Главное – ракурс

olga_srb — 21.01.2023 Я как-то упоминала о визите в миланский музей естественной истории. Тогда мы относительно бегло осмотрели всю экспозицию, отметив для себя положительные стороны в оформлении экспонатов.

Большую симпатию у меня вызвали музейные витрины, на которых были представлены эпизоды из жизни животных в естественной среде. Мне понравилось, как реалистично в музее воспроизведен ландшафт и его обитатели.




Однако особое внимание привлекла одна из сценок жизни диких животных.

Когда я шла по проходу между северным оленем и семьей медведей, я увидела лишь малую часть этой особой витрины - остальная поначалу была недоступна взору с того места, где я находилась.

Сейчас я покажу вам, в какой последовательности открывалась мне вся картина, и вы, пожалуйста, не листайте фотографии поспешно, а рассматривайте их в том же порядке, как и я.

Итак, сначала я заметила вот такое рогатое существо, которое замерло в прыжке.



Без долгих раздумий мое воображение моментально предложило ту трактовку картины, которая была наиболее подходящей для данного ракурса.

Я решила, что это животное запечатлено в процессе охоты. Несмотря на то, что оно травоядное, напряжение мышц его тела, широко раскрытые глаза и жестокий оскал однозначно транслировали агрессивный, кровожадно-захватнический контекст ситуации, в которой жертва не видна зрителю, а агрессор представлен в полной рост.

По мере того, как я приближалась к цели (пожалуй, с неменьшим интересом, чем сосредоточенный на будущей жертве олень), мне открывалась не только боковая, но и центральная часть инсталляции.

И вот я вижу не только рогатого охотника, но и голову тигра…



Мысль о совместной охоте мелькнула буквально на долю секунды и была отметена как противоречащая реальности.

Она появилась вовсе не потому, что я не знаю основных законов функционирования жизни, а по инерции, вызванной первым впечатлением об олене как агрессоре.

После того, как передо мной раскрылась вся композиция и стало очевидно, в каком направлении движется каждый персонаж, олень стал утрачивать свою кровожадность.

Его открытая пасть больше не казалась мне агрессивным оскалом. Теперь я видела в ней страх и напряжение, испытываемое жертвой при отчаянной попытке спасти свою жизнь.



Встав по центру витрины, с совсем другого ракурса, нежели первоначальный, я увидела сцену такой, какой ее замышляли музейные работники.

Слева – жертва, пытающаяся выпрыгнуть из приближающихся объятий смерти.

Из глубины экспозиции на нее нападает агрессор, который до последней минуты оставался в тени и как будто отсутствовал. Он мягко выныривает из снега и точно рассчитывает траекторию своего броска.

В его глазах нет никакого напряжения, поскольку убийства являются для него будничным мероприятием.

Мышцы тигра напряжены не так сильно, как мышцы его добычи, по той же причине. Свое превосходство он не ставит под сомнение и, кажется, олень с ним полностью согласен.

Агрессор уверен в своем успехе, жертва – в своем поражении, и лишь инстинкт заставляет ее сделать последний в жизни рывок.



Во всей этой сценке меня поразило не то, что я увидела, а изменения, зависящие от ракурса.

Как быстро тот, кто воспринимался злодеем, превратился в несчастного заложника драматической ситуации, стоило мне изменить точку обзора.

Думаю, что и в обычной жизни зачастую мы делаем поспешные выводы, не видя всю ситуацию. Нам кажется, что информации достаточно. Мы спешим обобщить увиденное и вынести свой вердикт, пригвоздив позором того, кто представляется нам отрицательным персонажем.

По мере проникновения в суть агрессор может оказаться жертвой, нападающий – спасающимся от опасности; и хорошо, если наши скорые выводы не успеют навредить нам или другим.

Выбрать правильный ракурс, позволяющий получить наиболее полный объем информации – вот что иногда бывает самым важным.

На каком этапе вы догадались, что олень – не охотник, а жертва?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив