Россия - некст

el_murid — 16.08.2020 Теги: Лукашенко Разговоры о том, что после белорусских событий Россия - следующая, на мой взгляд, не имеют никакой причинно-следственной связи. То, что социальная катастрофа уже накрыла нашу страну, нет ни малейшего сомнения. Но эта катастрофа имеет сугубо внутренние причины, как, впрочем, любой кризис и любая катастрофа. Внешние факторы могут ускорить, замедлить, усугубить или упростить развитие процесса, но причиной его не являются. Есть, конечно, внесистемные факторы вроде падения метеорита 60 миллионов лет назад, но на то они и внесистемные.

Уже поэтому белорусский "след" для России практически ничего не значит. Мы находимся в своем собственном сюжете и все свои проблемы мы получили исключительно по собственным внутренним причинам.

Осколки СССР проходят второй этап переформатирования своего пространства. Первый произошел в 91 году в момент распада Союза, затем последовал период, в течение которого эти осколки искали новые точки равновесия, формировали новые противоречия и искали новые балансы. Однако сам распад Союза не завершился в 91 году. Противоречие, разрушившее его, не только осталось, но и усугубилось. Уточню, что базовой и критической проблемой СССР стало его развитие, которое было слишком стремительным, чтобы за ним успевал управляющий им контур. Партия еще жила эпохой 30-40 годов, когда страна уже перешла в семидесятые. Она не просто опаздывала за обществом и экономикой, она опаздывала все сильнее. Попытка проведения перестройки (которая должна была провести принудительное омоложение кадров и хоть как-то сократить разрыв) провалилась - управлял перестройкой все тот же косный партаппарат, а потому он опаздывал и здесь, что на этапе трансформации и перехода становится критической проблемой - в такой момент темп всегда важнее качества, но партия не вытянула ни темп, ни качество.

После распада Союза новые социальные системы неизбежно деградировали и упростились: исчезла синергия, когда сумма целого всегда больше суммы ее составляющих. Но как всегда бывает, деградационные процессы проскочили нулевую точку соответствия и пошли дальше. Останься управление хотя бы на советском уровне, оно бы вернуло обратно процессы распада, пусть и на более низкий уровень. Но сами системы управления тоже деградировали. Бывшую партсовноменклатуру сменили бандиты и преступники, а значит - возникла устойчивая положительная обратная связь, последовательно деградировавшая и социальные системы, и системы управления ими.

Белоруссии в определенном смысле повезло - к власти практически сразу пришел Лукашенко, который был хотя и незначительным, но все-таки представителем именно советской системы управления. Он и зафиксировал Белоруссию на том самом не слишком высоком, но все-таки относительно устойчивом уровне позднего Союза, поставив перед собой задачу удержания стабильности. И ее удержал. Однако все имеет цену, и Белоруссия заплатила ее отказом от развития, оставаясь советским заповедником, застывшим во времени.

В определенном смысле винить Лукашенко за это нельзя, так как Белоруссия в принципе не могла выдвинуть сепаратный проект развития, отдельный от более крупных экономических субъектов - Европы или России. Та же проблема возникла и на Украине, хотя Украина в плане деградации ушла гораздо глубже Белоруссии, так как ее управляющий контур просел по сравнению даже с советским весьма и весьма существенно. И хотя Украина гораздо более крупная, чем Белоруссия, страна, свой собственный проект она тоже не потянула и, скорее всего, не могла потянуть. А потому выбор у нее был невелик - либо европейский, либо российский вектор. Нормальная управляющая верхушка могла бы использовать противоречия между Европой и Россией и балансировать на них, но она не была нормальной. Она была слишком примитивной и алчной, чтобы кроме шкурных интересов иметь еще и национальные. Кроме того, украинская "элита" (элитой ее нельзя называть просто по определению, но условно именуем ее так) была слишком фрагментирована, а потому вела внутри себя беспощадную борьбу, которая, кстати, и стала ключевой причиной вызванного из глубин пещерного украинского национализма. Каждая группировка обосновывала свое право на власть (и собственность) тем, что именно она является настоящей украинской по духу, а все остальные - "не настоящие". Логично, что развитие этой борьбы в итоге очень быстро привело к нынешнему результату, когда страна оказалась разорвана ментально и культурно.

В Белоруссии этого удалось избежать, но опять же, заплатив за ментальное единстве достаточно дорого: Лукашенко попросту выжег всю политическую поляну, оставив лишь за собой право определять, что правильно, а что нет.

Итогом его бессменного правления и стало то, что теперь ведет к его падению. Застой и полное отсутствие образа будущего не устраивает в первую очередь молодое и активное поколение. Оно знает только одну версию настоящего, ей просто не с чем сравнивать, а потому стабильность (она же стагнация) не устраивает его категорически. И с этим поделать уже ничего нельзя.

Сложность в том, что при любой власти в Белоруссии не будет лучше, чем при Лукашенко. Проблема небольших осколков Союза в том, что они не способны к самостоятельному развитию. И пока в России будет править нынешний режим, для которого грабеж страны является нормой и целью, ни о каком проекте развития, образе совместного будущего речи быть не может. Лукашенко мог бы, наверное, досидеть до крушения путинского режима, но после Путина даже в самом оптимистическом сценарии должно пройти достаточно продолжительное время, прежде чем к власти придут люди, способные на то, чтобы сформулировать общий для нас всех новый проект. Так что итог правления Лукашенко был все равно предопределен. Не в этот раз, так в следующий. Люди просто устали от замершей жизни.

Сказанное означает, что сама по себе фигура Лукашенко не монохромна. Его нельзя ни мазать черной краской, ни облачать во все белое. Он сделал то, что мог сделать, а мог он, будем говорить прямо, не слишком много. Хотя есть одно "но".

В какой-то момент фигура Лукашенко на контрасте с Путиным и тем более Медведевым в России стала приобретать значительный масштаб. И Лукашенко мог сыграть на этом, став политическим лидером на постсоветском пространстве, лидером не по должности, а по авторитету. И использовать этот ресурс для создания своего собственного проекта будущего, своей версии интеграционного пространства. Не могу сказать, насколько велик был шанс на это, но в любом случае Лукашенко не рискнул. А нет риска - нет и движения вперед. Единственное, за что Лукашенко можно точно хвалить - за то, что пока он всеми силами отпихивался от идеи Союзного государства, которое по своему содержанию является просто вариантом оккупации Белоруссии путинским режимом. Для нас аннексия Белоруссии будет означать продление агонии режима еще на три-пять лет, а значит - когда он рухнет, то оставит после себя еще большую разруху.

Что будет с Белоруссией - решать теперь будут, видимо, другие. Не Лукашенко. Но они точно так же ограничены в маневре и пространстве. До тех пор, пока Россия не предложит то, что будет важно и выгодно остальным, всем придется телепаться в тех лужах и болотах, в которых они сидят. А России сегодня предложить нечего. И более того - теперь уже нам придется проходить свой собственный второй этап распада Союза, и только по итогам этого этапа можно будет вообще говорить о каком-то общем проекте. Будет он или нет. Мы не можем сейчас даже предположить, чем закончится наша собственная катастрофа, так как находимся в самом ее начале. И нам нужно будет пройти несколько ключевых выборов, каждый из которых еще не предопределен.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив