Об общественных предпосылках алкоголизма.

anlazz — 23.12.2016 Собственно, я не собирался писать по поводу отравления в Иркутске. Ведь, в конце концов, всевозможными алкогольными суррогатами травились и травятся постоянно. Лет двадцать назад так вообще, купив не то, что фанфурикам, а «честную» водку в ларьке водкой, можно было легко отправиться к праотцам. Скорее удивительно тут, что умерших всего 50 человек – при том, что «отравленная» партия данной гадости в любом случае составляет тысячи штук, а может быть, и больше. (Уже изъято более 2 «бутыльков».) Видимо, действительно, «скорость оборота» данной продукции не столь уж велика, и большую часть ее просто не успели раскупить – рынок указанной мерзости так же затоварен, как и все другие рынки. Что и спасает людям жизнь.

Однако последовавшая на указанное событие реакция общества оказалась крайне интересной. В плане понимания этого самого общества устройства. Ну, официальные власти, как и полагается им, быстро в стиле – «расследовать, выявить, запретить». А вот т.н. «блогосфера», представляющая пусть кривой, но все же «срез» общественного сознания, «ответила» достаточно специфично. И, во-первых, тут стоит отметить огромное количество людей, которые буквально обрадовались данному факту. Как же, «вата» потравилась, одновременно показав и свою «быдлячую сущность»! И приэтом очистив мир для «людей с хорошими лицами». Впрочем, подобная реакция от т.н. «либеральной» публики была неудивительна. Гораздо неприятнее оказалось то, что нечто подобное высказали люди «левого лагеря», как знаменитый американский профессор-сталинист Лопатников. Вот это довольно неприятно – поскольку показывает серьезные проблемы в восприятии реальности даже у тех, кто отвергает «либеральный проект».

Но не только злорадные возгласы вызвало «иркутское отравление». Была реакция, вроде бы, противоположного плана, вызванная продемонстрировать некоторое сочувствие к отравившимся – но на самом деле, являющаяся следствием тех же социал-дарвинистских взглядов, что и первая. Речь идет о людях, возмущающихся высокой ценой на водку, и именно с этим связывающей употребление всевозможных суррогатов. Дескать, если бы не было пресловутых акцизов, то алкаши пили бы исключительно качественный продукт из магазина. И речь тут идет даже не о том, что подобная позиция показывает полную «потерю памяти» – указанные «фанфурики» прекрасно продавались в аптеках еще лет десять назад, когда водка стоила по 100 рублей. Более того, тогда же почти открыто процветал «бизнес» по торговле всевозможным «стекломоем» - жидкостью для мыться окон на основе этилового спирта (вот откуда пошел этот мем). Причем, этот бизнес был тесно связан с криминалитетом – в отличие от современной ситуации – и тогда даже «соваться» в эту область было опасно.


Поэтому считать, что дешевая водка спасет народ от суррогатов, смешно. Что поделаешь - реальная цена спирта составляет порядка 100 рублей за литр – и это «настоящий», очищенный продукт. Технический стоит еще дешевле. А значит, ничто не мешает даже при снижении цен на водку соответственно снизить стоимость «фанфурика»– все равно, это дело окажется рентабельным. Да и вообще, если вернуться в те же 1990 годы, можно вспомнить, что низкий акциз и почти нулевая себестоимость вовсе не мешала использовать метанол. Ну, или технический спирт, что, конечно, лучше – но водка из него все равно выходила поганой. Причина очевидны: как известно, при капитализме всегда извлекается максимальная прибыль из возможной. Именно поэтому колбасы готовят из смеси переработанной шкуры и костей с соей, одежду шьют из расползающихся через год-два тканей где-нибудь в сараях Бангладеш, ну, а алкоголь изготавливают из того, что под руку попадется. (Причем это касается не только «фанфуриков» и даже водки – число т.н. «бодяжных вин», т.е., изготовленных из неизвестного качества винного сусла, купленного то ли в Африке, то ли в Южной Америке, но при этом несущих гордую этикетку того или иного винодельческого района, зашкаливает.) И единственное, что способно помешать подобной ситуации – жесткая государственная политика на данном рынке. (Да и то, с очень серьезными допущениями.)

Более того, мы имеем практически «натурный эксперимент», показывающий благость указанного госвмешательства и полную негодность рыночных свобод в плане обеспечения безопасности пития. А именно – то, как обстояло дело с алкогольными отравлениями в 1985-2000 годах. У известного блогера Буркина-Фасо было несколько посвященных данной проблеме постов, с соответствующими графиками. Так вот, по данным графикам четко видно, что минимальной смертность от отравлений алкоголем была как раз в период… антиалкогольной компании, когда – по современным представлениям – и начали пить всякую гадость. Поскольку, вопреки этому, в реальности, пить суррогаты в данное время стали меньше – от того, что в рамках кампании алкоголесодержащие жидкости начали просто выводить из оборота. (Сам помню, что еще в 1990 годы большинство операций, традиционно требующих обработки спиртом, выполнялось бензином или еще чем-то – что, конечно, несколько хуже с т.з. технологичности, но зато была гарантия, что не выпьют.) Ну, и вообще, ужесточение отношения к выпивке на рабочем месте, где где традиционно и потребляли суррогаты, так же сказалось положительно.

А вот в 1990 годы наступил полный беспредел, когда реально пили все, что горит – и продавали все, что хоть как-то пахнет спиртом, вне опасности или безопасности. Итогом стала колоссальная смертность от алкогольных отравлений, достигшая максимального за всю историю значения в середине 1990 годов. К концу десятилетия она начала несколько спадать – чтобы снова прыгнуть вверх после кризиса 1998 года. А о какой-либо нормализации этого показателя, возврата к позднесоветским границам (если честно, то так же немаленьким) стало возможно говорить лишь к концу 2000 годов.
Эта особенность алкогольной смертности, а точнее, ее изменения, показывает на фундаментальную ошибку, совершаемую обоими из приведенных выше «типов комментаторов». А состоит она в том, что для современного (и несовременного) обывателя единственной причиной, ведущей к алкоголизму, выступает некая «внутренняя структура личности». Т.е., говоря проще – с точки зрения нашего современника, люди пьют, потому, что они к этому предрасположены. Или генетически – что является мейнстримом в настоящее время. (Впрочем, «гены алкоголизма» находили еще лет двадцать назад, а на бытовом уровне подобное представление являлось господствующим вообще в течение всей истории.) Или «нравственно» - т.е., постулируется, что пьют «низконравственные люди». (Хотя причину низкой нравственности, как правило, сводят к той же генетике.)

Исходя из данной модели и формируются указанные выше способы «реакции» на случившееся событие. Т.е., можно или радоваться работе «дарвиновского отбора» в виде смерти алкашей –которые, все равно, являются отбросами общества. Или же относится к ним, как неизлечимо больным от природы – и позволять потреблять необходимое им (генетически) спиртное так же, как неизлечимо больным позволяется потреблять то или иное лекарство. В любом случае, проводится четкое разделение на «мы» и «они»: «мы» не способны пить «стекломой», единственно, что позволяется, так это дорогие и качественные напитки. «Они» - «выродки», и не способны выживать без «фанфуриков» или еще каких видов наркотических веществ. Удивительно тут, конечно, что большая часть «чистой публики» в те же 1990 годы жрала то, по сравнению с чем указанный «боярышник» может показаться французским коньяком. А чем еще было то пойло, что продавалось в каждом ларьке? Ну, да ладно – обыватель, как правило, не способен выйти за пределы общественного сознания - а в последнем прошлого просто не существует, а есть «вечно длящееся» настоящее.


Однако подобное обывательское представление, разумеется, не делает чести тем людям, которые презентуют себя, как интеллектуалы. Им стоило бы задуматься над тем, как менялось отношение общества к алкоголю в течение последних десятилетий, и как увеличивалось или уменьшалось количество алкоголиков. Кстати, даже последние десять лет подобный процесс прекрасно выражен – пить стали меньше, причем не только по данным статистики, но и по личным впечатлениям. К примеру, еще недавно те же «колдыри» представляли собой настолько естественную часть окружающего пейзажа в тех же парках и дворах. Теперь же их число значительно уменьшилось. (Правда, это тренд еще «предыдущей итерации.) В первую часть 1990 годов же – если кто помнит – происходил процесс обратный: алкаши и наркоманы, по сути, изгоняли всех остальных с общественного пространства, найти в парке человека хотя бы без бутылки пива было невозможно. (Впрочем, «чистое» пиво – это уже вторая часть десятилетия. В первую половину оно шло лишь как приложение к более крепким напиткам.)

Вот теперь и перейдем к объяснению реальных причин возникновения алкоголизма. На самом деле, они банальны – в 1990 годы шел процесс массовой деградации нашей экономики, с закрытием предприятий и переводом тех, что еще оставались, на «сокращенный режим работы». Причем, даже если завод еще работал, получение зарплаты становилось трудным делом – те копейки, что стояли в ведомости, как правило, сразу на руки не давались. Задержка с выплатами в несколько месяцев считалась нормальной, однако были случаи, когда денег не видели и два-три года. Все это, в совокупности с бушующей тогда инфляцией, делало «трудовое вознаграждение» делом скорее удачи, нежели напряженной работы. Нет, конечно, работали – что поделаешь, общественное сознание есть вещь крайне инерционная. Но при этом сознавали, что все это выглядит скорее, как «игра в лотерею», нежели, как реальный способ обеспечить себе жизнь. Одно было более-менее твердо – кормление со своих огородов – чем тогда многие и жили.

В общем, данное время характеризовалось наличием огромного числа «людей без будущего», без какой-либо уверенности в завтрашнем дне. И тут дело даже не в том, что в подобном положении употребление алкогольных или наркотических веществ позволяло на время забыться, обрести мнимое ощущение покоя среди вершащейся общественной бури. Хотя и это, конечно, важно – поскольку, позволяет понять многие вещи. К примеру, почему массовая алкоголизация совпала с массовым распространением религий. Причем не только и не столько традиционных (хотя и последние поднялись неслабо), но и множества разнообразных сект. Причина, разумеется, в том же – религии давали человеку хоть какую-то иллюзорную защиту от ужасной реальности. («Опиум народа».) Но именно алкоголь, в данном случае, оказывался практически идеальной формой «спасения от реальности» - в плане удобства, доступности и «встроенности в жизнь». Дело вот в чем: в позднем СССР существовали достаточно развитые подсистемы, связанные с выпивкой – но игравшие чисто ритуальную роль. Именно их «новый мир» и смог превратить в инструменты, позволяющие снимать огромное общественное напряжение. (К примеру, то же «проставление» по поводу значительных событий в это время «превратилось» в еженедельную пьянку «каждую пятницу».)


Впрочем, в указанной «эволюции» советских обычаев, можно увидеть и другую, возможно даже более важную роль, которую играл и продолжает играть алкоголь в позднесоветском обществе. А именно – роль некоего универсального «медиатора», при помощи которого человек в разрушенном обществе мог и может до сих пор найти себе некую «компанию». На самом деле, именно эта функция, ИМХО, и была ответственна за «советское пьянство» - когда, в общем-то, жить было неплохо, но «общие» правила коммуникации были утеряны. В этом случае пресловутые «друзья» - т.е., собутыльники - являлись чуть ли не единственным способом для мужчины средних и старших лет удовлетворить свою потребность в общении. Впрочем, данную особенность надо разбирать отдельно. Тут же можно ответить только то, что условиях постсоветского мира, связанного с развалом всего и вся, эта самая коммуникационная потребность только выросла. Когда закрываются заводы, рушатся коллективы и распадаются семьи, для человека очень часто остается только один способ коммуникации – пресловутый «пьяный треп» среди таких же бухих собеседников. И, если честно, этих людей вполне можно понять…

Другое дело, что в последнее время у подобного «общения» появилась некая альтернатива в виде достижений современной телекоммуникации – многопользовательские игры, всевозможные чаты, форумы, наконец, блоги. Ну, и что самое главное, изменилась в определенной степени психика современного человека, став менее «коммуникативно ориентированной». (Это сложное слово значит, что наш современник менее «настроен» на общение с другими людьми, и более –на иные способы получения информации.) Но в 1990 большая часть населения страны была, по сути, выходцами из сел и небольших городов, где действовали нормы еще традиционного общества. А значит, ожидать тут чего-либо, кроме массовых попыток использовать «то, что есть» - в том числе, и алкоголь в плане компенсации указанной необходимости, было нельзя.

Исходя из вышесказанного можно понять, что миновать алкогольный кошмар 1990 годов было невозможно. Разрушение общества в условиях господства еще традиционных и полутрадиционных представлений неизбежно вело к инфернизации человеческого существования – и, как следствие, к росту самых инфернальных методов выживания. Можно даже сказать, что сама жизнь людей 1990 годов являлась неким «отложенным самоубийством» - лишенные всего, они старались лишь смягчить себе время «доживания» на этом свете. И, что самое страшное – это время еще не закончилось. Да, некая часть общества смогла приспособится у существующему аду, перестроить свою психику, выбросив оттуда все, что относится к общению с другими. Кто-то, даже, смог найти себе «заменители» этому общению в виртуальном мире или в рамках некоего круга «оффлайновых» контактов. Ну, а кто-то построил себе «индивидуальный Рай» на основании этого всеобщего Ада, радуется «открытым границам» и «возможности общения со всем человечеством. Это так же возможно – на «костях» всех остальных. Правда, не долго…

Ну, а определенная часть общества оказалась неспособной найти для себя решение указанной проблемы. Именно она и является той самой средой, неизменно воспроизводящей «потребителей фанфуриков». Которые есть и будут всегда – вне зависимости от желания и властей, и обывателей. Поскольку они – есть закономерная и неизбежная часть современного общества, столь же объективно необходимая, что и пресловутые «хипстеры» и прочие «удачники по жизни». Причем, часть общества однозначно инфернализированная, т.е., страдающая – но при этом не могущая «выскочить» за пределы своей «страты» без изменения общественного устройства. (То же самое можно сказать и про наркоманов.) А значит – борьба с данным явлением может и должна выступать, как необходимое условие деинфернализации действительности. Ну, и как следствие, ради подобного возникает еще одна потребность к изменению типа общества. Ну, а пока это не произошло – стоит понимать, что пили и будут пить, равно как будут пить всякую гадость, будут травиться и умирать (поскольку в конкурентом обществе невозможно блокировать производство суррогата). Что поделаешь – это плата за текущую реальность…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив