставалась велика вероятность обнаружения при ремонте осколков торпеды, по которым легко можно было бы определить ее итальянское происхождение. В 08:50 с лодки выпустили первую торпеду, а спустя 15 секунд – вторую. Дистанция до цели составляла 750 м. Незамедлительно «Торричелли» начала маневр уклонения, погрузившись на глубину 70 м. Примерно через 40-50 секунд после залпа на лодке отчетливо услышали два взрыва с разницей в 15 секунд. Реакция противника оказалась неорганизованной. Через 20 минут на лодке зафиксировали моторы патрульных судов, но ответной атаки так и не последовало.

По воспоминаниям одного из очевидцев, служившего в это время на береговой батарее, еще до атаки субмарину заметили, как некий темный объект, находящийся в середине внешнего рейда. При выстреле торпеды нос лодки даже практически вышел из под воды, но на батарее все еще сомневались в правильности доклада, в связи с чем огонь она так и не открыла. Дежурство на рейде в момент атаки осуществляли один военный и один мобилизованный корабль, но их действия в данной ситуации также оставляли желать лучшего, поскольку было известно, что у националистов подводных лодок нет.

Как стало известно, после взрыва первой торпеды, вторая попала практически точно в образовавшуюся пробоину, что с одной стороны существенно усилило повреждения, но с другой спасло крейсер от потопления. Повреждения пришлись на правый борт: образовалась пробоина размером 21×14 м, повлекшая затопление котельного отделения № 3 и носового машинного отделения. Поскольку крейсер был относительно новым, водонепроницаемые переборки выдержали давление, несмотря на большие объемы поступившей воды.

В 12:35 на помощь к потерявшему ход крейсеру пришли буксиры «Сиклопе» и R-11, которые отбуксировали «Мигеля Сервантеса» в район коммерческого мола, где, наконец, удалось завести пластырь. После этого аварийный корабль отбуксировали в местный арсенал. Однако размеров имевшегося дока оказалось недостаточно, чтобы принять крейсер. Еще в 1930 г. намечалось произвести реконструкцию дока для увеличения его длины со 150 до 215 м, но, как это обычно бывает, планы так и остались планами. В результате, в ожидании работ по удлинению дока крейсер посадили на грунт, пытаясь осуществить необходимый ремонт, который, таким образом, затянулся на шестнадцать месяцев – до 4 марта 1938 г. Однако даже после этого крейсер, по данным разведки националистов, не мог развить свыше 25 узлов, поскольку работали лишь три из четырех турбин. Судя по рапорту капитана 1 ранга Энрике Манеры, помимо технических проблем, имел место саботаж инженеров и мастеров, всячески затягивавших работы. Впрочем, не исключено, что он просто пошел на поводу шпиономании.

Если оценивать техническую сторону дела, то стоит отметить грамотные действия экипажа во главе с капитаном 3 ранга Луисом Гонсалесом Убиетой. В ходе атаки погибло всего два человека – член революционного комитета капрал-электрик Гумарсиндо Лаго Родригес и матрос Хосе Перес Рамос, находившиеся в затопленных отсеках. Их останки были извлечены спустя несколько дней.

Уже в первые после взрыва дни, судя по докладу начальника подводного флота капитана 3 ранга Ремихио Вердии, найденные осколки торпеды были однозначно идентифицированы как 533-мм производства завода в Фиуме. Как ни странно, но республиканцам еще повезло. Ведь всего за несколько часов до атаки на внешнем рейде при отсутствии сколько-нибудь серьезного противолодочного прикрытия стояла практически вся эскадра.

Республиканское правительство незамедлительно осудило в Лиге Наций торпедирование «Мигеля де Сервантеса», как акт иностранной агрессии, поскольку было известно, что у националистов подводных лодок нет, и атаку произвела либо Германия, либо Италия. Однако поданная в Лондонский комитет жалоба осталась без ответа. Официальных заявлений относительно инцидента так и не последовало, хотя в итальянской полуофициальной прессе и упоминалось, что торпедирование произвела итальянская субмарина, но детали при этом не сообщались. Националисты вообще отказались от каких-либо комментариев по этому поводу, чтобы молчание восприняли как доказательство наличия у них подводных лодок.