Об устойчивости и гнилости социальных систем – или еще раз о динамике

топ 100 блогов anlazz03.11.2018 Говоря о причинах, по которым даже самые «гнилые» по всем показателям социальные системы – вроде Российской Империи второй половины XIX - начале XX веков – продолжают существовать, следует, прежде всего, указать, что «самостоятельная» гибель даже их в истории крайне редка. Точнее сказать, практически неизвестна – ну, есть, конечно, несколько «таинственно исчезнувших цивилизаций», но, это, разумеется, относится только к сильно изолированным социосистемам. Во всех же хорошо задокументированных случаях речь обыкновенно идет о том, что погибнуть «выродившемуся» социуму активно«помогают» соседи – они же и ставят тут жирную точку. По крайней мере, в истории так происходило большую часть времени: стоило государству загнить и начать разлагаться, как оно начинало проигрывать в войнах с окружающими – и, в конечном итоге, оказывалось завоеванным.

Указанная особенность, по сути, и является определяющей в плане понимания «динамики социальных катастроф». Поскольку она явно показывает, какая же из общественных подсистем выступает наиболее критической в плане существования социума. Конечно же, это «подсистема обороны» - а точнее, подсистема ведения войны. (Вплоть до самого последнего времени разница между обороной и нападением не различалась – да и сейчас реально не отличается.) Собственно, до недавнего времени это вообще выглядело более, чем очевидным: как уже говорилось, государство существует до тех пор, пока его на захватывают варвары. «Внутреннее разложение» может зайти сколь угодно далеко, вельможи могут заниматься исключительно казнокрадством и ведением придворных интриг, народ может перебиваться с хлеба на воду – но пока армия способна отражать удары врагов, ничего (в принципе) случиться не может.

Правда, тут нужно учитывать, что указанная армия в реальности не существует в полной изоляции от общества, что она – для обеспечения своего существования – неизбежно требует более-менее работающей «социальной ткани». (Поскольку содержание солдат – дело накладное.) Поэтому чем больше разрушается общество – тем меньше у него становится возможностей для собственной защиты. Однако, как уже говорилось, до определенного времени даже достаточно деградировавший социум может, а точнее, просто обязан, поддерживать данную функцию – хотя, конечно, не бесконечно долго. Причем, разрушение иных подсистем тут может даже способствовать временному ее усилению – за счет высвобождающейся энергии. Разумеется, в глобальном плане это является УЖЕ катастрофой – но в локальном подобные вещи выглядят, как некий «успех». (Скажем, Римская Империя периода упадка еще могла вести какие-то военные действия – вовлекая в указанную сферу практически все свободные средства. При том, что остальные ее подсистемы при этом истощались от усиливающейся налоговой нагрузки.)

* * *

Таким образом сам процесс гибели социума оказывается крайне нелинейным – в том смысле, что он достаточно долго может демонстрировать внешние признаки стабильности при, казалось бы, полном развале. И вдруг – совершенно неожиданно с т.з. обывателя – падает. (Скажем, Рим находился в положении очевидного разложения и распада со времен Диоклетиана, но пал – если говорить о Западной Империи – только через сто лет. Более того, несколько раз во время этого процесса даже возникала иллюзия того, что «время потекло вспять», и прежнее могущество Вечного Города не за горами.) Подобная контринтуитивность проистекает, разумеется, из-за уже не раз указанной сложности подобных социумов, несравнимой со сложностью тех систем, с которыми привык «работать» обыватель в быту. (Собственно, именно поэтому при оценке состояния общества обывательский взгляд – то самое «обыденное» представлениt – ВСЕГДА оказывается неверным.)

Исходя из этого можно понять, что же происходило с уже помянутой Российской Империей «периода упадка». Поскольку ничего особенного тут не происходило – просто до определенного времени ей удавалось существовать именно в том самом состоянии, о котором говорилось выше. А именно – поддерживая «оборонную функцию» вместе с некоторыми другими важными функциями за счет разрушения иных подсистем. Включая самую главную – экономическую, опирающуюся в данном государстве на традиционное крестьянское хозяйство. Проще говоря – из крестьян буквально «выжимали» прибавочный продукт, оставляя его меньше, нежели даже требовалось для воспроизводства хозяйственной деятельности. Разумеется, ни о каком реальном развитии при этом говорить не приходилось – хотя, глядя на отдельные части государства, могло показаться, будто оно активно развивается. Так что все надежды некоторых экономистов на развитие «классического капитализма» в стране были напрасными – у России просто не было средств для запуска «полноценного» рынка. (Капиталисты могли продавать товары только ограниченному числу лиц – так как основная масса населения буквально не имела денег, чтобы чего-то покупать.)

И, что самое неприятное, подобное положение оказывалось практически неизбежным: государство не могло ослабить «фискальный пресс», поскольку иначе становилось невозможным поддерживать существование государственной машины. (И, прежде всего, армии.) Тут можно было бы возразить: а вот если госслужащие прекратили бы воровать, а помещики, вместо прожирания своих имений в Парижах, занялись бы созданием современного сельского хозяйства – то можно было бы снизить указанное давление и дать стране возможность перейти на следующий этап исторического развития. Все это, разумеется, верно – за исключение того, что подобное «оздоравление» системы выглядит крайне маловероятным. (Поскольку оно значило бы реальное «перерождение» ее без прохождение через Суперкризис – что противоречит фундаментальным принципам существования социосистем. Впрочем, об этом будет сказано ниже.)

* * *

Тут же можно только указать на то, что описанный процесс деградации страны был, в принципе, неизбежен – и одновременно, совершенно очевидно, немгновенен, поскольку «подпитывался» внутренней энергией от разрушающихся базовых основ российского бытия. И поэтому завершился он так же совершенно ожидаемо – в период крупного военного конфликта, т.е., Первой Мировой войны, данное государство рухнуло. То есть – если бы не указанная тотальная война, то подобное «предсмертное» существование Российской Империи могло бы продолжаться еще некоторое время. (Собственно, это не для кого не является тайной – скорее наоборот.) Однако так же совершенно очевидно, что избежать подобного конфликта было невозможно –поскольку, как уже говорилось, ни один социум за последние несколько тысяч лет не закончил свои дни «самостоятельно». Классовые социосистемы всегда и везде существуют в конфликте – в них они зарождаются и в них же погибают, а значит, рассмотрение их в качестве «изолированных сущностей» есть полнейшая глупость. (Так что считать, что Мировая война могла бы обойти Россию, затронув весь остальной мир – смешно.)

Впрочем на этом особенность поведения социальных систем в условиях прохождения через Суперкризис не заканчивается. Поскольку данный момент характеризуется еще одним – еще более контринтуитивным – качеством. А именно – во время подобного гибельного движения существует достаточно серьезная вероятность зарождения в недрах гибнущей социосистемы социосистемы новой. То есть, при формальной гибели последней оказывается возможным реальное продолжение многих «линий» прошлого – т.е., сохранение мыслей, идей, проектов и т.д. – на уже новом уровне. Собственно, это хорошо видно по тому же крушению Римской Империи – которое дало возможность существования и Византии, и, по сути, пресловутому Католическому миру. (Т.е., погибая, Империя «выпустила» два «побега» - которые и составили «базовую основу» последующей истории.) Собственно, именно поэтому история, все же, движется, развиваясь – не скатываясь в вечное колебание маятника по типу: «Конец и вновь начало». В том смысле, что гибнущий разложенный изнутри социум не исчезает бесследно – даже при полном пожирании его более успешными соседями. (Разумеется, речь идет о гибели, все-таки, достаточно крупной «цивилизации» - мелкие социосистемы, как правило, полностью «перевариваются» более крупными. Но «мелкие» и захватываются задолго до прихода к состоянию разложения – просто из-за того, что не имеют достаточно сил для сопротивления.)

Поэтому можно сказать, что реально «настоящей» гибели в истории так и не происходит – разумеется, речь тут идет именно о «взаимодействующем человечестве», а не об отдельных изолированных цивилизациях. Ну, и совершенно очевидно, что подобное же «перерождение» произошло с Российской Империей, из которой «вылупился» впоследствии СССР. Кстати, я до недавнего времени считал, что это – уникальный случай, однако сейчас все более прихожу к мысли, что нет. Скорее наоборот: возникновение нового социума – причем, нового во всех смыслах – возможно только из погибающего «старого мира». И никаких «мирных путей к будущему», столь желательных нашему сердцу, не существует – по крайней мере, на сегодняшний момент. А значит, процесс развития цивилизации оказывается еще более неожиданным, нежели это можно было предположить.

Впрочем, об этом – а равно, и о других интересных вещах – будет сказано уже в следующей части.


Об устойчивости и гнилости социальных систем – или еще раз о динамике

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
А вы знали, что Израильский Шекель стал единственной в мире валютой, которая за последние 10 лет только укреплялась по отношению к доллару США (на 9%) в то время как все (все!) остальные валюты мира только проседали. Шабат шалом, дорогие. ...
..как-то перед НГ зашла в ювелирный магазин и увидела там несколько ниток жемчуга - такого, как мне нравится... вот не ношу никаких бус, а на жемчуга чото ...
Я должна была лечь на операцию 30 марта, в понедельник. Ну и накануне объявили о начале самоизоляции. Нам позвонили из центра и сказали, что всё откладывается, они сами не знают на сколько. Ну а сейчас ещё оказалось, что в аптеках нет больше нужных мне лекарств, которыми мне снимаем ...
Две бабки разговаривают, одна хвалится: — Мой внук как Ленин, всё учится и учится. Другая: — А мой тоже как Ленин, всё по тюрьмам, да по ссылкам. Встречаются двое друзей: — Как дела? — Да так. Дядя у меня, наконец-то, отмучился. — Да ты что? Жалко-то как, что у тебя дядя умер! — Да ...
22,5 тысячи за день. Это самая большая цифра вообще с появления ковида в Чехии. И вы знаете, даже не эта цифра меня огорчает. Меня огорчает растущее количество умерших. Я помню своё состояние, когда все началось. И у нас телек был включён весь день. И единственное, что я говорила, только ...