Сегодня в гости к нам придёт

nik_rasov — 03.04.2021

Творчеством отечественных литературных классиков Анечка прониклась ещё в подростковом возрасте, а в педагогическом институте ей просто дали за это диплом.

И сразу кинули Анечку в самое пекло, на Восточный фронт — отправили в обычную среднюю школу преподавать русский язык и литературу, на этом языке созданную.

А время шло интересное — гласность  и ускорение царили вокруг, и развенчивался очередной культ очередной личности. И журнал «Огонёк» разгонял своим светом клочки тьмы, что прятались ещё по закоулкам сознания граждан.

Анечка привыкала к тому, что теперь вдруг все стали звать её Анна Викторовна. И она твёрдо решила вести борьбу за неокрепшие детские души, просвещать, сеять и помогать школьникам выдавливать из себя по капле раба.

В узких рамках школьной программы выполнить это было, может, и не очень-то легко, но вполне возможно. 

Анечка сделала выбор в пользу Чехова. А чтобы вышло наглядней, она решила прибегнуть к технике и взяла школьный диапроектор «Свитязь».

Анечка почувствовала уверенность, когда на небольшом белом экране проявилось одухотворённое лицо Антона Павловича и он глянул на неё своими умными глазами из-под пенсне. Анечка не сомневалась, что уж вдвоём-то они достигнут результата.

Но как-то так вышло, что перед самым уроком то ли кто-то заменил слайд, то ли Анечка сама что-то перепутала и потянула своей ручкой из картонной коробки другой, но факт есть факт — когда прозвенел звонок и школьники расселись за партами, а Анечка включила диапроектор, на экране появилось изображение совсем другого человека.

Он, правда, тоже носил пенсне, но на этом его сходство с автором «Скучной истории» и заканчивалось. Человек с экрана был лысоват, нос имел выдающийся, а губы тянулись тонкой волнистой линией. Люди, не знавшие его, вполне могли бы отыскать на его лице след неких возвышенных дум и принять человека за какого-нибудь малоизвестного поэта Серебряного века.

Но школьники уже были достаточно образованы перестроечной прессой, поэтому принялись переглядываться, а кто-то еле слышно уронил: «Берия».

Анечка не услышала и не повернулась, чтобы посмотреть на изображение за своей спиной, а просто начала речь.

— Дети! — торжественно сказала она. — Вглядитесь в это лицо! Это лицо человека, которого с полным правом можно назвать совестью и душой русского народа.

Ученики всмотрелись попристальней.

— Именно об этом человеке нам следует вспоминать, когда наша страна находится на великом переломе, прислушиваться к его словам и брать пример с его поступков.

Лаврентий Павлович весело блестел стёклышками пенсне.

— Именно он, — продолжала Анечка. — Учит нас пестовать и воспитывать в себе чувство собственного достоинства и личной свободы. Его голос звучал когда-то над всей Россией и достигал самых отдалённых её уголков, от западных границ до мрачной Сахалинской каторги.

Школьники всё больше перешёптывались, и уже раздавались в классе отдельные смешки.

— И всё, что он свершал в своё время, никогда не потеряет в нашей стране своей актуальности и как бы не изменились времена, его дух всегда будет рядом с нами.

Шум в классе усилился, и Анечка, не понимая такой реакции и боясь, что её слова пропадут втуне, поспешила закончить.

— И счастлива страна у которой есть такие сыны! Те, которые несут славу нашему Отечеству. И именно по ним будут судить о русском народе другие народы ещё долгое время.  

Тут Анечка повернулась и встретилась глазами со взглядом Лаврентия Павловича. 

Она опешила и даже покачнулась и на секундочку подумала, что, может, сейчас упадёт. Или действительно имел место какой-то небольшой сейсмический толчок, потому что портрет Николая Васильевича Гоголя вдруг сорвался со своего гвоздика и гулко ударился об пол.

— А следующий урок, — пролепетала Анечка, — мы посветим русскому литературному критику Иосифу Виссарионовичу Белинскому.

Но на этот раз она твёрдо решила обойтись без всяких технических штучек.

После этого занятия Анечка приобрела в школе если уж не популярность, то всё же некоторую известность. Учительница химии, столкнувшись с ней в коридоре, демонстративно отвернулась и невнятно процедила сквозь зубы слово которое можно было принять то ли за «сталинистку», то ли за «сатанистку». А учитель истории по кличке Бисмарк, напротив, принялся оказывать Анечке мелкие знаки внимания. Бисмарк был стар, саркастичен, курил трубку и когда делал это во время разговора, невольно произносил слова со слабым грузинским акцентом.

А портрет Гоголя забрал завхоз, чтобы вставить в рамку новое стекло взамен разбившегося. Завхоз впоследствии уверял, что будто бы когда он вынул Николая Васильевича из рамки, тот посмотрел на него печально, проговорил: «Русь, куда ж несёшься ты?» и перекрестился.

Слушок об этом происшествии разнесли по школе сквозняки, он прошелестел по коридорам, рекреациям, школьным туалетам и достиг наконец учительской. Но там словам завхоза не поверили. Завхоза почитали человеком, подверженном греху, в котором часто упрекают школьных завхозов и учителей труда.

А Гоголь... 

А что Гоголь? Все его слова давно уже оценивались лишь по пятибалльной градации классных журналов, и прислушиваться к ним никто особо не собирался. К тому же все спешили обсудить вчерашнюю новую серию о приключениях бразильской рабыни-квартеронки Изауры дус Сантус.

И вопрос печального малоросса остался без ответа.

В который уж раз.

Оставить комментарий

Популярные посты:

cristensald

Что делать, чтобы получить кредит или займ без отказа?

tehnar_ru

Приглашаем на исторический (и не только, как всегда) вебинар!!! Всех!!!

pryanik

Эх, картошка...

inna1903gr

Леда

foto_history

Память дня, Рина Зелёная

taransv

"Ишь развонялись!": Макаревич высказался о пострадавших теракте в "Крокусе"

bench1968

"Пара пар"

matsam

Сын за отца

muiere

Весна идет, весне дорогу!

• Ранее
• Архив