ШЕРЛОК. ТРЮК С ТЕЛЕГРАММОЙ

Итак, тем знаменательным утром мы с Холмсом сидели в купе первого класса скоростного экспресса, отправляющегося в Дувр. Холмс почему-то был уверен, что разыскиваемый нами убийца лондонских девушек сядет именно на этот поезд, в этот вагон. Причины этой его уверенности он мне раскрыть отказался, хотя и настоял на моём присутствии в момент ареста, наказав также взять с собой оружие.

Через три четверти часа томительного ожидания, во время которого Холмс изучал работу о типах преступников, а я просматривал спортивный раздел «Таймс» с таблицами минувших заездов на бегах в Аскоте, дверь нашего купе наконец-то распахнулась. Угодливый проводник в сияющей галунами униформе, пропуская вперед ожидаемое нами пассажира, почтительно произнес:
— Прошу Вас, мистер Уэллс. Отправление через три минуты.
В моему несказанному удивлению в купе вошёл наш маститый писатель-фантаст Герберт Уэллс!
— Рад приветствовать Вас, мистер Уэллс, — радушно поздоровался с ним Холмс. — Вот мы и встретились, хотя и при довольно неприятных обстоятельствах. Расскажите нам, пожалуйста, о смерти мисс Кроу.
— Не понимаю вас, джентльмены, — ошарашено ответил Уэллс. — О какой мисс Кроу идёт речь?!
— Запирательство бесполезно, мистер Уэллс, — холодно ответил ему Холмс. — Если мы сейчас отправимся в Скотленд-ярд, с Вас снимут отпечатки пальцев и проведут опознание с соседями мисс Кроу. Вы сильно наследили на месте преступления!
Уэллс побелел как полотно, и бессильно опустился на сиденье купе. На несколько минут воцарилось молчание.
— Кстати, Ваш поезд отправлением задержан, — сообщил ему Холмс. — Так что давайте не будем задерживать остальных пассажиров, спешащих к вечернему пароходу на Кале. Вы на него уже не сядете.
Уэллс потер ладонями виски и тихо произнёс:
— Да я был в квартире мисс Кроу в тот вечер, когда она погибла. Но я не имею к её смерти никакого отношения.
— Вот как? — скептически спросил Холмс.
— Именно так! — уже громче ответил Уэллс. — Эта маленькая шлюшка Сидни была просто шантажисткой. Воспользовавшись моей минутной слабостью, проявленной несколько недель назад, Сидни начала вымогать у меня деньги, угрожая разоблачением.
— Именно поэтому Вы её убили?! — возмущенно спросил я.
— Я и пальцем не трогал эту презренную шантажистку. Но в нашу последнюю встречу она перешла все границы, требуя, чтобы я женился на ней. Естественно, я отказался удовлетворять это неслыханное требование. Тогда эта сумасшедшая выхватила нож и начала резать себя. В ужасе я бежал из этого гнезда насилия и порока.
— Что ж, дальнейшие объяснения Вам придётся давать в Скотленд-ярде, — подытожил Холмс.
В купе вошли два полисмена, и Уэллс последовал за ними в полицейский экипаж. Я же вновь обратился к Холмсу с настоятельным требованием объясниться. Наконец, мой проницательный друг снизошёл к моим мольбам и раскрыл карты.
— Я решил, что с просьбой предоставить адреса и имена лондонских проституток Горький мог обратиться только к одному из своих ближайших лондонских друзей. Проконсультировавшись с нашим другом Эпштейном мы составили краткий список из шести местных знакомцев русского писателя. Мистер Уэллс тоже был в их числе, более того, именно его я счёл основным подозреваемым.
— Почему же, Холмс? — недоумевал я.
— Помните, во время нашей беседы, мистер Горький упоминал о какой-то комете и великом обновлении?
— Что-то припоминаю. Но ведь это обычная реформистская риторика.
— Отнюдь, дорогой Ватсон. Горький невольно выдал своего информатора, процитировав сюжет его недавнего романа «В дни кометы». Во время нашего разговора мысли Горького вращались вокруг Уэллса, он непроизвольно думал о нём, и с его языка сорвалась эта цитата.
— Блестящий вывод, Холмс, — восхищенно воскликнул я. — Но как Вы заставили Уэллса предпринять попытку к бегству на континент?
— Мистеру Уэллсу и ещё пятерым его близким друзьям я дал телеграмму следующего содержания: «Всё открылось, немедленно скрывайтесь. Максим Горький». Естественно, что Уэллс принял её на счёт убийства на Дорсет-стрит, и послал экономку за билетами в контору Кука. Но в конторе, по моему настоянию, уже сидел полицейский агент, который и сообщил мне о билетах, купленных на имя Уэллса. Осталось только подождать его появления в поезде.
Я вновь выразил Холмсу своё восхищение.
— А как отнеслись к этому розыгрышу остальные друзья Горького? — со смехом спросил я. — Ведь за ними нет никакой вины.
— Забавно, но все пятеро тоже срочно выехали из страны, — ответил Холмс. — Но им никто не препятствовал.
Мы с Холмсом добродушно рассмеялись друг другу и перешли к текущим делам.
|
</> |