"Это кошмар". Многомиллиардный проект России сдал предатель? О госизмене


История с арестом бывшего директора Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергея Гребенникова, начавшаяся с обвинений в незаконном обороте наркотиков, неожиданно приобрела более зловещий масштаб. Лефортовский суд Москвы 17 июля 2025 года удовлетворил ходатайство следствия и заключил экс-главу РАЭК под стражу по обвинению в государственной измене. Об этом сообщил официальный сайт суда. Таким образом, многомиллиардный проект России сдал предатель? О госизмене высказался политолог Ярошенко: "Это кошмар".
Гребенникову вменяют статью 275 Уголовного кодекса - то есть передачу сведений, составляющих государственную тайну, иностранным государствам или организациям, оказание им помощи в деятельности, направленной против безопасности России. Формулировка предельно жёсткая. О деталях дела известно немного: процесс проходил в закрытом режиме, информация засекречена. Тем не менее масштаб возможного ущерба вызывает тревогу у экспертов и политиков, передаёт life.ru.

СКРИНШОТ СТРАНИЦЫ САЙТА LIFE.RU
Комментируя специально для Царьграда ситуацию, политолог Алексей Ярошенко выразил серьёзную обеспокоенность. По его словам, дело Гребенникова - не просто частная история, а возможное преступное деяние, поставившее под угрозу один из самых важных и дорогих проектов России - создание суверенного IT-кластера, независимого от западных технологий и влияния.
Ярошенко предположил, что обвинения в наркоторговле (Гребенников был арестован ещё в январе 2025 года за предполагаемое хранение двух граммов мефедрона, по этому делу он получил 7 лет лишения свободы) стали лишь первым звеном в цепи:
Во время обысков по делу о наркотиках нашли свидетельства, как следует из материалов уголовного дела, того, что он замешан в госизмене.
Через некоторое время следствие обнаружило якобы подтверждения того, что Гребенников передавал за рубеж техническую информацию, касающуюся критически важной цифровой инфраструктуры России.

Вскрылись новые преступления генерала Попова. Ярошенко сказал чётко: "Никакой жалости"
Особую тревогу вызывает тот факт, что Гребенников, как бывший глава РАЭК, имел доступ ко всей системе государственного финансирования в IT-секторе. Ярошенко напомнил, что ассоциация, хотя и являлась формально некоммерческой структурой, исполняла функции оператора государственных программ в сфере интернет-коммуникаций:
Государство давало бюджетные деньги под развитие суверенных, автономных и якобы защищённых интернет-структур. А оператором этого всего была РАЭК.

КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА
Более того, именно через эту структуру распределялись многомиллиардные государственные вливания на развитие критически важных цифровых решений - серверов, коммуникационных узлов, защищённых каналов.
С учётом всего этого Ярошенко сделал вывод, что речь может идти о масштабной утечке стратегической информации:
Я думаю, что это техническая информация чувствительного характера, которая раскрывает, как именно мы строим суверенный интернет, наши суверенные серверы с технической точки зрения,
- пояснил он. В случае если данные действительно утекли к иностранным спецслужбам, это может означать, что архитектура русского цифрового суверенитета скомпрометирована.
Ярошенко с горечью подчёркивает, что всё это - результат невероятной небрежности со стороны тех, кто допускал Гребенникова к управлению проектами национального значения.
Кошмар в том, - говорит он, - что государство вложило огромные деньги, миллиарды рублей, в развитие защищённого от Запада IT-сектора, а вся техническая документация по его созданию уже могла быть передана врагам, через наркомана и госизменника Гребенникова.
Политолог недоумевает: каким образом человек, имеющий вид на жительство в США, получил допуск к администрированию столь чувствительных проектов? Почему его не проверили?
Критике подвергается и сама логика отбора руководящих кадров в стратегических сферах. Ведь если обвинения подтвердятся, это будет означать, что вся инфраструктура цифровой безопасности России оказалась в руках предателя.
Тот, кто оперировал этот процесс, кто его администрировал, оказался госизменником. Это значит, что мечты о суверенном интернете можно похоронить,
- с горечью констатирует Ярошенко.

Ярошенко: Миллионы азербайджанцев подталкивают к бунту в России. Этого добивается Баку?
Проблема, по его мнению, не ограничивается самой персоной Гребенникова. Вопрос в системе: кто и зачем назначил его на такую позицию, кто не заметил или проигнорировал его связи с Западом, кто допустил, чтобы именно он оказался посредником между государством и IT-сектором? Это, по словам Ярошенко, системный провал, последствия которого только предстоит осознать.
Особенно опасно то, что информация, которой потенциально делился Гребенников, - не просто абстрактные "данные". Это могут быть схемы работы серверов, защищённые протоколы, инфраструктурные планы, маршруты передачи данных, архитектура цифровых госуслуг. То есть вся логика функционирования IT-сектора, на который государство делает ставку в условиях технологической блокады.
Кто не обладает суверенной цифровой инфраструктурой - тот крайне уязвим,
- подчёркивает Ярошенко.

КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА
Именно поэтому он считает произошедшее не просто скандалом, а прямой угрозой национальной безопасности.
Это кошмар, - повторяет он, - вся информация, связанная с жизнедеятельностью государства, сейчас циркулирует по интернету. И финансовые платежи, схемы - всё это не защищено, потому что предатель и госизменник Гребенников всё это передал врагам.
Такой поворот событий вызывает серьёзные опасения не только за прошлое, но и за будущее. Если действительно произошло то, что предполагает обвинение, Россия может оказаться в ситуации, когда весь её цифровой каркас находится под угрозой внешнего контроля или разрушения. И в условиях современной геополитики - это уже не просто уголовное дело, а вопрос стратегического выживания.
Итог этой истории пока неясен: следствие продолжается, обвинения должны быть доказаны в суде. Но даже если часть подозрений подтвердится - уже можно говорить о серьёзнейшем ударе по доверии к системе управления национальными IT-проектами. А главный вопрос, остающийся без ответа, звучит всё громче: как такое вообще стало возможным?