Собеседование 21

На следующий день Вера Луговая тоже не появилась в агентстве недвижимости «Веста».
Девочки и мальчики подождали часок, а потом решили, что надобно и позвонить и узнать — а в чём, собственно, дело?
На звонки Вера не отвечала. Позвонили тогда её водителю Толику, но тот ответил, что от хозяйки ни слуху ни духу, и что вообще у него всё это уже давно сидит в печёнках, и он устал подлаживаться под взбалмошную Веру, и прямо вот сейчас отправляется в деревню к брату, где примется строить теплицу, пить водку и есть шашлык, а если Вера в конце концов объявится, то его телефонный номер у неё есть.
Толик вёл разговор грубо и прямолинейно.
Так что все поиски ясности не вносили, и вскоре Кира очутилась перед входной дверью Вериной квартиры. Сделала вызов и услышала, как за дверью, где-то в глубинах квартиры, заиграла мелодия. Мелодия играла столько, сколько длилось соединение, и как только Кира дала отбой, прекратилась.
Кира приложила ухо к прохладной поверхности двери. Никаких шорохов или голосов. Никакого движения. Только еле слышные звуки работающего телевизора.
И даже в сумерках, когда Кира ещё раз посетила Верин дом, окна квартиры оставались тёмными и пустыми.
Через несколько дней Кира вновь стояла перед той же самой дверью, только на этот раз уже в компании двух сотрудников полиции и слесаря. Слесарь повозился с замком, дверь растворилась, и полицейские шагнули внутрь. Они разошлись по комнатам, а Кира вошла вслед за ними в прихожую. Увидела, как сквозь щель неплотно закрытой двери в ванную комнату пробивается полоска света. И это было как с запретной комнатой в замке Синей Бороды и хотелось войти в неё, и хотелось туда не входить, и предвидя, что лучше бы ей этого не делать, Кира потянула дверь на себя.
В ванне лежала Вера. Лежала в том виде, который придал ей своими трудами Дмитрий Эдуардович. Отражённые лучи света мгновенно упали на роговицы Кириных глаз, сфокусировались хрусталиком, превратились в маленькое перевёрнутое изображение и тут же Кирин мозг позволил ей увидеть всю картину целиком и вдобавок идентифицировал и запомнил запах пахучих молекул, которые Кирин нос втянул в себя вместе с воздухом ванной комнаты. Мозг сохранил и то и другое, чтобы потом иметь возможность раз за разом демонстрировать увиденное Кире на протяжении всей её жизни.
На крик Киры сбежались полицейские. Один заматерился, обнял Киру за плечи и повлёк к выходу, а в руке другого возник пистолет. Полицейский погладил сверху чёрный, синеватый матовый ствол, щёлкнул затвор и полицейский крадучись и озираясь, продолжил осматривать комнаты одну за другой.
Дмитрий Эдуардович лежал в зале на диване. Работал телевизор. Полицейский посмотрел на Дмитрия Эдуардовича, потрогал его шею и сказал:
— Этот тоже умер.
Потом, в полицейском управлении, улучив минутку между допросами и попытками впасть в истерику, Кира позвонила мужу и попросила его приехать.
— Ну никак не могу, — сказал Андрей.
— Андрей, — сказала Кира. — Веру убили.
— Да ты что? — сказал Андрей. — Вот дела.
— Андрей! Я её видела.
— Ох, Кира, бедная! Подожди меня дома, я как тут закончу — пулей прилечу.
— Андрей!
— Никак сейчас не могу! Ты ж понимаешь — только устроился и сразу прогуливать. Мне надо закончить стажировку. Потерпи. Ты у меня храбрая девочка.
До дома Киру подвезли на служебной машине. Она вошла в пустую квартиру, легла не раздеваясь на кровать, укрылась пледом и стала думать о том, какая она храбрая.
Плед был мягким, с коротким ворсом и лежать под ним было тепло.
— Кошки — и той у меня нет, — громко сказала Кира.
Никто ей не ответил. За окном догорал день.
— Просто одной обычной кошки, — снова сказала Кира. — Неужели это так сложно?
***
Как знак отличия.
Как символ доблести и эмблема сопричастности.
Андрей был отмечен, и на груди его белел картонный прямоугольник. И давал ему право входить туда и бывать там, куда другому человеку с улицы не так-то лего было попасть.
Бейдж выдал Андрею его наставник Валерий. Он лично закрепил его на пиджаке нового стажёра центра «Цирцея» компании «Метрополия» и сказал:
— Через две недели ты его сдашь. Не потеряй. Либо просто сдашь, либо поменяешь на новый.
Валерий не носил строгий костюм, а обходился свитером с высоким воротником и джинсами. Вид Валерий имел демократичный и ко всем обращался на «ты».
|
</> |