О мальчиках-мажорах и таинственных преступлениях

maiorova — 22.10.2020 Я недавно прочитала чудесные воспоминания Людмилы Голубкиной «Я медленно открыла эту дверь». Просьба не путать мемуаристку с гораздо более известной Ларисой Голубкиной, актрисой; область Людмилы Голубкиной, или Милы, Милки, как её друзья-товарищи называли, и мне это сочетание «Мила Голубкина» казалось смутно знакомым — кинодраматургия и киноредактура. Имени её мы можем не помнить, но фильмы-то уж точно смотрели: «Сказку о потерянном времени», «Неуловимых мстителей», «Кыш и Двапортфеля», «Шла собака по роялю»... У меня в детстве была любимейшая сказка «Деревня Утка». Так вот это тоже — под редакцией Голубкиной, хотя она о картине говорит с критичностью, не шедевр, мол, не бомба. Однако и для неё — любимый.

Воспоминания, повторюсь, чудесные. Что характерно, написаны не о себе, а о времени, об окружении. Мне думается, что такова была сложившаяся традиция именно советской и именно женской мемуарной прозы, уже не первую такую «автобиографию без автобиографии» читаю. О самой Голубкиной из воспоминаний Голубкиной становится известно немногое... мягко скажем. Сколько раз она выходила замуж, пришлось устанавливать по косвенным признакам. О втором браке буквально одна фраза:

Андрей Передерий, ставший потом моим мужем и отцом моей дочери.

Зато в послесловии, скомпонованном уже из рассказов близких о Голубкиной, всё прояснилось. Пишет двоюродная племянница, Татьяна Голубкина:

Сын академика Передерия, студент первого курса МГИМО, мальчик-мажор, как теперь бы сказали, был обласкан судьбой и своей вероятно не слишком умной академической мамашей Тосей. В одно прекрасное утро взял у отца машину и вместе с однокурсниками отправился на пикник. Друзья выпили, и в споре из-за девушки был убит один из участников. По стечению обстоятельств он оказался из простой пролетарской семьи (я рассказываю эту историю в том виде, как она бытовала в семье). Был устроен большой показательный процесс над «золотой молодежью» (читай, стилягами). В «Комсомольской правде» появился обличительный фельетон «Плесень». Эта история там излагается в другой версии. Двое участников событий, и, в частности, наш Андрей, получили по 25 лет колонии строгого режима.

Тут-то я и вспомнила, где читала про Милу Голубкину. В интервью Аксёнова про роман «Москва-Ква-Ква»:

Те самые стиляги в высотке, о которых тогда появился в печати «разоблачительный» фельетон «Плесень». История, которая разыгралась в высотке, кончилась трагически — одна девушка погибла, упала с балкона. А был выбран козлом отпущения Андрей Передерий, сын академика Передерия. Я знал хорошо жену Андрея, Милу Голубкину. Она дождалась его из тюрьмы, он весь срок отбухал. Мила, очаровательная женщина, работала на «Мосфильме» редактором в одном творческом объединении. Он вернулся другим человеком… Мой герой Дондерон очень близок к нему.


Но ведь позвольте, «разоблачительный» фельетон «Плесень» был совсем про другое. Никакая девушка, пьяная она там была или непьяная, из окна не выпадала. Погиб юноша, причём в фельетоне всё дело было представлено так, что существовала целая банда безумных маменькиных и папенькиных сынков, воров, грабителей, способных на что угодно:

Остановка была только за оружием. Без него грабить не решались. Но Николай, давший слово украсть пистолет, трусил. Он чувствовал себя между двух огней и не знал, что делать. Тогда «товарищи» завезли Николая в лес и, приставив нож к горлу, взяли обещание, что оружие будет доставлено.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не помешало одно обстоятельство: о некоторых проделках компании узнал знакомый Андрея Эдуард В. А что, если Эдуард расскажет о них кому-нибудь? Или, что ещё хуже, сообщит куда следует? Не будет ли это той нитью, за которой потянется весь клубок?
Спустя два месяца в пустынной местности, за несколько километров от Москвы, был обнаружен труп юноши. Это был Эдуард. А вскоре бандиты сели на скамью подсудимых.

Оставалось неясным, зачем нужно было этим представителям молодёжи, получавшим от родителей тысячу рублей в месяц на карманные расходы, ещё и грабить. Что они могли спереть там, чего сами не имели?

А вот третий вариант истории, из мемуаров В.В. Корчагина:

Но лучшие наши вожатые были на класс моложе. Очень хорошо работали вожатыми два друга, Эдик Вейландт и Андрей Передерий. Они учились в одном классе и очень дружили. Пионеры своих вожатых очень любили. С Андреем я близко знаком не был, а Эдик подчас бывал в нашей компании. Эти имена стали печально известны в результате страшной, трагической истории. Вдруг однажды зимой или осенью неожиданно исчез Эдик Вейландт. Он вовремя не пришёл домой. Родители заявили об этом в милицию, но поиски его ни к чему не привели. До весны он числился без вести пропавшим, а весной, когда сошёл снег, где-то в лесу недалеко от Москвы был обнаружен его труп. Следствие установило, что он был убит своим другом, Андреем Передерием. Мотивом для убийства было то, что Эдик угрожал Андрею рассказать о каком-то неблаговидном поступке Андрея по отношению к знакомой девушке. В период следствия были временно задержаны Андрей и несколько его одноклассников, которые к этому времени уже окончили школу и поступили в институты. Мне кажется, что в их числе был и Витя Суходрев, который впоследствии стал очень известным человеком. Он долгое время был переводчиком руководителей нашего государства и теперь часто выступает с разными воспоминаниями по телевизору. Андрей сознался в содеянном, его судили и дали ему 20 лет лишения свободы. В «Комсомольской правде» была напечатана большая статья под названием «Плесень», в которой на примере этой истории обличалась развращённая золотая молодежь. Дело в том, что Андрей был внуком академика Передерия.

Спустя несколько лет, когда умер Сталин и к власти пришел Хрущёв, Андрей из мест заключения написал покаянное письмо Хрущёву. Это письмо было опубликовано в «Комсомольской правде». Хрущёв ответил ему, и ответ тоже был опубликован в той же газете. В результате Андрей был освобождён досрочно, но я ничего о его дальнейшей судьбе не знаю.

То есть мы видим некоторую фактическую ошибку: Андрей Передерий был не внуком, а сыном Г.П. Передерия. Ошибка эта объяснима — академик стал отцом поздно. В год процесса ему было уже за восемьдесят. Собственно, все мемуаристы сходятся на том, что преступление сына свело в могилу отца.

Четвёртый вариант вот такой: https://shkrobius.livejournal.com/341087.html.

А наверняка есть и пятый, и шестой, и десятый, если не сотый. При этом Голубкина о муже практически не пишет, так, милый штрих к портрету, как привёл в педагогическую часть за шивороты двух третьеклассников, стрелявших в актёров из рогаток... До чегоэто удивительно и показательно — быть в центре таких событий и ни словом, ни полусловом о них не обмолвиться.

Дальнейшая судьба Андрея Передерия сложилась гораздо более оптимистично, чем можно было бы предположить. Но тоже показательно. Он действительно вышел из тюрьмы досрочно, через восемь лет, некоторое время работал на производстве в Ярославле, затем при помощи жены возвратился в Москву. Снова обратимся к Татьяне Голубкиной:

А тем временем Милка делала всё, чтобы вернуть Андрея к жизни. При её бесконечном участии он окончил экономический факультет ВГИКа. Работал на киностудии имени Горького директором картин. Стал спокойным, вальяжным мужчиной. Нарастил некоторый жирок и... бросил Милку, мою любимую Милку, ради молоденькой секретарши. После развода вывез всё ценное имущество из квартиры на Неопалимовском...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив