О врождённой серебряной ложке во рту

artyom_ferrier — 27.08.2018

В этом мире принято жалеть бедных детишек бедных родителей, трудное детство, деревянные игрушки, неизбывная нищета — но никто не жалеет мажоров, отпрысков толстосумов. К этим обычно — смесь зависти и ненависти. В лучшем случае — снисходительное признание: «Надо же, такой мажор, а всё-таки не конченый урод. Бывает же».

Я считаю, что это несправедливо. Как несправедлива и жизнь к мажорам, ведь мало кто ещё так наказан в этой жизни, как они — изначально «высоким» рождением.

Я впервые осознал это в школе, где-то классе в восьмом.

Наша школа, чего никогда не скрывал, была весьма элитная по советским временам. Одна из лучших спецанглийских в Питере. Там учились детишки очень солидных (по советским временам) родителей. И работников торговли, и дипломатов, и гэбэшников.

Мой Батя — уже тогда был профессором (он рано защитил докторскую), завкафедрой на филфаке ЛГУ, притом — выездным в капстраны (а тогда это много значило, хотя сейчас — долго объяснять, чего бы такого могло быть в возможности скататься в какой-нибудь Лондон на «словоёбский» симпозиум).

Мой закадычный дружок Димка — был сыном зампреда Ленгорисполкома. Ну, тоже нефигово.

А были детишки родителей попроще, но обычно — из уверенно такого «среднего класса». Сравнительно зажиточные всё же. И не потому, что школьная администрация требовала мзду за поступление (о таком — не слышал), но просто были довольно жёсткие отборочные как бы «экзамены» даже в первый класс, от ребятёнка требовалось уже уметь читать и писать (по-русски) и владеть кое-какими арифметическими навыками, а в более старшие классы — требовался и английский на соответствующем уровне. А это подразумевало занятия с репетиторами, что не такое уж дешёвое удовольствие.

Но для сотрудников школы — делались послабления. Их дети принимались на «льготных» условиях.

И вот в восьмом классе к нам пришла новая библиотекарша, а её сына, Лёшку, взяли к нам (да, понимаю, в моих мемуарах и заметках многовато Алексеев — ну да что поделать, когда их и в жизни дофигища; не обзывать же кого «Алкид», кого «Фемистоклюс»; впрочем, у нас и Дим только в классе одно время четыре штуки было; а вот «Артём» тогда сравнительно редкое имя было, но сейчас — тоже как собак нерезанных).

И они как-то сразу сцепились с Димкой. Не потому, что Димка мажор, а этот «лох», и одевается «по-лоховски», и даже плеера не имеет — такого-то дерьма в нашей школе не было. А просто бывает так, что вот не поладили пацаны — и цапаются.

При этом, Димка был немножко помельче, он такой сухощавый был (это потом одно время разожрался, когда сам крупным чинушом в питерской мэрии заделался), но — порезче. Он уже тогда занимался карате в той же секции, что и я, а тогда в Совке любой парень, способный хотя бы наметить удар ногой выше головы — воспринимался как «машина смерти». Ну, по крайней мере, впечатлительными людьми.

Да и в любом случае, спаринги есть спаринги. Регулярная практика «контролируемой драки». Поэтому, когда Лёшка попробовал возбухнуть, дать силовой ответ на Димкины наезды — тот ему очень быстро напихал так, что оттаскивать пришлось.

И — продолжал подкалывать, чморить, стебаться. Ну, без крайней какой-то жести — но недобро.

И меня это начало напрягать. Я чувствовал, что рано или поздно дело кончится тем, что кто-то из них отоварит другого гипсовым бюстом Сергея Есенина по черепу. Это если в кабинете литературы поцапаются. А если в химии — то, скажем, аппаратом Киппа уебашит.

Я говорил с Димкой, мол, отстань ты от него, но — без толку. «Да бесит он меня! Вот весь из себя такой правильный — небось, и стукач ещё. А даже если и нет — ну вот просто бесит».

Что ж, вся эта байда про «альф» и «бет» в школьном классе - это для попсовых пособий по подростковой психологии, написанных людьми, которые в школе бывали «омегами», изгоями, да так и не поняли, почему. А Димка — он мне друг, а не подчинённый, я не мог ему приказать что-то делать или не делать.

Но, подумав, как бы эту фигню прекратить, с его измывательствами над Лёшкой, - нащупал решение. Когда, после звонка и ухода училки, Димка в очередной раз подошёл к Лёшке с явным намерением докопаться, я окликнул его: «Димастый, а знаешь, почему ты это делаешь?»

«Делаю — что?»

«Завидуешь Лёхе».

Кто оставался в классе — навострили уши. Особенно — Лёшка. А Димку — аж перекосило оскоминой: «Чо? Я — ему? Завидую?»

Встаю, прохаживаюсь с профессорским видом, объясняю:

«Да, конечно, завидуешь. Ну сам посуди. Вот если он (тыкаю пальцем в Лёшку) чего-то добьётся в этой жизни — то, значит, это он(!) добился. И это всем будет понятно. А ты? Да ты, к примеру, уедешь на севера, в тундру, будешь ягель брюхом скрести, вынюхивая, где там нефть, руками бур крутить, когда дизель накроется, на своих плечах покосившуюся буровую удерживать, когда мошка жрёт и волки рядом воют. И за свой самоотверженный героизм - станешь начальником треста. А то и министерства. Но люди скажут: «Это всё потому, что у него папа зампредгорисполкома, а это одна шайка-лейка, рука руку моет, и спинку трёт, вот и дали сыночку зелёный свет на карьеру». Уж журналюги — точно такое скажут. И тебе, Диман, никогда не отмыться от этого позорного клейма, что ты урождённый мажор. Как и мне. А вот он (снова тыкаю в Лёшку) — такого клейма не имеет. Поэтому ты и бесишься, что завидуешь ему».

Димка (всплёскивает руками): «О да, конечно! Вот только ему и завидую! Особенно — по Фрейду. Размеру члена. В смысле, что он у него такой, что ходить совсем не мешает, если даже при эрекции сантиметров пять от силы».

Лёха (очень спокойно): «Ну, я-то не замерял, в отличие от некоторых, но тебе виднее. Значит, маленький у меня, если горло тебе не дерёт, когда сосёшь».

Я, честно, думал, что сейчас Диман ему просто в торец врежет, при всех. Но он оказался выше. Усмехнулся, похлопал Лёху по плечу, сказал: «Ну вот, блин, как же долго я ждал нормального пацанского ответа! Пусть тупого — но... дерзкого».

Вообще, Димка — он тогда довольно холеричный парень был, «нахухоль». Я с ним немало проблем имел, когда просто по городу гуляли, и он на кого-то навыёбывается — а мне разгребать. А Лёшка — скорее, флегматик, похухоль. Ну и само собой, все пацаны в пубертате — озабочены размером своего достоинства, не слишком ли маленький.

И Лёшка влился в нашу компанию, которую, конечно, школьные психологи могли бы назвать «элитой класса», но на самом деле — просто все кучковались по интересам, а в классе, в школьное время — уживались.

Димка потом не пошёл лёгким путём, в тундру на буровые, пузом ягель околачивать. Он выбрал трудный путь — стал чиновником в Питере. Это гораздо большее бабло, гораздо больше рисков. Сейчас — примерно в том же положении, что был его папаша в его возрасте.

И он довольно честный парень. Взяток не берёт. Только распределяет муниципальные контракты в пользу дружественных фирм. На что имеет обоснование: «Этих я хоть знаю, за этих я хоть уверен, что работу сделают. А не сквозанут с авансом в туман, как какие-то левые шаражки». Ну и некоторые откаты с этих дружественных фирм — да, разумеется, получает, в той или иной форме.

Но я помню, как в девяностые на него выходили реальные бандосы, требовали, чтобы просто слил им муниципальное бабло под заведомо фиктивные контракты. И машину ему взрывали, и семье угрожали. Там папа не помог бы порешать — там мне впрягаться приходилось. Поскольку я дипломат от природы. И я мог объяснить даже очень отмороженным бандитам, что если ваш бугор так неудачно вышел покурить на балкон, что перегнулся через перила да выпал в осадок — то, может, оно дальше-то не надо, судьбу искушать?

А Лёшка — он действительно тихий и мирный парень. Очень толковый кардиохирург. В тихой-мирной Канаде.

Но что важно, и что я открыл в восьмом классе — над любым мажором действительно довлеет(витает) то проклятье, что он — по определению не self-made (что на русский переводится как «само-горничная» :-) ).

Вот Дональд Трамп — он сейчас самый влиятельный человек на всём этом шарике, будучи президентом Державы нумеро уно.

А до того — он был успешным бизнесменом, сколотившим миллиарды. Банкротства некоторых его фирм — ну это просто тактический приём по минимизации налогообложения, не более того. Прибыль на одну сторону, убытки на другую — и убыточные банкротим. Ну вот как Кремлёвские сейчас с Россией делают, пытаясь пенку снимать сами, а долги вешать на страну. Но Трамп — не со страной такое делал, только со своими фирмами.

Тем не менее, над Трампом всегда будет нависать туча богачества и влияния его папашки. Который был богатый и влиятельный человек.

И совершенно пофиг, с каким стартовым капиталом начинал сынок и насколько его приумножил (в тысячи раз). Важно — что он с детства был вхож в деловые круги, его там знали, его за «своего» считали, за такого, с кем дело иметь можно. А связи, личное знакомство — это бесценно в любом обществе, самом что ни на есть правовом и демократическом. Ибо можно выдумывать какие угодно «беспристрастные» процедуры оформления кредита в банках, но когда речь идёт о крупных суммах — будут неравны тот парень, которого никто не знает, и тот, с чьим папой банкир играет в гольф или бридж. Это жизнь.

Поэтому, связи, личное знакомство — это огромный стартовый бонус. Такой, что мажору никогда не получится избавиться от этого «родового проклятья». Что бы он ни делал, как бы ни пытался доказать, что «всего добился сам».

И вот мажорам, «высокорожденным» детишкам — с этим приходится жить. Что у них оно было изначально, а потому очень сложно сказать, чего ты стоишь сам по себе, когда б у тебя этого не было. Но оно ведь есть.

Да, ну и другое существенное неудобство в жизни мажорских детишек — это, конечно, угроза киднеппинга. Постоянная, неизбывная.

Прочих детишек — разве что маньяк украдёт, вроде Головкина. Но таких, ко счастию, очень мало. А вот желающих стрясти бабла с богатеньких родаков, киднепнув ребятёнка, - предостаточно. И от этого нельзя защититься (если только не сажать своего ребёнка на цепь в буквальном смысле), но с этим приходится считаться.

Ну и я не просто так разрешил своему сыну, Лёшке, носить боевой ствол с девяти лет.

То есть, по моим представлениям — каждый разумный человек может и должен иметь эффективное средство самозащиты, вплоть до летального огнестрельного оружия. Кто считает иначе — ну, это либо умственно, либо психически травмированные существа, которым, возможно, вообще не место в социуме, а их место в психушке (американской Демпартии в полном составе — так уж точно).

Но с детьми есть та проблема, что нужно удостовериться, что малец понимает степень ответственности обладания боевым огнестрельным оружием. И когда про Лёшку понял, что это достаточно ответственный молодой человек, несмотря на всё естественное для его возраста ребячество, - разрешил носить привычный ему Вальтер ППК.

Ибо Лёшка — конечно, очень вероятная цель для киднепперов. И я хотел, чтобы наличие у него боевого ствола — стало для этих уродов «a nasty surprise”. Ибо никакая охрана — естественно, не сможет пасти довольно умного ребёнка, который не хочет, чтобы его пасли, чтобы лезли во все его дела, который найдёт тысячу способов, как свалить от охраны.

И Лёшку, тьфу-тьфу, ни разу не похищали.

Но в целом над мажорами висит такая угроза. И я могу рассказать пару анекдотов на эту тему, и о том, как следует себя вести похищенному и как следует разговаривать с похитителями — но, пожалуй, это будет в другой заметке.

А так-то — важно понимать: в этой жизни ничто не даётся «просто так». За всё и любому — приходится платить. И если вас раздражает настырный сопляк на Кайене — ну, может, он в прошлой жизни был баобабом, а может — за углом его вытряхнут из машины, чтобы стрясти с его семейства «суперприз».

Но о киднеппинге — в следующей заметке.

Оставить комментарий

Популярные посты:

papai

Pocket Option: простая торговля опционами и новые возможности для трейдеров

foto_history

Инспектор дорожного движения, Калькутта, 1912

eho_2013

Котики дня

66sean99

Франшизу «Пираты Карибского моря» перезапустят без Джонни Деппа.

prilepin

ПРИДНЕСТРОВЬЕ И ГАГАУЗИЯ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ В РОССИИ

cccp_foto

Целинная эпопея

kilativ

Как выглядят таджики

victorvideo

Интересные факты о Меркурии. Что скрывает первая планета от Солнца

nefer

А что, если переосмыслить образ Чебурашки

• Ранее
• Архив