Космическая религия

anairos — 29.09.2019 Какое слово с одинаковым придыханием произносят рациональные атеисты – особенно советского разлива – и всеверующие эзотерики?

Правильно, это слово «космос».

Звёздное небо завораживало, наверное, ещё наших волосатых предков, которые не умели говорить и не знали, что это такое.

Два видных религиоведа – Мирча Элиаде и Ян Ассман – назвали космической религией или космотеизмом естественное природное «язычество», из которого произошли все прочие религии. Оно свойственно нам с древнейших времён и будет свойственно всегда.

Но языческий космос окружает человека со всех сторон. Он не где-то там, в недосягаемой вышине, а прямо здесь. Небесный владыка, если он там вообще есть – самый далёкий и непонятный среди богов. Куда ближе боги солнца, луны, грозы, рек и гор. Они составляют и поддерживают мир, в котором нам жить.

Маги Возрождения верили в могущественных богов, управляющих планетами и посылающих людям духовную силу от истинного Бога. Но и это было ещё не то.

Только когда люди Запада поняли, что над их головами не хрустальные сферы, а бесконечные пространства вселенной, родилась настоящая религия космоса.

Космос стал вызывать у нас те же чувства, которые всегда возникают при встрече с запредельным, потусторонним, божественным: ужас и восхищение перед невообразимым величием, превосходящим любые силы тела и разума.

Осознать космос, прикоснуться к нему, начать мыслить космическими масштабами – значит постичь истинное устройство мира и своё место в нём. Это самый настоящий мистический опыт, и даже такие яростные атеисты, как Докинз и Хокинг, говорили о нём как о религиозном переживании.

По сути, даже для них космос сделался именем Бога.

Кое-кто пытался бороться с этим ощущением. Эти люди при всяком удобном случае напоминают, что по большей части космос – пустое пространство, в котором нет ничего, кроме разрежённого газа. Но в любом сражении между теоретическими представлениями и живым эмоциональным опытом представления обречены на провал.

Космос просто обязан быть населённым соответствующими сущностями. Для кого-то это боги, для кого-то – достаточно развитые инопланетяне, третьи не видят разницы между этими понятиями. Они владеют силами и знаниями космического масштаба, им ведомы истины, которыми они могут поделиться с избранными.


А теперь соединим два самых эмоционально насыщенных слова нашего времени.

Космическая энергия.

Если космос – имя Бога, то космическая энергия – божественная благодать.

Она даёт знания. Реликтовое излучение приносит учёным информацию о первых мгновениях жизни вселенной, о миге творения из ничего.

Она даёт силу. В своё время даже самые научные фантасты отдавали должное идее, что, приручив космические лучи, человечество получит неиссякаемый источник энергии.

В комиксах – мифах нашего времени – из космоса приходят таинственные силы, способные погубить целую планету, зародить жизнь в мёртвом мире или наделить смертного божественным могуществом.


И для всего этого человечеству требуется сущая малость – выйти в космос.

Вспомним разговор с пришельцем из «Сказки о Тройке». Эта сцена вдвойне показательна, потому что она происходит не на самом деле, а в виртуальном пространстве реморализующей магии. Она отражает то, что, по мнению Стругацких, должно быть.

Зачарованные персонажи решительно отказываются от контакта с высокоразвитым инопланетным народом. Человечество ещё не доросло до такого контакта, не сможет пережить его последствий. Но мы не безнадёжны, и чтобы показать это, назначаем старшим братьям встречу через пятьдесят лет на Плутоне.

Способность вырваться за пределы земной атмосферы, оказаться в открытом пространстве, в абсолютной, космической системе координат служит для массового сознания инициацией. Сделав это, мы показываем космическим силам, что доросли до общения с ними на равных.

Пока этого не произошло – к нам могут нисходить посланцы этих сил, дружественных или враждебных, мы можем натыкаться на некоторые меньшие тайны, но это лишь крохи того могущества, которое ждёт нас в Эру Покорённого Космоса.


Говоря о космической религии, нельзя не вспомнить ещё двух авторов – и нет, если вы подумали о Ефремове, то о нём не будет речи в этой саге.

Я говорю о Лавкрафте и Льюисе.

На первый взгляд трудно представить более несхожих людей. Доброжелательный, оптимистичный, верующий англичанин – и болезненный мизантроп из Нового Света, не ждущий от мира ничего хорошего. Льюис на множестве снимков улыбается – из немногочисленных фотографий Лавкрафта только на одной он пытается изобразить нечто похожее на улыбку.

Лавкрафта называют основоположником жанра космического ужаса. Человеческий мир, в котором есть место надежде, любви, разуму и прогрессу – лишь крохотный островок посреди бескрайних просторов, наполненных тьмой.

Мир, каков он есть, ужасен. Силы, населяющие его, обладают божественными знаниями и божественным могуществом, но настолько чужды нам, что даже не замечают нашего существования. Мы, впрочем, тоже их не видим – но это не спасает нас, когда они походя сокрушают наши жизни и планы.

Неведение – наше спасение. Человек, хоть чуточку постигший космическую истину, обычно сходит с ума, настолько кошмарно то, что ему открылось. Он видит, как ничтожны мы перед слепыми и всесильными началами космоса, как примитивны наши знания, как тщетны все наши попытки стать хозяевами хотя бы своей планеты.

И всё же есть те, кто сознательно ищет встречи с космическими силами и стремится получить их знания и помощь. Обычно это люди с примитивным умом, которым не хватает воображения полностью оценить, куда они лезут и с чем связываются. В результате не столько они используют космическую магию, сколько она использует их для своих непостижимых целей.


Для Льюиса идея космического зла была немыслима. В его мире зло лишено любого величия, даже того, которое возникает от масштаба и размаха. Оно всегда банально, пошло, примитивно и отвратительно. Пожалуй, Льюис беспощаднее всех разделался с образом «романтического дьявола». Даже Белая Колдунья – самый привлекательный и выдающийся представитель сил зла в его книгах – мелочна и глупа.

И всё же вспомним, как выглядит мир в его «Космической трилогии».

Планеты – колыбели жизни. Их атмосфера отделяет разумных существ от неба – бесконечного пространства открытого космоса. Это пространство не пусто, но населено бесчисленными созданиями света – эльдилами. Одни из них занимаются своими делами и не слишком интересуются людьми, другие же, самые могущественные, считают себя правителями и хранителями планет, имеющими право распоряжаться жизнями всех разумных существ на них.

Эльдилы обладают божественными силами и знаниями. Они способны преобразовывать материю, читать мысли и управлять разумом смертных. Но сами они настолько непохожи на нас, что не в силах понять даже простейших человеческих идей.

В присутствии сильнейших эльдилов людям становится не по себе. Эти существа несут с собой осознание мира, каким они сами его видят – мира, воспринятого из абсолютной системы координат. Планеты кажутся нам неподвижными, но эльдилы видят, что они стремительно летят сквозь пространство. Самому эльдилу тоже приходится лететь, чтобы казаться людям неподвижным и говорить с ними – и люди это чувствуют.

Самые могущественные, явившись в силе и славе, вызывают кратковременное помутнение рассудка у всех, оказавшихся рядом. Они как бы излучают своё влияние, непроизвольно подчиняя тела и умы людей.

Более близкий контакт и вовсе опасен. Силы космоса, входя в людей, убивают их, даже если сами этого не хотят. Потому магия и запретна.

Эльдилы Льюиса более человечны и более доброжелательны, чем Великие Древние Лавкрафта. И всё же перед нами, очевидно, не два разных мира, а два варианта одного и того же – мира, созданного религией космоса.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив