Россия, которую нам потеряли - 33

qebedo — 07.04.2023 Тикают все!

«Накал атмосферы» в конце лета 1689 года иллюстрируют показания (опять же, на допросе после переворота) стрельца Нифонта Чулочникова. Он, как и многие другие командиры, в начале августа был приглашен в дом Алексея Стрижова, подручного Шакловитого, где хозяин и его приятель Обросим Петров начали втирать пришедшим, что царевну Софью хотят убить. Бейте челом, чтобы объявили в розыск таких негодяев — осторожно ответили стрельцы. Лучше отберите по 10 человек с полка, говорят Стрижов и Петров, и «на кого великие государи [видимо, Софья и Иван — не Петр же] укажут» (типа Левки Нарышкина или Борьки Голицына), тех и хватайте. Да не, у нас таких людей нету, но мы поспрошаем в полках — отбоярились стрельцы. А когда вышли из дома, уговорились в полках про такие речи ничего не сказывать — да ну их…


Военные учения "потешной гвардии" (кликабельны)

А кто-то и донес — когда 4 августа Шакловитый явился в Измайлово, где Петр праздновал именины супруги, тот потребовал выдать ему Стрижова. Да хренвам, ответил голова Стрелецкого приказа. Ах ты млять — арестовать его! Потешные заперли Шакловитого в какой-то каморке, но к вечеру все перетрухнули и выпустили царицына фаворита. После такого фармазона уже Софья заявила стрелецким командирам: «Долго ль нам терпеть — уж житья нашего не стало от князя Бориса да ото Льва. Брата нашего царя Иоанна Алексеевича комнату дровами заклали, и хотят князь Василью Васильевичу Голицыну голову отрубить. А он добра много сделал: польское перемирие учинил, с Дону выдачи беглых крестьян не было, а его промыслом и с Дону выдают. Да на него ж все несут, брат ему князь Борис несет на него. И вы нас не покиньте — мочно ль на вас надеяться и князь Бориса и Льва взять?».

Но стрельцы по-прежнему не хотели встревать в пронунсиаменто, да еще заради какой-то бабы. Тогда 7 августа царевна собралась на богомолье в Донской монастырь и испросила у Шакловитого сотню отборных стрельцов для охраны — но вечером переменила решение, ибо «ктой-та» подкинул письмо, что потешные Петра ночью пойдут на Кремль, чтобы Софью и Ивана поубивать. Шакловитый тут же распорядился вызвать в Кремль 300 стрельцов, а князь Василий Голицын приказал запереть все ворота в Китай-городе и Белом городе.


Останки стены Китай-города

Для атаки на врага сторонникам царевны не хватало ни людей (многие стрельцы попросту колебались, собрать удалось только 600 человек — из 12 000 в московских полках, а в Преображенском были два полка потешных и стрелецкий полк Леонтия Сухарева), ни решимости таки ж перейти эту черту. Посему «софиниянцы» продолжали тупо ничего не делать — но приехавшего за каким-то хреном «потешного» сотника Федора Плещеева арестовали, избили и допросили, хотя потом и отпустили. Хотя нашлись в ту ночь и те, кто решил поставить на другую лошадь — пятисотник Ларион Елизаров, пятидесятники Дмитрий Мельнов и Ипат Ульфов, десятники Яков Ладогин и Федор Турка, рядовые Иван Троицкий и Михайло Капранов (все, кстати, любимцы Шакловитого, а последние трое и вовсе его денщики). Арест Плещеева увидел Мельнов и прибежал к Елизарьеву домой, где собралась вся эта «кумпания» — петровских бьют, началось! Заговорщики немного посовещались, и Мельнов с Ладогиным поскакали в Преображенское — поднимать там всех.

Увы, на всё Преображенское не нашлось ни одного трезвого человека — поднялся ор, крик, беготня без портов, визги и биения в истериках. Жестче всех мочил корки сам царь — без штанов, в одной исподней рубахе он взлетел на коня и дернул в ближайший лес. Постельничий Гаврила Головкин, чуть более флегматичный малый, захватил цареву одёжу, нашел его в лесу, одел, и все они (Петр, Головкин и еще четверо сопровождавших) драпанули в Троице-Сергиеву лавру — проверенное убежище еще со времени стрелецкого бунта. В 6:00 8 августа «всея великия» кинулся прямо на постель архимандрита Викентия со слезными криками «защити! спаси! убивают!». Позор был в том, что все остальные прибыли в лавру позже — царица Наталья Кирилловна с дочерью, царица Евдокия, бояре, придворные, потешные и стрельцы Сухарева полка. В общем, царь выказал себя самым трусливым «склизняком» в обозримом пространстве…


Дворец в Преображенском - внутренности (кликабельны)

В Кремле выявились и свои «сцыкуны» — по распоряжению правительницы Шакловитый послал в дом Голицына Обросима Петрова, однако вышедший к нему дворецкий объявил: «Скажи Федору Леонтьевичу, что князь Василий Васильевич не будет для того, что ему неможется». В это самое время принесли весть, что Петр сбежал из Преображенского. Но приказа стельцам идти походом туда, или в Троицу, так и не последовало — Софья не хотела, Голицын трусил, Шакловитый не имел полномочий… Посему крысы тут же начали бежать с тонущего корабля «Россия, которую нам потеряли» — уже 9 августа в Троице появились «отложившиеся» от своих полков капитаны Василий и Филипп Сапоговы, пятидесятники Ульфов и Филипп Федоров. «...К вечеру узнали, что царь Петр послал упрекнуть царевну за ее вероломство, однако она громко отрицала всё и утверждала, что по ошибке за заговорщиков приняли стрельцов, которых привели [в Кремль], чтобы сменить стражу, и что напрасно предполагают, что у нее столь черная душа, чтобы желать смерти своего брата», — сообщает Нёфвилль.

10 августа кто-то в Троице оказался умненьким буратином (явно не сам Петр — если его и отпустил «безштановый ужас», он должен был гореть от стыда, как нить вольфрама в лампочке) — оттуда потребовали полковника Стремянного полка Ивана Цыклера с 50 стрельцами. Типа, проверка на вшивость — на самом ли деле царевна настроена воевать, или будет «гнуться до последнего»? После некоторых колебаний Софья согласилась отпустить их. «После было узнано, что это было хитростию Цыклера, который был одним из главных действовавших лиц в первом стрелецком бунте, когда погибло много из друзей младшего царя. Чтоб приобресть милость младшего царя, он написал к одному из своих друзей, чтоб тот убедил младшего царя прислать за ним, и обещал открыть некоторые вещи, которые там знать нужно», — писал Патрик Гордон.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив