Вспомним молодость - 1.

navlasov — 02.01.2020 Недавно редактор одного студенческого СМИ обратился ко мне с просьбой рассказать о событиях двадцатилетней давности на историческом факультете СПбГУ - событиях, в которых я, будучи студентом, принимал самое прямое и непосредственное участие. Речь шла, в первую очередь, о появлении на свет факультетского Студенческого научного общества (СНО). Я откликнулся, поднял архивы... и на меня нахлынула волна воспоминаний.

На истфак СПбГУ я поступил в 1996 году. Первый год проучился на заочном отделении - поступал туда вполне целенаправленно, ибо были опасения, что по состоянию здоровья дневное просто не потяну. Но на большинство лекций я в итоге ходил вместе с "дневниками", и после первого курса вполне успешно перевелся на дневное отделение. Времена в этом отношении были очень благоприятные - очереди из желающих учиться на истфаке не стояло, и поступить можно было без денег и каких-то сверхчеловеческих усилий. Конечно, если человек в школе не клей нюхал, а хоть чему-то учился.

На факультете тогда было девять кафедр, студенты которых были объединены в четыре академические группы. В нашу, вторую, входили новисты (в том числе и я) и медиевисты. В середине второго курса назрел вопрос о переизбрании старосты. Студент, назначенный на эту должность деканатом, оказался нечист на руку. В те былинные времена староста должен был каждый месяц ходить в университетскую кассу и забирать там стипендию на всю группу, а потом раздавать ее страждущим. Наш, получив деньги, сложным зигзагом уходил от погони, обходил засады и... ищи ветра в поле. В итоге мы получали от него свои законные деньги значительно позднее и обычно со скандалом.

Поскольку времена были довольно голодные, приходится удивляться тому, как долго группа все это терпела. Но, наконец, терпение с громким треском лопнуло, и мы провели выборы нового старосты. Свои кандидатуры выставили три человека, в том числе и я. Главной моей конкуренткой была студентка с кафедры истории Средних веков - одна из тех, к которым я относился и отношусь с глубоким, практически благоговейным уважением. Она и сейчас на этой кафедре - но уже, конечно, доктор наук и доцент... Мне было бы даже не обидно проиграть ей, но случилось так, что я выиграл с преимуществом всего в один голос.

По большому счету, это была случайность, невероятное стечение обстоятельств. Меня поддерживало всего несколько человек - особого авторитета в группе я на тот момент еще не заработал. Это уже потом, ближе к окончанию учебы, я с общего молчаливого согласия фактически играл роль старосты курса. А пока я делал только первые шаги. Победа на выборах позволила мне немного расправить крылья и почувствовать себя увереннее. И я замахнулся еще на один проект - студенческую научную конференцию.

Надо сказать, что на истфаке тех лет студенческая научная жизнь спала мертвым сном, как Белоснежка в хрустальном гробу. Никаких молодежных конференций не проводилось, живое студенческое научное общество было только на кафедре у античников, где ему уделял большое внимание весь преподавательский коллектив и лично заведующий кафедрой профессор Фролов. В остальном все было глухо. Настолько, что мне было даже особо не с кого брать пример, и конференция под названием "От абсолютизма к демократии: 1773-1918", прошедшая в мае 1998 года, получилась кустарным междусобойчиком с десятью участниками. Выступали в основном студенты первого и второго курсов; старшекурсники мероприятие предсказуемо игнорировали. Вообще в те годы разные курсы нашей кафедры почти не общались между собой.

Короче говоря, конференция получилась довольно убогой. Но главное - она прошла! Руководство кафедры - а возглавлял ее тогда профессор Борис Николаевич Комиссаров - опыт одобрило (еще бы, ведь на тогдашнем безрыбье даже рожденный мною хиленький рак смотрелся солидно). Мне порекомендовали продолжить работу и, более того, создать на кафедре студенческое научное общество.

А дальше произошло необъяснимое. Учредительное заседание СНО состоялось почти два года спустя - 13 марта 2000 года. Почему я тянул так долго, неизвестно - по крайней мере, вспомнить это я не смог. Не исключу, что виной всему банальная лень. У меня было два варианта: объявить об учредительном заседании, позвав всех желающих, или сначала создать структуру небольшой командой, а потом уже пригласить в нее всех остальных. Я пошел вторым путем.

Председателем СНО, естественно, стал я сам собственной персоной. Да, в общем, никто больше и не рвался тянуть лямку общественной работы в свое свободное время. Поэтому сразу же во весь рост встала проблема подбора команды - которая, забегая вперед, так и не была решена до самого конца.

Стартовали мы довольно резво. В мае 2000 года прошла вторая кафедральная студенческая конференция - уже под названием "Мир в новое время" и с расширенными хронологическими рамками. По сравнению с первой число ее участников выросло вдвое. Более того, я собрал статьи выступавших и, пусть через год, но издал сборник трудов. Сезон 2000/2001 года - мой пятый курс - вообще оказался насыщенным. Мы проводили круглые столы, организовали на истфаке секцию общеуниверситетской конференции молодых ученых (до меня этого не делал никто). Весной 2001 года прошла третья конференция "Мир в новое время". Три секции, около тридцати участников - тогда это казалось фантастикой! Это потом, несколько лет спустя, "Мир в новое время" вырастет в монстра, число участников которого будет достигать не тридцати, а ста тридцати молодых ученых со всех концов нашей необъятной.

На волне успеха я решил, что кафедры мне мало - пора браться за факультет в целом. Правда, к тому моменту я уже понял, что 95% работы в кафедральном СНО приходится делать самому, и хотел избежать подобного развития событий в большем масштабе. Поэтому вместо единого факультетского студенческого научного общества я решил делать ассоциацию кафедральных структур - своего рода конфедерацию. Проблема заключалась в том, что на факультете таких структур было всего две (у нас, новистов, и у античников).

Но и эта проблема была решаемой. В довольно короткий срок мне удалось через своих друзей-приятелей создать СНО на двух дружественных кафедрах, потом этим примером вдохновились студенты еще одной. Не скажу, что мои кандидатуры были удачными - более того, они оказались на редкость неудачными. Но главное - как говорил известный деятель, процесс пошел. Студенческие научные общества были созданы, и первых председателей в короткий срок сменили более подходящие люди уже без моего участия.

В апреле 2001 года Ассоциация студенческих научных обществ исторического факультета (с громоздкой аббревиатурой АСНОИФ) была создана. В этом же месяце прошла первая уж не знаю за какой срок (на моей памяти точно) общефакультетская студенческая научная конференция. Название ее было на редкость банальным - "Проблемы мировой истории" - да и размах не впечатлял: три секции, 27 участников. Но это, в конце концов, был старт с нуля на ровном месте!

Может показаться, что я сейчас сам себя нахваливаю. На самом деле, с позиции сегодняшнего дня тогдашние достижения кажутся мне самому довольно мелкими и скучными. Ничего действительно новаторского, оригинального и прорывного. Вот и приходится напоминать себе, что дело было двадцать лет назад. Ни о каких слэмах и подобных интересных форматах никто еще не слышал, учиться было не у кого, опереться не на кого.

А еще самое время вспомнить о контексте. Факультет переживал в эти годы очень непростой период своей истории. Началась масштабная война внутри коллектива, которая велась на нескольких уровнях. Руководство университета боролось против декана истфака, профессора Игоря Яковлевича Фроянова. Внутри факультета тоже была оппозиция Фроянову, и ключевой фигурой являлся как раз заведующий нашей кафедрой - профессор Комиссаров. Наконец, внутри кафедры большинство преподавателей выступало против Комиссарова.

Причин начала войны было много, и не последнюю роль здесь играли идеологические разногласия. Фроянов выступал с "националистических" позиций, Комиссаров - с "глобалистских" (оба термина поставлены мной в кавычки, потому что лишь очень условно передают суть их взглядов). Борьба была настолько ожесточенной, что выплеснулась на страницы городской и федеральной прессы. С громкими заявлениями в поддержку как той, так и другой стороны выступали коллеги, выпускники, последователи, среди которых было много достойных людей (хотя попадались и одиозные фигуры). Естественно, что представители сторон (не оба уважаемых профессора, а скорее их помощники) постарались вовлечь в свое противостояние и студентов. И, надо сказать, с немалым успехом. Создавались инициативные группы, по факультету гуляли листки с подписями "за Фроянова" или "за Комиссарова", студенты давали интервью прессе.

Итак, именно наша кафедра оказалась в эпицентре конфликта. И для меня, как председателя кафедрального СНО, настали непростые времена. И к Фроянову, и к Комиссарову я относился с глубоким уважением как к ученым, а их идейная позиция была на тот момент практически одинаково далека от моей. Однако, выступая от имени студенческого научного общества, я в любом случае не мог давать волю личным симпатиям или антипатии.

Моя позиция в этих условиях была предельно проста: СНО занимается наукой, объединяет студентов с разными взглядами и поэтому сохраняет в конфликте полный нейтралитет. Тем более что в те времена на истфаке нередко действовал принцип "паны дерутся, у холопов чубы трещат" - конфликтующие преподаватели отыгрывались на студентах друг друга. Некоторые относились к моей позиции с полным пониманием, некоторые - нет. К примеру, лаборантка нашей кафедры, горячая сторонница Комиссарова, еще долго считала меня едва ли не личным врагом. Но в общем и целом мы выдержали этот курс до конца, и я по сегодняшний день считаю, что он был правильным. Война продолжалась еще пару лет и закончилась "гибелью" обоих главных антагонистов - Фроянов в 2001 году был снят с должности декана, а Комиссаров в 2002 году вынужден уволиться с факультета...

Тем временем на истфаке, но уже в чисто студенческой среде, вспыхнул другой конфликт, от которого ни лично мне, ни СНО в стороне остаться уже не удалось. Но об этом - в следующей серии...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив