По Хорасану (1874). Мешхед. 6. Мертвые кварталы. Ковровая фабрика. Бирюза

Далее почтенный бухарец распространился о выгодах устройства здесь «русскими» склада, главным образом для меновой торговли на местные произведения: ковры, канаус, опий, бирюзу и одновременно с тем для снабжения («рассылки») нашими товарами как соседних городов, так и Авганистана (преимущественно Херата и Кандагара, где отлично пойдет наше железо и сукно, за исключением черного, хотя в первом из этих городов и есть склады более дешевых английских сукон). Его мнение разделяют все сочувствующие здесь русским интересам, но прочие, в особенности веские из здешних коммерсантов, сулят нам в этом отношении одни лишь неудачи (конечно, из опасения конкуренции, но под личиной доброжелательства). По моему же личному мнению, и в этой злосчастной стране тьмы и произвола можно устроить дело, — побольше только уменья и терпенья. В начале русским предпринимателям будут подставлять ногу как власти, так и шныряющие тут кулаки из русскоподданных персов и армян, так и непосредственно ведущие торговлю с Россией персидские купцы, но затем, повторяю — при уменье и терпенье, все эти препятствия послужат лишь к упрочению дела.

Торговые связи Мешеда обширны. Здешние купцы, разъезжая по Хорассану, закупают: в Нишапуре — хлопок и шелк; в Сябзаваре — тоже хлопок и шелк, да еще астерабадский и мазандеранский рис (своего-то мало, да и тот плох), русское железо и транзитный сахар; в Турбете (Турбате) и Туршизе (Туршише) лучшую белую шерсть и сухие (сушеные) фрукты. Из Тавриза доставляется в Мешед слоновая кость, табак, финики, лимоны; из Испахани — бархат и бумажные изделия; из Кашана — медная посуда, шелковые и бумажные материи; из Кермана — шали, индиго, хна (гена, генне) и опиум; из Езда — сахар и немного бумажных изделий. Это внутренние связи, — теперь слово о заграничных. Из Мешеда ежегодно едет на Нижегородскую ярмарку человек десять-двадцать (чаще поверенных, нежели самих купцов). Они везут бирюзу, мерлушки (лучшие — бухарские, «каракуль», худшие — хератские), сухие фрукты (преимущественно свой изюм и туршизский кишмиш) и, сбыв все это на ярмарке, покупают там простую посуду (Мальцева) и другие ходкие в Святом Хорассане товары. До двадцати человек ежегодно посещают и Макарьевскую ярмарку для закупки больше посуды Калашникова и, вернувшись, часть ее сбывают с «хорошим барышом» (ровно вдвое дороже) здесь, а другую везут в Херат.

Вообще из России идет в Мешед (через Шахруд) хрустальная, фарфоровая, фаянсовая, стеклянная, медная и железная посуда, сукна, юфть, бумага, зеркала и разные мелкие товары; из Туркмении — некоторые шерстяные материи, ковры, войлоки, попоны и конские покрывала, дорожные мешки (курджины) и лошади; из Индостана — драгоценные камни, кораллы, кисея, сахар, леденец, пряные коренья и индиго; из Херата — лисица (сумра), куница, мерлушка Бухары в Майменэ 448 верст, из Майменэ в Херат 416 верст, и из Херата в Мешед 321—340 верст).], фисташки, также — кишмиш, асса-фетида (ангузе), шафран

Карта Персидского Хорасана (прил. к книге П. И. Огородникова «Страна солнца»)