Современные псевдо-кочевники платят за спутывание туризма с эмиграцией

ifc — 21.02.2024

Минутка цены иллюзий.

Под вчерашним постом в комментах напомнили о действительности, с которой сталкивались в минувшем веке эльфы, вообразившие себя "борцами за свободу Греции", а я как раз уже давно собирался написать о современных псевдо-кочевниках и том, чем они платят за свои выдумки.

Ну, знаете, о клованах, воображающих себя космополитами, типа способными жить в каком угодно государстве и любом этническом окружении.

Причём - не только о клованах отечественных, приключения коих в вiльной Джорджии, феодальной Средней Азии, братской нам Монголии и других интересных местах мы тут регулярно обсмеиваем, но и клованах импортных - далеко не бедных, но пребывающих в плену того же сорта иллюзий.

Итак, сам термин "номадизация" запустил в конце XX века ылитный ойропейский ЕРЖ Жак Аттали. Всячески продвигавший тему появления "цифровых кочевников", которые с понтом будут привилегированной стратой Дивного Нового Мира, не привязанной к конкретному ПМЖ, а свободно слоняющейся по Этому Глобусу в своё инфантильное удовольствие.

При этом размахивающие оным термином кряклы, в силу тупости, игнорируют тот факт, что упомянутый термин - выворачивает сам смысл слова "кочевники" наизнанку. Ибо, как верно писал в одной из своих научных публикаций Лев Гумилёв, IRL кочевники... не более, а менее склонны к смене кормящего их ландшафта:

Вопреки распространённому мнению кочевники куда менее склонны к переселениям, чем земледельцы. В самом деле, земледелец при хорошем урожаем получает запас провианта на несколько лет и в весьма портативной форме.

Для кочевников всё обстоит гораздо сложнее. Они имеют провиант в живом виде. Овцы и коровы движутся медленно и должны иметь постоянное и привычное питание. Даже простая смена подножного корма может вызвать падёж. А без скота кочевник немедленно начинает голодать.

То есть, само употребление термина "кочевники" в отношении истерично бегающих из страны в страну адиётов - некорректно. Ведь если настоящие кочевники привязаны к кормящему их домашний скот конкретному ландшафту, то адиёты - воображают, что тырнет даёт им возможности вообще никак не зависеть от любого ландшафта, и - жестоко просчитываются.

Внезапно (нет) оказывается, что "любой ландшафт", куда является современный псевдо-кочевник, населён местным, автохтонным этносом либо этносами. Ведь, в отличие от true-кочевника, буквально возящего свою нехитрую "социальную инфраструктуру" с собой, нынешний "номад" - юзает то, что создали оседлые жители того места, куда он припёрся. И вот тут-то и оказывается, что таковые жители либо не рады ему, либо рады - но только пока у него есть нечно ценное для них, либо - понимают, что деться ему некуда и с ним нет никаких причин торговаться, ибо его можно банально ограбить (см. приключения банкиров с хорошими лицами на пиратском Острове).

Таким образом, если настоящий кочевник был зависим от природной среды родного ландшафта, но общественную среду создавал собственноручно, то современные псевдо-номады, от природной среды не зависящие, находятся в роли заложников в чуждых им социумах. И это вообще никак не зависит от уровня достатка конкретного пациента, спутавшего туризм с эмиграцией. Проблемы у нищих штурмовиков Верхнего Ларса и сдриснувших в Лондонбад кошерных банкиров - разные, но любой сорт оных проблем в итоге приводит к неприятностям, несовместимым со спокойной жизнью. А потому мечта о "номадском" образе жизни приказывает долго жить в первой же выбранной псевдо-кочевниками заграничной локации.

Псевдо-кочевников презирают местные жители. Псевдо-кочевники утрачивают возможности для заработка и поддержки уровня жизни, ранее казавшегося незыблемым by design. Псевдо-кочевники слабы и жалки, поскольку вообразили себя номадами, но при этом не прошли того безжалостного отбора, который проходили, к примеру, коренные жители Великой Степи.

Вот что писал о том отборе Лев Гумилёв в работе "Хунны в Китае":

...Наряду с этнической мозаичностью Великой степи в ней наблюдаются общие черты, свойственные всем евразийским кочевникам. Они прослеживаются прежде всего в хозяйстве и быте, основанном на бережном отношении к богатствам природы, что ограничивало прирост населения, ибо стимулировалась детская смертность и межплеменные войны.

Современному европейцу и то и другое кажется дикой жестокостью, но в ней есть своя логика и строгая целесообразность. При присвояющем натуральном хозяйстве опредёленная территория может прокормить определённое количество людей, входящих в геобиоценоз как верхнее, завершающее звено. Чрезмерный прирост населения ведёт к истощению природных ресурсов, а попытки расселения - к жестоким войнам, так как свободных угодий нет. Переселение же в далёкие страны с иными природными условиями тем более сложно потому, что скоту трудно, а то и невозможно там адаптироваться. Следовательно, остаётся только самоограничение прироста населения, а это легче всего делать с новорождёнными.

Зимой ребёнка бросали в снег, а затем кутали в тулуп. Если он оставался жив - вырастал богатырём, а если умирал, то через год появлялся новый сын. Когда он становился юношей, его посылали в набег на соседей. Если его убьют - ладно, новый вырастет, а если он привезёт добычу - значит, он герой. Поэтому редкий мужчина доживал до старости, и смена поколений шла быстро, а развитие производственных отношений медленно.

Девочкам было труднее. Уход за ними в детстве был ещё хуже, а потом кроме смерти их подстерегала неволя. Зато, став матерью, женщина царила в доме, а овдовев, становилась женой деверя, который должен был обеспечить ей почёт и покой, даже если брак был фикцией.

Кто из современных псевдо-кочевников прошёл хотя бы нечто, отдалённо напоминающее описанный в цитате безжалостный отбор? Да никто. И потому их перспективы на новых местах - весьма призрачны, особенно - в сравнении с представителями штурмующих нормальные-то страны этносов Африки и Азии, где детская смертность по-прежнему высока, а значит - выживают сильнейшие.

Учитывая всё изложенное выше, ничуть не удивительно, что "номадизация" в её распиаренной Аттали форме стремительно отмирает, уступая место явлению, которое один мордорский ватник в минувшем году назвал "новой оседлостью":

...В настоящий момент мы можем наблюдать, как фигура неокочевника терпит крах, а последователи этой философии становятся жертвами различных глобальных политических событий.

Неокочевником является молодой предприниматель из России, который продавал курсы по инвестированию и считал себя инвестором по недвижимости, а сейчас живет в Грузии и вынужден искать в интернете пятого участника для аренды двухкомнатной квартиры в Тбилиси.

Неокочевником является украинская беженка, которой сердобольные молдаване всем селом скидывались на жизнь, а она тратит эти деньги в Германии на брови и ноготочки и рассказывает в соцсетях как быть беженкой с комфортом. Неокочевники - это небольшая немецкая компания из Вестфалии, которая релоцируется в США, потому что газа из России больше не будет. Это нигерийский студент, который называет себя «трансмигрантом» - немецкой душой, заключенной в чёрном нигерийском теле - и требует предоставить ему на этом основании немецкое гражданство без очереди и процедуры. Все они становятся контентом для новостей и мемами, уходя куда-то на периферию общественной жизни.

Какой теперь будет краткая история будущего? Вместе с восходом фигуры нео-оседлого, судя по всему, будут воскрешаться и старые оседлые ценности, практики и стратегии. «Сильные связи» людей друг с другом станут снова важны, а концепция американского социолога Марка Грановеттера о значимости слабых связей и лёгких знакомств отойдёт в прошлое. Важны станут и родственники - возможности добиться всего самому исчезают прямо на наших глазах. Отсюда устойчивый интерес бизнеса к наследованию, генеалогии и передачи компаний следующим поколениям управленцев, который сохраняется последние пять лет. Если раньше полки с деловой литературой были завалены книгами про успешный успех (success), то теперь появляются книги и про наследование (succession).

<...>

Само отношение к ландшафту как к чему-то, что тебе должно, постепенно уйдёт в прошлое. Его заменит установка, что если ты что-то создаёшь на земле, то имеешь привилегии. Второе дыхание могут получить проекты вроде «Дальневосточного гектара», «Арктического гектара». Возможно, их даже получится успешно расширить, выделяя не просто земли сельскохозяйственного назначения, но и создать возможности для перевода их в ЛПХ (личное подсобное хозяйство) и ИЖС. Стоит тут законодательно проработать и такую форму собственности, как фамильная собственность. Первые шаги в этом направлении - создание семейных фондов - уже сделаны. Возможно, на этом фоне местное самоуправление получит развитие и станет настоящей силой, с которой считаются.

События последних трёх лет привели к слому не только политической парадигмы. Сама философия постмодерна находится под вопросом, а значит, под вопросом оказывается и главный герой постмодерна - неокочевник. И именно в этот момент российская философия и антропология могут ответить на вопрос: кто его заменит. Не только для нас - для всего неанглосаксонского мира.

Напоследок остаётся заметить, что и в Status Civilization наиболее мозговитые рептилоиды уже поняли, что "новое кочевничество" - чушь собачья. А потому ылитный Гейтс (и ему подобные) скупает земли сельхозназначения и покидать кормящий его семью ландшафт - явно не собирается. Даже известных ЕРЖ-не рептилоид - и тот вместо покупки океанской яхты (символа кочевой жизни сверхбогатых) для мерянья ею с другими глобальными урками - строит для своего семейства бункер в тухесе эльфийского мира. Явно намереваясь в случае проблем в Оплоте Свободы - не скитаться, а жить оседло, просто в более безопасном (как он себе это видит) месте.

Впрочем, подход Гейтса всё равно более здрав, ибо бункер - это временное убежище, тоже не привязанное к кормящему людей ландшафту, а значит - уязвимое. Достаточно обрезать ведущий туда интернет-кабель (для этого не обязательно задействовать мордорский "Лошарик", а можно поджечь, например, тот распределительный кластер, где оный кабель выведен из окияна на сушу) - и с осуществлением удалённых управленческих функций возникнут проблемы. А значит - когда закончатся запасы еды, то всё равно придётся вылезать из бункера и контактировать с автохтонным населением. Которое (см. упомянутые выше банкирские приключения) может оказаться вовсе не радо чужакам.

Короче, цена за спутывание туризма с эмиграцией по итогу с высокой вероятностью окажется непосильной даже для ылиты.

И это будет закономерно и справедливо.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив