Насколько опасны путешествия во времени?

fem_books — 11.03.2020 Сорок шестой роман Джойс Кэрол Оутс [Joyce Carol Oates] начинается как классическая антиутопия: в Соединённых Американских Штатах (САШ) царит тоталитаризм и диктатура посредственности. Под особым подозрением находятся все, кто хоть чем-то выделяется, увлекается, задаёт вопросы, шевелит мозгами. Умение не привлекать к себе внимание — новая воспитанность, новое прилежание и вообще похвальное социальное качество. Оказаться в диссидентах можно, просто неудачно обмолвившись в разговоре или, скажем, в выпускной речи. Это и произошло с шестнадцатилетней Адрианой Штроль, которая готовилась уже к смертной казни, но приговор оказался более мягким, чем ждали. Адриане всего лишь предстоит испытать на себе опасности путешествий во времени...



Аудитория может задаться вопросом, где же тот Ангбанд, где тот Азкабан, а лучше сказать, Колымский край, в котором располагается исправительно-трудовое учреждение такого  авторитарного государства, как САШ. Внезапно: на Среднем Западе. Правда, на Среднем Западе восьмидесятилетней давности. Обнаружив себя студенткой психологического факультета в 1959 году, Адриана, отныне Мери-Эллен, страдает недолго. Берёт своё потребность учиться, сопоставлять и делать выводы.

Над дистопиями смеяться как-то совестно, и тем не менее местами "Опасности путешествий во времени" [Hazards of Time Travel] заставляют улыбнуться. Мери-Эллен в определённый момент решает, что её приговорили к казни посредством рака лёгких, потому что курят все и везде: однокашницы в общежитии, профессора на консультациях, врачи, прохожие... Новая для юной диссидентки цивилизация помогает вскрывать противоречия старой. Почему мы в САШ именуемся христианами, но не обсуждаем религию, не участвуем в христианских ритуалах, не разделяем христианские ценности? Почему выборы называются выборами, а кандидат всего один? Какого чёрта у нас провозглашено равенство полов, а мы в школе учили, что женщины интеллектуально слабее? Как я могла поверить, что стану ценной и нужной стране специалисткой, заканчивая вуз восьмидесятилетней давности? Мне, как бывшей студентке психологического, отдельно было забавно, каким немыслимым пиететом пользовался в Америке пятидесятых бихевиоризм в целом и Скиннер в частности. У нас таким же рефреном ко всему были деятельностный подход и Борис Герасимович Ананьев, которые к выпускному курсу, при всём почтении, надоели как редька.

Но к учебной лавке древностей, бигуди, косметике, отсутствию компьютеров и даже табаку привыкнуть оказывается легче, чем к бесконечному одиночеству. Когда появился красивый профессор с ожидаемой фамилией Вулфман, всё стало нудно и предсказуемо. К сожалению, Адриана пополняет ряды "бывших будущих учёных", перестаёт ходить на демонстрации, с увлечением гладит своему идеалу рубашки и едва не гибнет из-за его чудовищной безалаберности, а может быть, по его произволу. Вообще удивительно, как книга о женщине моментально, стоит только мужскому персонажу возникнуть на горизонте, превращается в книгу о мужчине. Не первый случай в моей читательской практике, но первый — у Оутс. Вот уж от кого не ожидала. Вернётся ли Адриана домой или выберет жизнь в прошлом? И там, и там быть ей отщепенкой...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив