В продолжение разговора о «духе 1968». Часть вторая

anlazz — 08.12.2018 Итак, что же случилось в 1968 году – а точнее, во второй половине 1960 годов – такого, что, по сути, полностью перевернуло человеческую историю? «Сломав» то великое восхождение к новому типу общества, которое было начато за полвека до этого? Ведь никаких видимых причин для подобного изменения видно не было – скорее наоборот, мир находился в очевидном предчувствии будущих перемен. Он бурлил переменами, кипел переменами, наливался переменами к лучшему, должными, как казалось тогда, произойти вот-вот. Что проявлялось, например, в тех же упомянутых в прошлом посте молодежных выступлениях, практически везде проходящих под левыми лозунгами, зовущих к некоему «прекрасному далеко». (В котором будут все равны – от женщин до негров – не будет отчуждения и отупляющего бессмысленного труда и все будут заниматься свободным творчеством и свободной же любовью.)

Впрочем, и в «неполитических» областях творилось нечто подобное. Все «старые», «добрые» и «надежные» вещи неожиданно стали ужасной архаикой, достойной лишь помещения в музе . То, что было модно в 1955 году – в 1960 уже казалось ужасным «отстоем». Причем, это касалось не только костюмов и мелодий, но и продуктов «высоких технологий». Автомобили 1955 года выпуска в 1965 выглядели так, будто бы их «достали» из прошлого века. Скорость полета самолетов увеличилась более, чем в два раза, а полет на Луну из разряда приключенческой литературы перешел в разряд реально осуществляемых проектов. В общем, никогда до того – да и никогда после этого – человек не жил в таком быстро, а главное, положительно меняющемся мире. Нет, конечно, встречались иногда «неприятности» – причем, порой довольно крупные, вроде Корейской или Вьетнамской войн для тех же США. Об их империалистической сущности –т.е., об направленности на убийство невинных людей из-за пресловутых экономических или политических интересов – пока умолчим. Однако отметим, что по сравнению с тем, что было совсем недавно – в период Первой и Второй Мировых войн – эти события выглядели довольно скромно. (Но при этом даже они – как было сказано выше – встречали яростное сопротивление со стороны масс. Что значительно «охлаждало» претензии ястребов – и уменьшало возможность их эскалации.)

В общем, мир жил прекрасной жизнью, в которой перемены к лучшему были неизбежны, текущее состояние выглядело весьма неплохо, и даже прошлое казалось вполне «приличным» путем, приведшем к текущему состоянию. Причем, это касалось практически всех – и СССР, и т.н. «развитых стран», и даже пресловутый «Третий мир», только что успешно «надравший задницу» разного рода колонизаторам –и начавший после этого устанавливать с ними «взаимовыгодные контакты». (В рамках которых новоявленной «туземной элите» начали перепадать немалые «плюшки», еще недавно немыслимые.) И лишь немногие консерваторы вкупе с клерикалами выглядели чужими на этом празднике жизни – они и представить не могли, что через несколько десятилетий именно их представления станут мейнстримом. А весь текущий мейнстрим – начиная с полетов на Луну и заканчивая свободными сексуальными отношениями – окажется в разряде «пережитков прошлого». (Если кто думает, что со свободой секса сейчас лучше, нежели с лунной программой, то пускай вспомнит про идущую сейчас кампанию борьбы против «харрасмента». )

Но это, разумеется, будет уже потом. А пока стоит сказать, что именно это ощущение безграничной свободы и возможности решать любые поставленные проблемы и стоит назвать «духом 1960 годов». Кстати, наиболее ярко это выражено… в знаменитой повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». (На самом деле, последнее неудивительно – так как уже не раз говорилось, что именно СССР был и источником данного «духа» и его самым ярким проявлением. А самым «ярким» представлением этого «духа» в СССР была наука.) Где герои-ученые прямо названы магами – т.е., существами, изначально всемогущими. А «обычный» советский НИИ показан прямо-таки сосредоточением мировой силы, где всесильные герои разнообразных мифов и легенд (начиная с джиннов и заканчивая гекатонхейрами) находятся в подчинении младших научных сотрудников. Впрочем, последние по словам авторов «умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек» - т.е. обретали однозначно признаки всемогущих сил. Правда, при этом подчинялись бюрократу Камнеедову и терпели мерзавца Выбегаллу – но и это казалось временным, ведь в середине 1960 «бюрократы и мерзавцы» уже не внушали никакого страха, скорее наоборот…

Однако, собственно, именно это самое ощущение, этот самый «дух» (Zeitgeist) 1960 годов и стал одним из оснований для последующих неудач. Да, именно так – как бы странным не показалась подобная идея нашим современникам. Поскольку та колоссальная вера в свои возможности и в то, что все будет хорошо и еще лучше, в реальности была основана на крайне противоречивой, неоднозначной и неочевидной ситуации, сложившейся тогда. Когда, с одной стороны, указанное «всемогущество» было очевидным результатом колоссальной работы, сделанной за несколько десятилетий до того. А с другой – результаты этой работы проявились слишком резко, слишком нелинейно, дав ошибочное представление о том, что «предки шестидесятников» работали по какой-то причине слишком малорезультативно по сравнению ними самими.

«У нас» эта особенность проявилась в известном явлении «антисталинизма», в определенной мере распространенного среди интеллигенции (причем, как раз вокруг той, что жила в «мире Понедельника»), и выражающейся в том, что недавнее прошлое воспринималось не то, чтобы полностью в «черном свете», но с известной отстраненностью. Обычно это явление, кстати, путают с хрущевской «десталинизацией» - что является ошибкой. Поскольку хрущевская «десталинизация» представляла собой явление, во-первых, «верхушечное», а во вторых, локальное. (Т.е., затрагивающее только небольшой круг «причастных» в одной стране.) В то время, как «раскол» между «поколением 1960», живущем свободой и творчеством, и «поколением 1920-40», якобы привыкшему к насилию и подавлению, проявился по всему миру. В США не было «доклада Хрущева» - но там так же «дети» считали своих отцов конформистами и догматиками, и так же не признавали их ценностей.

Впрочем, это были еще цветочки. «Ягодки» состояли в том, что указанное «поколение шестидесятников» совершенно логично считало, что та легкость, с которой оно решает стоящие перед ним вопросы, связано исключительно с его свойствами. (Еще раз: пресловутые «маги» Стругацких.) А не со сложным проявлением социальной динамики, для которой не существует «линейного возвышения», а напротив, характерны крайне неочевидные процессы с высоким уровнем«гистерезиса». В результате, помимо указанного «отрицания прошлого», эти самые люди оказались неготовыми к очередному «порогу», около которого трудности резко возрастали, а результаты резко падали. Разумеется, с точки зрения истории этот «порог» не значил ничего особенного: обычное состояние, значившее, что надо сцепить зубы и продолжать борьбу, раз за разом штурмую кажущуюся неприступной «вершину». (Научную, техническую, политическую, социальную и т.д. – ведь, в любом случае, непобедимых вершин не существует.) Собственно, «предки» так и делали – достигая своих результатов.

Но «маги», неожиданно поняв, что их волшебство недействительно, оказались в ситуации, когда обрушилась сама их картина мира, основная идея, согласно которой они, с их творческими способностями и человеколюбием, представляют собой «высшую фазу человечества». Причем, это касалось и советских интеллигентов, неожиданно столкнувшихся с советской же бюрократией и начальством. (По той причине, что дальнейшая реализация их идей требовала перестроения мира с привычных иерархических систем на новые, основанные на иных принципах.) Но это касалось и «шестидесятников» несоветского образца – тех самых западных борцов за разные «свободы». Которые так же натолкнулись на определенный барьер – в том смысле, что их «борьба за свободу» неожиданно подошла к барьеру, за которым начиналась альфа и омега капиталистического общества: «частная собственность». И для того, чтобы дальше продолжать борьбу, требовалось затронуть именно ее – с соответствующей реакцией «хозяев мира».

На самом деле, конечно, ничего страшного тут не было – в конце концов, вся классовая борьба предшествующих времен шла именно около этого понятия. Однако резкое «увеличение ставок» оказалось для «героев» 1960 годов довольно неожиданным – и они не смогли справиться с этим. В том смысле, что многие были просто куплены «хозяевами» - пристроены на «хлебные должности», или иные «высокооплачиваемые места», причем, с сохранением лица, как это произошло с тем же Кон-Бендитом. Они стали «модными» - читай, печатаемыми – писателями, философами, музыкантами, вошедшими в мировую элиту и имеющими возможность завтракать с королями и президентами. (Которых еще недавно искренне ненавидели.) Другие же ушли в «астрал» - занялись поиском «духовных смыслов», «нездешних путей» и т.п. вещами, не запрещаемыми уголовным кодексом и не наказываемыми государством.

Наконец, основная масса «бунтующей молодежи» просто вернулась к «честной мещанской жизни», завело себе семью и постоянную работу, и решила, что все, что надо – уже достигнуто. (Да, известная ирония судьбы – именно этих самых «успокоившихся» сейчас лишают пенсий путем повышения пенсионного возраста и т.п. вещей. Как говориться: если хочешь быть бараном – не забывай, что баранов стригут! А порой – и режут.) В любом случае оказалось, что, при всех своих действительных преимуществах, люди указанного времени имеют и существенный недостаток в плане настойчивости в достижении своих целей. Который, по сути и привел к их поражению, и к началу смены «вектора развития» на «вектор деградации» для человечества. (А вот их противники из числа уже помянутых религиозных фундаменталистов и прочих консерваторов, как можно догадаться, отсутствием указанной настойчивости не обладали – и поэтому они прекрасно дожили до своего триумфа.)

В общем, оказалось, что «постоянные» (относительно) победы на самом деле создают такие же серьезные проблемы, что и постоянные поражения. Поскольку, при всей своей благости, они вполне могут привести к тому, что человек потеряет возможность бороться с неизменными трудностями. А трудности и проблемы всегда будут – даже тогда, когда кажется, что человечество вышло на «финишную прямую» и движется напрямик в счастливое будущее, ведь это неизменное свойство сложных нелинейных систем. Кстати, эта же «нелинейность» дает и очевидную надежду для нас, поскольку именно она не позволяет «линейно откатываться» в случае, казалось бы, непрерывной цепи поражений. Так что не все так просто. Однако в будущем данную особенность всегда стоит иметь в виду…

И, наконец, завершая тему, стоит снова вспомнить о Гагарине. Который, как уже говорилось, 1968 году погиб в 1968, совершая тренировочный полет – и тем самым закрыл эпоху «космического оптимизма». (Кстати, многие отмечают, что именно с известием о гибели Юрия Сергеевича у них в душе произошел «перелом», ставший завершение «эпохи 1960 годов».) Поскольку его судьба, разумеется, не является «тайным знаком» человечеству от неких «высших сил», показывающим на завершение «восходящего тренда». Однако, при этом имеет прямое отношение к описанной особенности мироощущения «шестидесятников» и их дальнейшей жизни. В том смысле, что прекрасно показала, что любые победы – символом которых и был Гагарин – рано или поздно, но «заканчиваются», требуя новых усилий для великой борьбы с энтропией. И – что самое главное тут – оградить себя от данного изменения, как пытались оградить Юрия Алексеевича, не допуская его к полетам – невозможно.

Поскольку магии, как известно, не существует - то есть, мировая энтропия всегда будет "лезть" в любые человеческие дела. А значит, всегда, даже в самом лучшем мире, будут жертвы, проблемы и тому подобные вещи - поэтому надо жить, прекрасно осознавая этот факт...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив