Советские шпионы в правительстве США.

igor_piterskiy — 07.11.2021

Шпионские страсти

Материал этого очерка (кроме последнего раздела) следует книге:
М. Стентон Эванс и Герберт Ромерстайн. «Секретные агенты Сталина. Подрывная деятельность в правительстве Рузвельта» и некоторым интернетным источникам.

Первый скандал разразился в 1944 г., когда перебежал в Америку советский чиновник Виктор Кравченко. Ему не верили. В 1949 г. Джордж Джордан, майор армии США, работавший в программе Ленд-Лиза, дал убийственные показания перед Конгрессом. Без последствий.

В 90-х годах интересная информация поступила от перебежчика из КГБ Олега Гордиевского, бывшего офицера советской разведки Василия Митрохина, а также из рассекреченных материалов проекта «Венона».

Среди десятков имен советских шпионов фигурируют: Лафлин Кюрри, экономический советник Рузвельта в 1939 – 1944 гг.; Гарри Декстер Уайт, высший чиновник министерства финансов (будущий представитель США на конференции Бретон-Вуд, определившей роль доллара как мировой валюты); Лоуренс Дагган, начальник отдела в Госдепартаменте США; Алджер Хисс, юрист, чиновник Госдепартамента США.

В декабре 1948 г. Анатолий Горский, дипломат и резидент в посольстве СССР в Вашингтоне доложил Москве о серии провалов советских шпионов. Бумага позже стала известной ФБР. Список Горского насчитывал 60 человек – служащих Госдепатрамента, Министерства иностранных дел, Минторга, Минфина, Военного министерства и других правительственных ведомств. Только тех, кто на чем-то попался или попал под подозрение.

Понятно, что это только верхушка разветвленной шпионской сети, которую сумела развернуть Москва под носом у президента Рузвельта. Их были сотни. Так или иначе, было установлено, что каждый из них либо передавал советской разведке секретные или конфиденциальные материалы, либо вел просоветскую пропаганду, или вербовал агентов, или служил связным...

Но это не все. Имело место также прямое влияние советских шпионов на политику США.

Коммунисты всегда впереди

Когда был создан Коминтерн, вскоре появилась коммунистическая партия США. Ее финансирование осуществлялось тогда через Арманда Хаммера. Поначалу компартия была крошечной, и возглавляли ее иностранцы. Состояла она, в основном, из иммигрантов, в большинстве плохо владевших английским.

Перемены начались в 30-х годах. Под влиянием Великой Депрессии, многие люди были разочарованы в американской системе и идейно дезориентированы. На смену оптимистическому ощущению «неограниченных возможностей» приходило тягостное ощущение беспомощности. Привычная картина мира рушилась, почва уходила из-под ног. Люди жаждали какой-то опоры. Понятно, что у многих могли найти отклик в душе утверждения о жадных капиталистах, классовом антагонизме и прекрасных рецептах социализма. Беда случилась из-за капитализма, а вот в СССР кризисов нет, сплошные успехи. И т.д.

Какого рода люди мыслят такого рода общими категориями? По-видимому, наибольшие шансы для успеха подобная пропаганда могла иметь не столько в среде безработных рабочих или служащих низшего звена, сколько в кругах интеллектуалов и в академической среде, в центрах высшего образования. Одним словом, в кругах образованной элиты. Образованщина? Не знаю, допустимо ли применять исторически недавний неологизм к тем временам, но похоже...

Тем временем, как раз и компартия нашла себе подходящий имидж. По подсказке из Москвы, ее лидер Эрл Браудер заявлял, что партия вовсе не призывает к насилию, что это демократическая и патриотическая организация, мирными средствами борющаяся за интересы простых людей. Что-то вроде наиболее последовательного крыла прогрессизма, уже широко распространенного в кругах интеллектуалов. Вранье, как обычно.

Возник новый тип члена компартии США - многие из них на кампусах, иногда даже с известными англо-саксонскими фамилиями. Это слои, откуда обычно набираются государственные служащие среднего и высшего звена. Нередко они или их родня были знакомы лично с кадровиками, нанимающими служащих. Так открывался доступ к федеральной службе, и стоило одному из коммунистов туда попасть, он мог тащить за собой других.

Как раз в эти годы запускались одна за другой программы Нового Курса. Требовались молодые энергичные работники, притом, с соответствующим настроем – реформы, планирование и т.п. Таким путем на федеральную службу попало множество левых радикалов, марксистов, настоящих коммунистов и попутчиков. Из этой когорты, в общем, вышли агенты советской разведки (числом под две сотни), получавшие зарплату в федеральном правительстве и позже попавшие в списки ФБР.

В ноябре 1933 г. (Рузвельту еще только предстояло вступить в должность президента) в Вашингтоне начались переговоры наркоминдел Литвинова с Рузвельтом и его штабом о дипломатическом признании СССР. Вскоре таковое состоялось. В Вашингтоне открылось посольство СССР, полное резидентов и шпионов. Довольно быстро они, с помощью ранее заброшенных нелегалов, создали шпионскую сеть, связанную с агентами на федеральной службе, - сеть, которая постоянно расширялась.

Цели этой работы были намного шире, чем только добывание секретной информации. Сюда входили также идеологическая пропаганда и влияние на общественное мнение и на политику Америки, внутреннюю и внешнюю. Успехи были впечатляющими – от Ялтинской конференции до способствования поражению Чан Кайши в послевоенном Китае. Об этих вещах – ниже.

Да ведь и обычные, старого закала, прогрессисты никуда не делись. Одни восхищались Муссолини, другие – Сталиным. Кого-то озадачили процессы над ленинской гвардией в Москве 30-х годов. Но, с подъемом Гитлера, все это стало забываться. СССР, Сталина стали видеть как главного участника противостояния нацизму в Европе. Это облегчало пропаганду в Америке «успехов социализма» в СССР и усиливало восприимчивость к ней.

Важно понять, насколько широко среди американских интеллектуалов распространялись и укреплялись идеи антиамериканского толка. Идеи эти захватывали все, что было левее центра, и постепенно стали доминировать в названных кругах. Одна только Прогрессивная партия Генри Уоллеса дорогого стоит. А еще было движение «борьбы за мир», деятели которого обличали «американских поджигателей войны». Много чего было...

ФБР знало о шпионской сети с 1939 г.. Связной агент Чамберс настолько был разочарован пактом Молотова – Риббентропа, что решил порвать с Москвой и донести властям. ФБР приняло всерьез его информацию (список имен порядка 80 человек, служивших в правительстве США, в основном, в Госдепартаменте) и начало проводить «секретные мероприятия» - слежку, прослушку и т.п. Добытая информация подтвердила сведения Чамберса. Глава ФБР Эдгар Гувер сделал то, что положено. О результатах работы он доложил подробно и письменно в Министерство юстиции, которому положено расследовать такие дела уже формально – от допросов подозреваемых лиц до арестов. Ничего не было сделано.

Ялта

Далеко не сразу и не в полной мере была выявлена роль Алджера Хисса на встрече в Ялте. Формально он был простым чиновником Госдепартамента среднего звена. Фактическая картина совсем иная. В 1944 г. уже все, кто видел Рузвельта лично, замечали, что он деградирует физически и ментально. Каков там ни был медицинский диагноз, болезнь прогрессировала на глазах. В Ялте, председательствуя на заседаниях, он подчас отключался и сидел молча – стеклянные глаза, отвисшая челюсть. Подобное случалось, тем более, в неформальной обстановке. Вполне вероятно, что человек в таком состоянии становится более внушаемым.

Кто подал ему идею, не ясно. Он не взял в Ялту ведущих дипломатов, таких как Джордж Кеннан. Взял он главу Госдепа Стеттиниуса (бывший бизнесмен, двухмесячной стаж в области дипломатии вообще), и сказал, что неважно кто еще поедет, но обязательно должен быть Хисс. Такая настойчивость президента в отношении персоны, которую он вряд ли знал лично, должна была иметь причины. С большой долей вероятности можно предположить, что за этим стоял Феликс Франкфуртер. Тем более, Хисс был его учеником.

Таким образом, в американской делегации Хисс оказался самым опытным по части дипломатии. Стеттиниус охотно возложил на него основную работу по подготовке к конференции, формулировании концепций американской политики, рабочим обсуждениям и разработке документов конференции.
Представим же себе, что все это значит. Ялтинская конференция определяла устройство всего послевоенного мира. Решались судьбы народов и государств Европы и Азии. И позицию Америки определял советский агент с развязанными руками. К нему стекалась вся информация. Он представлял “мнение Госдепартамента и правительства США” в вопросах о послевоенной оккупации Германии, репарациях, выдаче Сталину бывших белогвардейцев, белоэмигрантов и других беженцев (порядка 2 миллионов человек), предоставления Франции статуса державы-победителя (он настаивал на этой идее Сталина). Он влиял на положение в Китае (в пользу Мао), на судьбу Польши и Югославии. И все остальное, включая структуру и функции ООН (любимое детище Рузвельта).

Все преимущества, которые получил Сталин в Ялте, фактически не могли бы иметь места без активного участия Хисса. А Сталин получил практически все, что хотел. Кстати, Хисс работал на ГРУ.

Дальний Восток

На этом фронте проводниками интриг Сталина оказались чиновники правительства, посылаемые в Китай в 30 – 40 годы, и их друзья в Госдепартаменте. Они посылали в США фальсифицированные сведения, и мухлевали с документами.

В 1941 г. была возможность избежать войны с Японией. Отношения были напряженными, так как после японского вторжения в Китай США объявили эмбарго на поставки нефти в Японию. В те времена США выступали как ведущий игрок на мировом рынке нефти.

В Госдепартаменте было две «партии» - за мир с Японией и за войну. Японцы давали понять, что они совсем не против «разрядки напряженности» с Америкой. Конечно, это означало бы определенные уступки с их стороны.

Вот кому позарез нужна была война Америки с Японией, так это Сталину. Очень понятно. Уже были и Халхин-Гол, и Хасан. Красная Армия побила тогда японцев, но это ничего не значило в новой обстановке, когда немцы громили Красную Армию и рвались к Москве.

Сталин панически боялся, что придется воевать на два фронта, и делал все, что мог, чтобы натравить Японию на США. А мог он немало. У него была группа Зорге в Японии. Работа Зорге отнюдь не ограничивалась добыванием и передачей информации. В его группе были два агента влияния – чиновники высокого ранга в правительстве Японии, скрытые коммунисты (имена их известны).

И еще у Сталина были агенты влияния в Госдепартаменте США. Советские агенты, давая фальсифицированную информацию, усиливали «партию войны». Кончилось тем, что японцам было предложено, в ответ на предполагаемые уступки США, вывести все войска из Китая. Япония стала готовить Перл-Харбор.

В 1945 г. «наши люди» сделали все, чтобы предотвратить прекращение войны между США и Японией, хотя японцы давали понять, что они не против переговоров о перемирии. Агенты СССР приложили немало усилий к тому, чтобы Японии был выставлен ультиматум: безоговорочная капитуляция и никаких гарантий о судьбе императора. Последнее для японцев было заведомо неприемлемо.

Таким же образом было сделано все, чтобы оставить Чан Кайши без американской поддержки, что способствовало последующей победе Мао, которому Сталин оставил буквально все вооружение Красной Армии в Манчжурии.

Все рассказанное основано на документах, особенно на расшифровках проекта «Венона».

Советский агент в Белом Доме

Наиболее выдающимся агентом СССР оказался близкий советник Рузвельта Гарри Гопкинс. Во время войны он был директором программы Ленд-Лиза. Его просоветские симпатии не были секретом, но все выглядело понятным, так как США и СССР были союзниками. Одно время у него работал Дэвид Нилс, позже разоблаченный как шпион, помогавший агентам КГБ получать въездные визы.

Гопкинс умер в 1946 г., еще до начала шпионских расследований. Позже открылись интересные вещи.
В 1943 г. начальник ФБР Эдгар Гувер вручил Гопкинсу секретный меморандум для передачи Рузвельту. Там говорилось, что советский дипломат Василий Зарубин передал функционеру компартии США Стиву Нельсону деньги, чтобы помочь внедрить шпионов «в отрасли, связанные с секретным военным производством». То, что агенты Кремля искали подступы к Манхэттенскому проекту, было уже известно. Информация, сказано в меморандуме, была получена прослушиванием дома Нельсона. Вместо передачи документа Рузвельту, Гопкинс известил советское посольство о том, что дом Нельсона прослушивается. Тогда же в 1943 г. Гопкинс передал советским агентам содержание секретного телефонного разговора Рузвельта с Черчиллем. Гопкинс пытался выдать назад в СССР первого перебежчика Виктора Кравченко.

По свидетельству майора Джордана, грузы, направлявшиеся в СССР по Ленд-Лизу, с одобрения Гопкинса содержали уран и другие материалы, нужные для производства атомной бомбы. Также эти грузы использовались для переправки в СССР документации о совершенно секретных проектах.

Считается, что Гопкинс не «продался за деньги», а был просто энтузиастом. Но это не так важно, как вопрос о влиянии Гопкинса на внешнюю и внутреннюю политику Рузвельта в этот период. Оно было громадным. Гопкинс убедил президента бросить эксперименты с экономикой страны. Последние года два перед войной Рузвельт не инициировал никаких новых указов и законопроектов. Гопкинс убедил его, что надо готовиться к войне. Он был ближайшим доверенным лицом Рузвельта, который в 1940 г. даже подумывал о нем как о приемнике на посту президента (потом решил баллотироваться сам). И при всем сказанном Гарри Гопкинс был образцовым примером «полезного идиота».

Пропавшая грамота, или как историк XXI века искал документы эпохи «маккартизма»

Чумаки долго думали, подперши батогами подбородки свои, крутили головами и сказали, что не слышали такого дива на крещеном свете, чтобы гетьманскую грамоту утащил черт. Другие же прибавили, что когда черт да москаль украдут что-нибудь, то поминай как и звали. (Н. В. Гоголь, "Вечера на хуторе близ Диканьки")

Стентон Эванс выпустил книгу «В черном списке истории. Нерассказанная повесть о сенаторе Джо Маккарти и его борьбе против врагов Америки». Начинает Эванс свой рассказ с того, как он искал документы по данному вопросу.

В 1946 г. чиновник Госдепартамента Сэмюэль Клаус написал конфиденциальный меморандум об угрожающем состоянии безопасности в его министерстве. На 106 страницах изложены были сведения о числе советских агентов - служащих Госдепа, вероятных членов компартии, а также «подозреваемых» и «симпатизирующих». По категории агентов и коммунистов названо было тридцать три имени. По другим двум категориям говорилось о девяноста с чем-то служащих, но списка имен не было.

Прошло четыре года. Документ остался без последствий. Тогда-то про него прознал безвестный сенатор Джозеф Маккарти (респ. из Висконсина) и поднял шум. Под его давлением сенатский подкомитет Тайдинга (дем. из Мэриленда) затребовал в Госдепартаменте меморандум Клауса и получил его копию. После этого о бумаге не было ни слуху, ни духу. Она будто исчезла. (Это тот самый подкомитет Тайдинга, который позже, по заданию Сената, «изучил» все обвинения у Маккарти и нашел их безосновательными.)

Эванс пошел в Национальный Архив США. Нужная бумага могла быть в двух местах – в архиве подкомитета Тайдинга и/или в папках Клауса. В первом он обнаружил сопроводиловку из Госдепартамента, подтверждающую передачу документа Клауса подкомитету Тайдинга, но самой бумаги там не было. Не было и какой-нибудь записки об изъятии. Во втором он нашел список документов архива Клауса, где числился искомый документ. Только вот самого документа там не было. Правда, была записка, что документ был изъят из архива... когда бы вы думали? В марте 1993 г.! Бумага буквально исчезла.

Описанный случай – не досадное исключение. Подобным же образом, пишет Эванс, исчезло без следа «около двух дюжин» других документов Госдепартамента, касающихся безопасности, которые были направлены в подкомитет Тайдинга. В папках сохранились красиво оформленные титульные листы с подписью Дина Ачесона (государственного секретаря в 1950 г.). И в каждом случае сами документы были оторваны от титулов, оставив клочки бумаги на скрепках-скобках. Кроме того, в архиве Тайдинга должны были храниться бумаги, направленные в тот же подкомитет самим сенатором Маккарти. Среди них, письмо к Тайдингу от 18 марта 1950 г., где перечислены имена около восьмидесяти подозреваемых служащих Государственного департамента и других ведомств. Некоторые из них Маккарти ранее огласил в Сенате. К этому письму прилагалась записка от главы ЦРУ об одном лице из тех 80. На той же неделе Маккарти послал Тайдингу еще один список, из «двух дюжин» других имен как потенциальных объектов для расследования. Все эти бумаги были частью официальной документации Сената, и передача их Тайдингу документирована. Тем не менее, в архиве подкомитета их не оказалось. Как и заметок об изъятии. Ничего.

Наконец, остались архивы Сенатского Подкомитета по расследованиям, где, спустя три года, председателем стал Джозеф Маккарти. В этих архивах есть признаки того, что там было множество документов. Но самих документов нет.

Пример. В подкомитете Маккарти однажды слушалось дело некой Анни Ли Мосс. Случай был чрезвычайно важен: миссис Мосс служила в армии США. Дело приобрело широкую огласку. На слушаниях фигурировали ссылки на отчет ФБР под названием «Доказательство 18». Теперь в архиве подкомитета Маккарти нет даже духу от «Доказательства 18».

Не только официальные записи были подвергнуты негласной цензуре неизвестными лицами. Это коснулось также данных в частном секторе.

Так, в феврале 1950 г. Маккарти выступал в г. Уиллинг, Зап. Вирджиния. Собственно, с этого началась его известность и «эпоха маккартизма». Наутро в местной газете напечатали отчет, где сказано было, что Маккарти говорил о списке в 205 фамилий коммунистов, работавших в Госдепартаменте. Сам сенатор категорически отрицал, что он такое говорил. Однако эта цитата из газеты с тех пор фигурирует во множестве книг и статей на тему «маккартизма» - как пример якобы его хвастовства и необоснованности обвинений.

Эванс попытался проверить, говорил Маккарти эти слова или нет. Он рассуждал так. Ввиду большого шума после речи сенатора, в той газете могли появиться отголоски столь громкого события в жизни провинциального города, обсуждения и т.п. Кто знает, может быть там окажутся вещи, проливающие немного света? Позже выяснилось, что предположение было верным. Но прежде всего, нужно было найти номера той газеты за несколько недель после речи. И он поехал в Уиллинг, Зап. Вирджиния. Оказалось, что редакция газеты не хранит такие старые номера. Все они переведены в микрофильмы, которые находятся в местной библиотеке. И верно, там оказались микрофильмы - даже еще номеров газеты от XIX века. Все микрофильмы были на своих местах. Кроме выпусков, начиная с декабря 1949 г. и по март 1950 г. Эванс подал письменную заявку с вопросом, что случилось с искомыми микрофильмами. Но библиотекари ничем не могли ему помочь.

Что ж, оставалось пойти в Библиотеку Конгресса, которая хранит ВСЕ. Уж наверное, там есть и номера газеты г. Уиллинга. Действительно, там было все. Кроме номеров той самой газеты за первые несколько месяцев 1950 года.

«Эти проблемы касаются не только фактов биографии Джо Маккарти, - пишет Эванс, - но всей скрытой истории Холодной Войны». Конечно, он прав. Ибо дело идет о беспрецедентно широкой и разветвленной сети советского шпионажа. Об агентах, которые были выявлены или остались не выявленными. И о покрытии одних агентов другими. О действительном (позже подтвержденном документальными свидетельствами) влиянии советских агентов на политику правительства США в Европе и Азии перед войной, в период войны и после нее. О поведении властей в истории таких разоблачений. И о фальсификации истории США 30 – 50-х годов руками левых либералов и коммунистических попутчиков.

Эванс работал также с архивами ФБР. И обнаружил там вещи совершенно непонятные. Некоторые файлы закрыты для исследователей даже в это время (начало XXI века). Какую угрозу безопасности страны могут содержать сегодня документы от 1945 года? – вопрошает Эванс. Но это не все. Некоторые из открытых файлов оказались «отредактированными» - зачернены абзацы, а иногда целые массивы страниц.

Для примера в книге Эванса дается фотокопия секретного (тогда) письма директора ФБР Эдгара Гувера министру юстиции от 16 сентября 1946 г. Там говорится о подозрительной личности по имени Дэвид Уал (Wahl) – что этот бывший федеральный служащий, по надежной информации от 1941 г., в пору его работы в правительстве являлся «мастер-шпионом» (одним из главных шпионов) Советской разведки. Следующий абзац письма наглухо зачернен. Если сообщение Гувера о «надежно засвидетельствованном шпионе» Уале сохранено, что же такое могло быть в замаранном абзаце? – резонно спрашивает Эванс себя и нас.

Пропажа такого множества первичных документов, пишет далее Эванс, создала «черные дыры антизнания», заполненные фактоидами и побасенками, циркулирующими без какого-либо отпора. «В итоге публику засыпали апокрифическими россказнями».

Случай Маккарти типичен в этом отношении. Многие сообщения о нем оказываются прямыми вымыслами. Другие основаны на фактах, но перевраны. Третьи – результат ошибок, которые не хотят признавать. Четвертые проистекают от фантастического невежества не только в истории Маккарти как таковой, но и во всей истории Холодной Войны и даже в политическом устройстве Соединенных Штатов. В качестве примера, Эванс приводит не столь давние публикации в Лос-Анджелес Таймс (29 декабря 2002 г.) и в Вашингтон Пост (18 июля 2004 г.). В обеих газетах фигурировал, по выражению, Эванса, «дикий мутант государственного органа США», названный как Комитет сенатора Маккарти в Палате представителей по антиамериканской деятельности. «Это непостижимо, но очевидный факт: люди, пишущие в главных ежедневных газетах страны не знают, что у нас двухпалатная законодательная система, так что сенатор не может возглавлять комитет в Палате», – пишет Эванс. Ладно, писака пописывает, но ведь кто-то там и прочитывает перед публикацией. Какой-нибудь выпускающий редактор...

В указанный ряд невежества можно пристроить и Нью-Йорк Таймс. В номере от 11 августа 1999 г. там был помещен кроссворд. Загадка: Группа сенатора Маккарти (четыре буквы). Ответ: HUAC (House Un-American Committee – Комиссия по антиамериканской деятельности в Палате представителей). Верно, в советских газетах 50-х бытовало клише: «Комиссия сенатора Маккарти по расследованию антиамериканской деятельности». Но какой спрос с кондовой советской журналистики? Мы имеем лишнюю возможность увидеть, до какого уровня опустились профессиональные стандарты левой журналистики в Америке. Фальсификация производится и воспроизводится автоматически, невежество помогает. Зримые плоды леворадикального образования в самых престижных университетах страны. Журналистика забросила былые правила надежности сообщений в подаче материала, газеты и телеканалы стали органами политической партии. Целью является уже не отражение, но формирование общественного мнения. Как было в СССР.

Что касается пропажи архивных документов, то это также обычная практика в тоталитарных странах. Книга Эванса читается как захватывающий детективный роман. На 600 страницах сыщику приходится решать тройную задачу: восстановление правды о сенаторе Джозефе Маккарти, поиск пропавших документов и выявление тех сил, которые осуществили чистку архивов. В конце концов, многие загадки были разгаданы. Но сами факты, обнаруженные Эвансом говорят о том, что в стране до сих пор есть силы, заинтересованные в сокрытии информации о советских агентах времен Маккарти. Так что же это за фигура – сенатор Джозеф Маккарти?

Маккартизм

Слово придумал журналист из НЙ-Таймс, чтобы заклеймить. Объект принял это клеймо и озаглавил свою книгу «Маккартизм. Борьба за Америку».

Советская пропаганда тех времен клеймила «Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности под руководством сенатора Маккарти». Такой комиссии никогда не существовало. В Палате представителей действительно была Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Там, в частности, прошли слушания по выявлению шпиона Элджера Хисса. Там же имели место расследования Голливуда, вследствие чего сотни актеров, режиссеров и сценаристов попали в черные списки. Возглавлял комиссию конгрессмен Ричард Никсон – будущий президент страны.

В сенате не было комиссии с таким названием. Джозеф Маккарти, был членом сената и сперва выступал с обвинениями в одиночку. Затем он стал председателем Постоянного подкомитета по расследованиям. В основном, он сосредоточился на Госдепартаменте, объявляя, что это ведомство «заражено коммунистами». Доказать он ничего не смог, так как не хотел раскрывать до суда свои источники в Госдепе. Но суда так и не последовало.

В сенате была создана комиссия Тайдинга, как бы для проверки обвинений в адрес Госдепа. Большинство членов, начиная с председателя, были демократами. Каким образом они проверяли, вопрос небезынтересный. Если Маккарти не представил свидетельств, что можно было проверять? Тем не менее, вывод комиссии был: все это подделки и чепуха (см. выше). В трех попытках голосования по результатам комиссии, голоса в сенате разделялись точно по партийной принадлежности.

В следующем году предстояли перевыборы в сенат. Маккарти отправился в Мэриленд, от которого избран был Тайдинг, и агитировал за его оппонента от республиканцев. Тайдинг в сенат не прошел. Маккарти был очень популярен – в годы «холодной войны», победы Мао в Китае, войны в Корее, очевидных экспансионистских намерений Сталина, завладевшего ядерным оружием. Его поддерживали католики, в том числе, такие влиятельные, как семейство Джозефа Кеннеди. Во всех штатах, где он агитировал за кандидатов, они побеждали. Он принес Эйзенхауэру (республиканскому кандидату) победу в своем штате Висконсин на выборах президента. Его ненавидели те, кому было чего опасаться. Таких среди левых было пруд пруди.

Каков был юридический статус таких парламентских расследований? Комиссии, комитеты, подкомитеты в обеих палатах не могли ни обвинять, как прокуроры, ни осуждать, как суды. Целью слушаний в них было – придать гласности имеющиеся сведения или подозрения и высказать мнение о целесообразности официального расследования органами Министерства юстиции. Сведения к конгрессменам нередко поступали из ФБР – чаще всего не напрямую. ФБР делало свою работу весьма исправно, но конечным результатом ее могли быть только секретные отчеты о расследованиях и выводы из них. Отчеты обычно шли в Минюст. И обычно оставались без последствий. Вот это и было главным секретом, который раз за разом раскрывала деятельность Джозефа Маккарти.

Его основной ареной был Государственный департамент (министерство иностранных дел). Отчеты ФБР были засекречены, а ходу им не давали. Секретное распоряжение президента Трумэна запретило Госдепартаменту выдавать наружу какие-либо документы или свидетельства на эту тему. Маккарти ничем не мог подтвердить свои обвинения, чтобы вынудить Минюст делать свою работу.

Второй темой Маккарти стало наличие советских шпионов в Армии США. И здесь тоже у Маккарти не было документов. Но тут вмешался уже новый президент - Эйзенхауэр. Он издал секретный приказ, как Трумэн. Вся документация по армии была заблокирована. К тому же Эйзенхауэр дал понять, что ему не нравится сенатор Маккарти. И это в корне изменило ход событий.

Левые и демократы в целом давно копали под Маккарти. Группа влиятельных демократов-журналистов подкупила человека из его аппарата, который поставлял им клеветнические сведения о Маккарти (например, что он устроил в Конгрессе склад оружия, - не иначе как для подготовки переворота). Особое расследование опровергло эту информацию. Затем был распущен слух, что он – гомосексуалист. Тогда это должно было быть позором. Опровергнуто. Уже в самом конце его карьеры распустили слух, что он – алкоголик.

Затем в дело вступил влиятельный тележурналист Эдвард Мурроу. Он подготовил серию телефильмов о Маккарти. Серия называлась «Увидеть сейчас». Понятно, это не было «сейчас», все монтировалось, причем тенденциозно. Когда сам Маккарти предложил появиться в «Увидеть сейчас», его засняли, а потом два месяца редактировали фильм и сделали все, чтобы герой выглядел отталкивающим и смешным. Тогда и родилась фраза «охотник на ведьм».

Можно сказать, что Маккарти с самого начала взялся за безнадежное дело. «Ведьм» было полно. Кругом – в прослойке интеллектуалов разного рода - полно было левых «прогрессистов», марксистов, социалистов по убеждениям, попутчиков коммунистов, друзей Советского Союза и всякой подобной публики. Многие сделали карьеру при Рузвельте и хорошо себя чувствовали после войны. И все были под защитой американских законов.

Привлечь кого-либо к суду можно было только располагая определенными и надежными свидетельствами. К таковым не относились ни политические симпатии, ни слова, ни дружба со шпионами. На этом поймал его трюкач Мурроу, облачившись в мантию защитника американских свобод.

Однако, когда стало ясно отношение президента-республиканца Эйзенхауэра, от Маккарти отступились собратья по партии. Они позволили затеять в сенате слушания о «поведении» Маккарти. Об объективности и речи не было - исход слушаний был предрешен и решение вынесено. Формально оно звучало как «порицание». Но на деле означало бойкот и остракизм. Фактически его бросили на растерзание собакам. Левая пресса начала его травить. Одинокий, оплеванный левыми политиками и журналистами, Маккарти вышел в отставку. Джозеф Маккарти умер в больнице от гепатита в 1957 г. в возрасте 48 лет.

Раскрытие документов Проекта «Венона» и другие свидетельства подтвердили справедливость многих обвинений, выдвинутых Маккарти. Только тогда стало видно, насколько широкой была шпионская сеть СССР в Америке. Из 159 имен в списке Маккарти, 9 оказались реальными участниками шпионской сети и большинство – «риск для безопасности».

Известный дипломат Джордж Кеннан позже подтвердил: «Проникновение в службы американского правительства членов или агентов коммунистической партии в конце 30-х не было игрой воображения... это реально существовало и достигало пропорций, хотя и не чрезмерных, но далеко не тривиальных». При администрации Рузвельта, добавил он, «предостережения, к которым следовало прислушаться всерьез, слишком часто попадали в уши глухие или недоверчивые». Дипломатично сказано.

Элджер Хисс был разоблачен как советский агент в 1948 г. на слушаниях перед Комиссией по антиамериканской деятельности Палаты представителей под руководством конгрессмена Ричарда Никсона. Дело было передано в судебные органы. По чисто формально-юридическим причинам его не обвинили в предательстве, а только по двум случаям лжесвидетельства под присягой. Даже перед лицом неопровержимых улик Хисс никогда не признал себя виновным. Он получил четыре года тюрьмы, отсидел не полный срок и вышел на свободу. Умер в 1996 г., продолжая отрицать, что был шпионом и предателем.

Почему левые так яростно травили сенатора Маккарти и практически не были сильно обеспокоены Комиссией Палаты по расследованию антиамериканской деятельности? Рассказанное в настоящей главе дает ответ на этот вопрос: потому что Маккарти разбередил осиное гнездо советских агентов в правительстве и армии США. А почему даже сегодня историку Эвансу было трудно найти документы «эпохи Маккартизма»? Потому, вероятно, что сегодня или живы кто-то из тех агентов (что маловероятно), или же скрываемые документы могут навести на след нынешних российских агентов – «спящих» или действующих. Их в стране слишком много даже в наши дни. А то, что кто-то из них сыграл свою роль в событиях 60-х годов, практически не вызывает сомнений.

Источник

Еще по теме:
Безответная любовь
История о Джо Маккарти и маккартизме

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив