Конец эпохи "всевластия денег". Часть вторая

anlazz — 13.11.2019 В прошлом посте было показано, что в современном мире совершенно недостаточно иметь «только деньги» для того, чтобы осуществлять деятельность в области высоких технологий. Поскольку так же важно – а точнее, еще более важно – иметь людей, способных на указанную работу. Причем – что надо обязательно учитывать – этих людей невозможно просто «взять со стороны» - их надо «выращивать» у себя. Точнее сказать, надо «выращивать»…

Впрочем, есть очень хороший пример, позволяющий понять: что же реально необходимо в случае развертывания находящихся на «верхней границе» возможностей производства. Речь идет вот о чем: Есть такая страна – Китай. Страна действительно великая – причем, даже не в том смысле, что в ней проживает 1,4 млрд. человек, т.е., практически пятая часть населения Земли. И даже не в том, что по экономической мощи она является второй в мире, а по размерам реальной экономики – первой. А потому, что данное государство все последние 30 лет активно развивается – что, собственно, большая редкость. И развивается интенсивно – строятся новые современные заводы, открываются новые инженерные и научные центры. Ну, и т.д., и т.п.

И есть еще одно государство, именуемое Украиной. Государство, как и все постсоветские образования, крайне невезучее – причем, не только в том плане, что оно имеет сомнительную честь считаться самым бедной страной Европы. И даже не потому, что размер ее депопуляции с 1991 года составил 10 миллионов человек за 28 лет. (С 52 млн. до 42 млн. человек по официальным данным.) Но потому, что все время, прошедшее с образования данного государства оно постоянно деградирует, утрачивая с каждым годом все новые отрасли промышленности. Особенно активно этот процесс идет с 2014 года, когда агрессивные националисты привели практически все серьезное производство к полнейшей катастрофе.

Так вот – при всем этом в настоящее время одной из самых желанных приобретений Китая выступает… украинский завод «Мотор Сiчь». Причем, важность этой сделки для китайцев оказывается настолько велика, что она начинает определять особенность политики третьей стороны – США. Которые совершенно не желают данной покупки – дабы не увеличивать мощь своего противника. При внимательном рассмотрении подобная ситуация покажется очень странной: ну, в самом деле, получается, что страна, почти три последних десятилетий прожившая в развале, причем последние пять лет – в развале полнейшем – может иметь технологии, которых нет у страны, имевший за это время экономический рост не менее 6% в год. И это при том, что как раз в последнюю четверть века профессия инженера выступает в Китае одной из самых престижных, по зарплате превосходящей среднюю по стране в разы. В то время, как на Украине –а точнее везде на постсоветском пространстве – представители данного вида труда вынуждены были заниматься исключительно выживанием.

Казалось бы, в подобном случае результаты должны быть противоположными. В том смысле, что китайцы обязаны по праву занимать наиболее высокие места в сфере высокотехнологического производства, в то время, как украинцы уже в 1990 годах должны были просто забыть о том, что последнее возможно. Однако этого не наблюдается. Нет, конечно, КНР с каждым годом берет все новые технологически рубежи – например, в последние три-четыре года она освоила производство собственных микропроцессоров мирового уровня, научились производить истребители и запускать собственные пилотируемые корабли и даже космические станции. Но даже теперь их потребности в покупке высоких технологий «извне» оказываются очень высокими. Ну, а Украина вплоть до самой антииндустриальной «революции гiдности» сохраняла остатки былого потенциала – несмотря на то, что условий для этого не было совсем. (Потом ультранационалисты, конечно, разрушили все, что можно.)

Все это показывает, насколько сложным является процесс подготовки современной высоквалифицированной рабочей силы. Поскольку оказывается, что в случае с «хайтеком» эта самая подготовка далеко выходит за пределы «классической» связки школа-вуз. С которой у КНР, в общем-то, все в порядке, а если не в порядке – то к его услугам множество заграничных учебных заведений. Казалось бы, в подобном случае можно быстро «сколотить» команду, способную решать любые технические или научные вопросы. Более того – если и этого не хватает, то всегда есть возможность пригласить из того же «вне» уже готовых специалистов. Конечно, можно сказать, что американцам или европейцам платить надо больше, нежели «своим» (хотя для прорывных технологий это некритично), но уж из России-Украины нанять людей всегда получится! (Средняя зарплата инженера в КНР превышает 1000$ - но это именно зарплата «среднего местного спеца». Для иностранцев с редкой специализацией данная сумма будет в несколько раз выше.)

То есть – на первый взгляд любые проблемы решаются легко. Но именно на первый. Поскольку когда дело доходит до реального производства, очень быстро выясняется, что создать так просто работающую систему «хайтечной разработки» не получается. И путем «покупки мозгов», и даже путем их «выращивания» в рамках образовательной системы. И надо иметь кое-что еще. То, что у нас принято именовать «инженерной школой». То есть – некую сложившуюся систему неформальных взаимоотношений работающих специалистов, занимающихся решением реальных проблем. Без чего даже подготовка студентов в вузе будет недостаточным. Нет, подобный специалист – при условии, конечно, того, что он реально обучался (в Китае как раз указанное условие выполняется) – будет способен прекрасно заниматься некоторыми «типовыми задачами». Однако реально прорывные вещи он сделать будет не способен.

На самом деле тут мы подходим к крайне интересной и важной проблеме, связанной с развитием системы образования. В рамках которой «классическая модель» (упомянутая выше «школа-вуз») становится недостаточной. Точнее – недостаточной она стала с 1950-1960 годов. Поскольку скорость развития технологий и их сложность оказывается превосходящей возможности «классики». И существенно изменить ситуацию тут помогает тут лишь прямое включение студента в реальную производственную или научную деятельность – однако понятно, что это работает только тогда, когда есть куда включать. Если же этого не существует – в смысле, данная деятельность еще не освоена – то придется довольствоваться пресловутыми «типовыми решениями» и ждать. Ждать, когда указанная «школа», все же, сложится.

В СССР, кстати, о данной проблеме знали – точнее, неявно предполагали ее наличие. Поэтому новые высокотехнологические производственные или научные центры предпочитали «размножать почкованием». То есть – брали уже существующие отделы в уже существующих организациях, и переносили их в другие города. Или же брали некоторое количество специалистов – с тем же результатом. (Главное – чтобы был «костяк» будущей системы.) Поэтому, разбирая историю того или иного КБ или НИИ, обыкновенно можно провести «генеалогическую линию» достаточно глубоко в прошлое. Часто – в дореволюционным временам. Скажем, чуть ли не весь наш «нижегородский хайтек» - все КБ, НИИ, заводы оборонной промышленности – сводится к эвакуированному в Нижний Новгород во время Первой Мировой войны (!) Варшавскому политехническому институту. Который дал основание физико-математическим факультетам Нижегородского Университета (последний был основан чуть раньше, однако особой «хайтечность» не страдал), нижегородскому Политеху, а главное – принес в город реальную инновационную возможность. Которая уже в 1918 году породило первое «хайтечное предприятие» - Нижегородскую радиолабораторию.

В других городах «точкой основания» часто являются эвакуированные во время Великой Отечественной войны предприятия или институты с «запада страны», которые, в свою очередь, так же ведут свое основание с XIX столетия. Разумеется, есть и «чисто советские» инженерные школы, базирующиеся на всплеске энтузиазма 1920-1930 годов, что позволило уже в 1950-1960 годам им выйти в рамки самостоятельного существования. Однако, все равно, меньше 30 лет процесс их становления не занимает. А ведь в основании данных школ находились люди, которые готовы были питаться черствым хлебом и спать в лабораториях – как тот же С.П. Королев – для того, чтобы достигнуть своих результатов. Понятно, что при капитализме  - даже прогрессивном, как в Китае – подобного сделать невозможно. Поэтому срок создания «чисто китайских инженерных или научных школ» оказывается весьма длительным.

Кроме того, надо учитывать особенности китайской истории – например, время «Культурной революции» - которая для указанной задачи оказалась на порядки более критичной, нежели пресловутые «репрессии» 1937 года в СССР. (Почему – надо говорить отдельно.) Ну, и самое главное – стоит понимать, что до начала ХХ века науки, как таковой, в Китае не было вообще. Да и инженерной деятельности – тоже. (Те китайцы, которые в русской традиции называются «ученые», в реальности были «антиучеными» - фарисеями, погрязшими в «изречениях Конфуция» и иной подобной муре.)  На этом фоне становится  понятным, насколько велика трудность даже такой богатой страны, как КНР в освоении «производства передовых технологий».

Разумеется, стоит понимать, что с нашей помощью (в 1950 годах) китайцам удалось заложить основания для своего будущего технологического прорыва. (Т.е., фактически удалось «отпочковать» у себя часть советской инженерной школы.) Но понятно, что, во-первых, во всем спектре проблем сделать это оказалось невозможно. (Поэтому развивались только наиболее приоритетные направления –скажем, ракетно-космическая техника или, после 1990 года, IT и микроэлектроника.) А, во-вторых, понятно, что для «разрастания» данной «почки» на всю 1,4 миллиардную страну необходимо время. Равно, как время необходимо для «разрастания побегов», взятых из западных университетов, которые до последнего времени выступали «инкубаторами» для китайских технологий. Поэтому неудивительно, что даже после трех десятилетий сверхинтенсивного развития КНР еще испытывает потребность в приобретении «высоких технологий» – например, у России или на Украине.

А та же РФ – несмотря на все те проблемы, через которые пришлось пройти российскому производству и науки (и через которые приходится до сих пор проходить) – до сих пор оказывается способной к созданию передовых технологических решений. Поскольку раз созданная «школа» является крайне живучей, с трудом выводимой из строя даже самыми деструктивными «рыночными и демократическими преобразованиями». Что, конечно, не может ни радовать. Правда, именно это приводит и к крайне неприятным последствиям – например, полном игнорировании упомянутого выше аспекта со стороны руководства страны. Которое до сих пор занимается тем, что бездумно разрушает сложившиеся уже коллективы в соответствии с архаичным «рыночным представлением». С тем самым, которое, как говорилось в прошлом посте, не работает с 1950 годов.

Но это, разумеется, уже совершенно иной вопрос.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив