О сексе школяров с училками

artyom_ferrier — 22.07.2018

И вот это — вызывает какое-то глухое недоумение.

Нет, когда я рассказываю про себя, что являюсь долларовым миллиардером — да, в это можно не поверить. Ибо если так — то почему до сих пор моего светлого облика нет в Форбсе (вот той же фотки в три четверти крейсера «Варяг», что у меня на аватарке)?

Когда я рассказываю, что у меня под рукой укрепрайон Мальстрем, который эффективно отсекает южные группировки РА от Московского Округа, что они могут только повзводно теперь перемещаться и с нашего дозволения, - да, в это тоже можно не поверить, если не знать, насколько отсталой и беспомощной военной силой является путинская РА, и если не знать о нас.

Но трах школьника с училкой двадцать с лихом лет назад? Вот это серьёзно такое невероятное дело?

Я просто офигеваю от мысли о том, какова должна быть жизнь тех, кто так реально думает — и жизнь ли это.

Ладно, я вот, когда учился в последних классах — был победитель английских олимпиад, чемпион города по контактным единоборствам, и зарабатывал переводами где-то так баксов триста в месяц, что тогда, в 92, было неебательски круто.

Да, и ещё я был сынком своего папаши, профессора и завкафедры на филфаке ЛГУ.

Для обычной молоденькой училки английского — вот просто войти в нашу семью, в наш круг — это офигенное достижение. Но Ленку (Елену Александровну) не приходится подозревать в том, что таковы были её изначальные мотивы. Да нет, сначала-то она меня ненавидела, как зарвавшегося мажорчика. И я её поначалу невзлюбил. А как поладили — ну это на Прозе.ру описано, «Школа.Лирика».

Но вот я просто реально много знаю случаев, когда старшеклассники трахались с училками формата «кому не за тридцать или чуть больше». И не по уголовным делам, а по жизни, по своим знакомым.

Один — был реально трудный случай. Вот парень, пятнадцать лет, - он не такой, как я. Он не крутой вовсе был. Да тютик он тогда был, если честно. Его белочки в парке на орешки обуть могли. Он просто милый такой, обаятельный. И тридцатилетняя училка в него втюрилась на всю голову. А его, по мере пресыщения сексом — стало доставать её внимание.

Я говорю ему: «Саш, ну хоть всегда есть, куда присунуть».

Он: «Да я б дрочил лучше десять лет ещё, чем вот такое. Слушай, ну она постоянно мне по мозгам ездит, какой я должен быть, к чему стремиться. Да поспать, блин, я стремлюсь. Нет, ну я импотент, да, я не способен кончить больше восьми раз за ночь...»

Я: «Ты это сейчас серьёзно? Марьяна тебе чего-то такое говорила, что восемь раз за ночь - «импотенция»?»

Смеётся: «Да нет, это-то я пошутил. Но вот внимание это чрезмерное — да, напрягает».

Пришлось поговорить и с Марьяной, его училкой-любовницей. Типа, ты, подруга, понимаешь, что это всё-таки юное и ранимое существо, а не кусочек пластилина в твоих очаровательных пальчиках?

Мне тогда самому лет восемнадцать было, только перебрался в Москву, но тридцатилетняя училка Марьяна прислушалась к моим словам, и своего Сашеньку больше не подвергала такой мелочной опеке. Вроде бы. Во всяком случае, через десять лет они все были живы. Сашка — поженился на примерно ровеснице, завёл ребёнка, работая при этом бизнес-аналитиком, Марьяна — тоже неплохо устроилась, поднявшись на продаже земельных участков в Черногории.

И я знаю десятки историй, где старшеклассники имеют отношения с молодыми училками. В этом нет вообще ничего исключительного (как и «криминального»).

Вот когда мужики-учителя чего-то мутят со школьницами, даже легального возраста, от 16 и старше — это плохо выглядит. Ну, взрослого парня эта мартышка не должна, в общем-то, интересовать как пизда, куда присунуть. Нет, бывают редкие исключения, неземная лубофф в оба края, но — редкие.

А так-то — полы не равны, да. И если ты, будучи учителем, трахаешь свою ученицу — ты хоть соображаешь, что она, со своим-то пубертатным переменчивым настроением, может в любой на тебя обидеться и заяву кинуть? Что ты, мол, использовал её зависимое положение, понуждая к интиму, заставляя ноги раздвинуть за пятёрку в четверти. Если ты и этого не соображаешь — какой ты, нахер, учитель и «взрослый человек»?

Поэтому, вот когда я (это уж нулевые были) работал учителем инглиша в средней школе, взявшись подменить свою бывшую сокурсницу Катюху, пока у неё медовый месяц был, и мне такой опыт был интересен — да, разумеется, школьницы вешались. Поскольку в школах вообще мало парней учителей, а я — и не очень «школьного» формата чел.

Ну, я понимал, что хотя Катюху ученички уважали, я — для них какой-то левый и непонятный крендель. «Тест-байтить» - будут обязательно. Поэтому нужно сразу состроить самых борзых мягко, но решительно.

И вот веду урок, начинается галдёж на задних партах, уже чуть ли не в голос переговариваются. Выбираю одного, говорю: «Знаете, юноша, когда вам становится скучно — вы можете хоть на ушах, хоть на руках по классу прогуляться».

«Вот прямо на руках?»

«Да. Примерно вот так».

Встаю на руки, прохожу несколько метров, перекидываюсь обратно на ноги, говорю: «Можешь так?»

Мотает головой в некотором офигении, потому что не видел таких номеров в исполнении учителей.

«Ну тогда, - легонько тычу пальцем в лоб, - сидеть и впитывать мудрость английских артиклей! You copy?» (пришлось объяснить эту радиопереговорную фразочку).

А несколько юношей из одиннадцатого класса даже подговорили своих дворовых дружков, но из другой школы, чтобы те провели со мной сеанс «курощения», мол, не надо так уж прессовать авторитетных пацанов. Ну, никакой жести, думаю, там не подразумевалось, но эти дружки пропасли меня от школы до того места, где я парковался (а я тачку оставлял в удалении, чтобы не внушать классовую ненависть прочему педсоставу).

Ну, разумеется, я сразу срисовал эту ватагу дворовых лошпехов, кравшихся за мной по пятам. И меня это позабавило, и я решил добавить немножко драматизма.

Как потом рассказывал один из этих юношей, «заказавших» меня своим дружкам, они на следующий день говорят: «Мы только собирались на него наехать, а он достаёт брелок сигналки — и отпирается Геленд (я тогда действительно ездил на Гелендвагене, хотя, честно, это - «летающий кирпич», нынешние мои Туареги мне нравятся гораздо больше). Но мало того — он открывает багажник, достаёт оттуда калаш и кладёт на пассажирское сиденье».

Этот заказчик: «А может, это муляж был, а не калаш?»

«Да может, и Геленд — тоже муляж. Но давайте вы сами будете это выяснять?»

Ну и это мне тот парнишка рассказал спустя где-то неделю, когда я со всеми классами, какие вёл, наладил добрые отношения. Детишки меня даже полюбили.

И девчонки — конкретно вешались, что не повод для гордости у взрослого парня, но просто констатация факта. Но так же и отшивались. Без обид, без травм для ранимой пубертатной психики. «Девочка, ты классная, ты мне нравишься, но вот моя жена, когда на стрельбище, почему-то целит в яйца у ростовой мишени. И поражает в ста из ста. Боюсь, я обречён быть однолюбом. Я слишком робкий и пугливый в таких делах».

Взрослый парень, который пользуется школьницами, трахает их — ну, я не знаю. Могут быть, повторю, исключительные случаи, когда там лубофф неземная, светлая и чистая. В остальных случаях — он козёл просто.

А старшеклассник-пацан и училка — это гораздо проще. Тут-то глупо всё же со стороны парня будет заявлять, мол, она угрожала поставить мне двойку, заставила достичь эрекции, а потом оседлала сверху, подвергнув меня такому унижению, что я даже кончил от досады.

Не, тут училка ни в чём не виновата - вот если только мозг ему не выгрызать какими-то астральными «чуйствиями». А так-то, пацана, который спит с молодой симпатичной училкой, вряд ли будут подначивать дружки на эту тему, обзывать «подстилкой» и всё такое.

Сколько помню свои отношения с Еленой Александровной — там ни разу не звучало «я тебя люблю», ни с какой стороны, но запросто - «Я тебя ненавижу, Железнов! Вот так трудно не разбрасывать свои носки по комнате? Вот этот — я чисто случайно под шкафом нашла».

Да, барышни — ненавидят, в действительности, запах ношенных мужских носков. Это в них биологически запрограммировано, что если кто не переобувается с достаточной регулярностью (носки менять — раз в день, хотя бы), то, значит, низкоранговый самец.

В целом же Ленка, хотя тоже соплячка была, двадцать с хвостиком лет, она очень корректно себя вела. Это я иногда бывал «туговат».

Скажем, решаем провести у неё на хате сейшен, для лучшей части класса. Прикидываем, чего пожрать сделать. Ленка говорит: «Ну, можно оливье наготовить».

Я: «Да, это тема. Но только давай вот не с варёной колбасой, а как надо. С телятиной и с раками».

Ленка: «С омарами, блин!»

Я: «Ну, с омарами — это лучше тогда рисовый с яйцами и с луком. Тоже, кстати, тема».

Ленка: «Тём, блин! Вот если б я не видела, как ты картошку чистишь — могла бы подумать, что вообще марсианин!»

«А что, плохо чищу?»

«Да в том-то и дело, что хорошо. Но...»

И только тут соображаю, что для меня десяток раков — ну сколько они стоят? Ну, пару баксов. Меньше страницы текста, минут двадцать работы. А для неё, тогда, в начале девяностых — половина месячной зарплаты (поскольку гиперинфляция рубля уже пошла, а бюджетникам очень так неспешно жалование повышали, да ещё и задерживали).

При этом, Ленка чертовски гордая была. «Деньги на хозяйство — строго пополам!» Нет, ну я покупал, конечно, время от времени то да сё, но она каждый раз ругалась, что «шикую».

И наш роман — больше года длился, но сложно сказать, была ли это «лубофф». Да я вообще не знаю, что это такое. В книжках — обычно какая-то такая херня, от которой у людей башня едет, но я не люблю башней ехать. Мне симпатии достаточно, а «лубофф» - ну её к чёрту.

Хотя, конечно, если кто-то про Ленку чего-то плохое говорил — я мог порвать. Один раз и конкретно порвал парнишку из параллельного класса, когда он неудачно пошутил на тему наших с Ленкой отношений у неё на уроке. «Неудачно» - в том смысле, что он сам не понял, как его превратно можно понять.

И Ленка-то мне не жаловалась, но мне сказали, что она ушла после его фразочки ушла с урока, хлопнув дверью.

А тот парень - он такой очень крупный был, уже в одиннадцатом классе под два метра, очень здоровый — и вот, видимо, захотелось показать, что чихать он хотел на крутизну этого Тёмы Железнова. Хотя люди предупреждали, мол, ты-то просто бугай, а Крейсер — реальный стритфайтер.

Я подошёл к нему, спросил, не хочет ли он извиниться перед Еленой Александровной, которую я уважаю, как педагога, несмотря на всякие грязные инсинуации, будто бы нас с нею связывает что-то ещё, помимо любви к английскому языку. Он сказал: «А то что?» И меня просто на руках по стеночке приподнял и вывесил. Ну реально здоровый парень, мои тогдашние восемьдесят кило — для него ничто. Я уточнил: «Ты уверен, что хочешь узнать ответ на вопрос «А то что?» Он: «Ну, попробуй, ответь»

Ладонями по ушам, рёбрами ладоней по ключичным впадинам, обхват головы, лбом в нос — и мае такой, что он через весь класс пролетел, раздвинув тушкой парты. «Хватит, хватит!» Да я и не собирался больше ничего с ним делать. Я сам немножко прифигел от того, как всё быстро и жёстко вышло. Ещё и нос ему сломанный вправил, поскольку это чем раньше сделать — тем лучше. (Да, когда сломал кому-то нос — надо его на себя вытянуть, и только тогда ставить на место, а не пытаться повернуть, как есть... ну это как, не знаю, включение заднего хода на многих механических коробках передач: просто так не перекинешь, нужно ручку утопить; а когда сломанный нос вправляешь — наоборот, вытянуть).

Я с этим парнем поговорил по дороге в травпункт. Он не злился на меня, он же намеренно меня провоцировал, именно чтобы показать, что против него я ничего не могу сделать. Но Ленке — он хамить, как выяснилось, не собирался. Только чуточку пошутить. Он реально не понял, чего сказал.

И я потом с Ленкой поговорил на эту тему. «Он имел в виду Glory hall. Что в его разумении - «зал славы». А не “glory hole”. И он реально не знает сленгового значения. Это ж мы с тобой такие развращённые, фильмы всякие скоромные по ночам смотрим. А эти — они ж всё больше «Ландон из зи кэпитал ов Грейт Бритайн». Но вот что он не различает в произношении hall версус hole и говорит Glory Hall, а не Hall of Glory – это твой, вообще-то, косяк. Ну, ты ж училка, уже больше года. И это параллельный класс — там я не могу всем произношение ставить!»

Ленка: «Я ж ещё и виновата! Кто тебя вообще просил нос ему ломать?»

Я: «Не, а нормально? Мне говорят, что ты выбежала из класса с изменившимся лицом к пруду. Я делаю закономерный вывод, что тебя достали так, что надо уже включать кровавый маховик репрессий. А оказывается — просто дурачок неумно пошутил, да ещё и не имел в виду того, что ты подумала. Лен, ну ты же взрослая барышня, умудрённая даже, только что сединами не убелённая. Ты чего — вот каждый раз на такую фигню в школе вестись будешь и выбегать из класса? Да если тебе показалось, что тебе какой-то шкет нахамил — ты его нахер выставить должна, а не сама убегать!»

Ленка: «Мне вот показалось, что один шкет мне прямо здесь и сейчас хамит!»

Я: «Да мало того: он тебя ещё и ебёт».

Ленка: «Как грубо!»

Я (деликатно роняя её на кровать): «Да не, исключительно нежно, а не грубо ебёт».

А спустя пару недель после этого инцидента Ленка сказала мне в школе: «Сегодня приходи ровно в пять часов. У меня для тебя сюрприз».

Я подхожу к её парадняку ровно в пять — и вижу, как её пытается облапать какой-то мужик, а Ленка его отталкивает.

Ну, я приближаюсь, говорю, хлопнув его по локтевому сгибу: «Руки фу от неё! И — вон пошёл!»

Он разворачивается — и вот он вроде бы весь из себя такой безобидный, добродушный, ещё довольно молодой — но с изрядной залысиной. Его Андрей Панин мог бы играть, царствие небесное.

Говорит, примирительно расставляя руки: «Друг! Да ты неправильно понял. Знаю, как это могло выглядеть со стороны, но...»

Когда он расставил руки — вижу у него кобуру под бортом дублёнки. Поэтому — да, я неправильно понял. Но когда его руки разведены — большое спасибо.

Апперкот в челюсть с левой и вдогонку - «выстреливаю» йоко с разворота правой в солнышко.

Кричу Ленке: «Иди в хату, звони ноль-два. У него ствол».

Подхожу к этому — а мужик как-то очень быстро очухивается, даже порывается встать.

Наступаю на горло: «Одно неверное движение — нахер сломаю шею. А сейчас — ремень расстегнул, вытянул, медленно дал мне».

Ленка: «Артём!»

«Ты ещё здесь?!»

«Артём, это мой брат!»

Да, оказался брат. Ну, двоюродный. Интересной судьбы человек. Служил в морской пехоте на Северном Флоте, потом опер и начальник угрозыска одного северного города.

Он и не прочь был скататься в Питер, но тут Ленка специально его пригласила, чтобы он преподал мне урок, мол, я не самый крутой парень на свете.

И он объяснял: «Я хотел показать один приём по усыплению бдительности».

Говорю: «Да практически получилось. Но я просто ствол увидел».

Он: «Но ведь это ж значит, что я либо мент, либо военный?»

Смеюсь: «Это у вас. А тут, в Питере, если видишь ствол у того, с кем сцепился — это значит: «Гаси сразу и жёстко!» Ну, «криминальная столица» же».

Спрашивает: «А вот ремень ты у меня вынуть хотел — как бы руки скрутил?»

Показываю: «Вот, значит, в пряжку продеваем, чтобы двойная петля была, и так навешиваем, затягиваем, конец подтыкаем. Всё, растянуть невозможно».

Фыркает: «У вас тут в Питере все школьники такие грамотные?»

Ленка: «Со всеми я и не сплю».

Я: «Нет. Процентов семьдесят. Остальные — сами при волынах ходят».

Но, вообще-то, этот мужик, Ленкин кузен, мне показал пару-тройку полезных трюков, которых я прежде не знал.

А чем ближе было к «последнему звонку» - тем очевиднее для меня делалась мысль, что поступать я буду не в Питере. Ну, я хотел на филфак — однако это просто неприлично, поступать туда, где у тебя отец завкафедры.

И Ленке весной девяносто третьего я сказал: «Извини, но учиться я буду в другом городе».

Она озадачилась: «В другом городе? Попробую угадать. В Сызрани? В Усть-Сысерти? В Новопросёрске?»

Я покривился: «Лен, ну ты прекрасно понимаешь, что в этой стране есть всего два города. Остальные — деревни, обезображенные бетоном. Конечно, я поеду в Москву и буду поступать в МГУ. Но родакам не говори, ладно?»

«Скажу — когда твой труп в Неве искать начнут, типа, куда ты подевался».

Смеюсь: «Да нет, конечно. Я дам весточку, что жив-здоров».

«Но, - говорю, - вот как нам с тобой дальше быть?»

Она: «А никак. Тём, ты был прикольный пацанчик, но, извини, мне всё-таки уже двадцать три, надо думать о семье, о ребёнке. А ты, при всём при всём — ну какой ты, чёрту, муж? Пять лет голодного студенчества — а потом будь что будет? Да я сама это проходила, пять лет голодного студенчества. Чтобы ещё раз пройти? Извини, Тём, но я тебя использовала, чтобы просто войти в ваш круг. Ты думаешь, что ты меня соблазнил, но на самом деле наоборот. И на меня заглядывается профессор Суздальский (коллега моего Бати и постоянный партнёр по префу) — и у него ведь есть фирма с дойчами. Он неплохо денег поднимает».

Думаю: «Суздальский — отличный германист, но в бизнесе — лох полный. Впрочем, не мои теперь уже проблемы».

Говорю: «Ну, скажем так: ты мною сманипулировала, чтобы я тебя соблазнил».

Смеёмся. Ленка: «Вот всё-таки, Железнов, в тебе есть чего-то такое, что я буду помнить».

Выходя из её парадной — подумал: «Вот вроде, разрешилось всё — как нельзя лучше. Ну, я ж и сам собирался завязывать с Ленкой. И она охуенно благородно сказала, что «использовала» меня, чтоб я не парился. Очень мило с её стороны. Но вот почему так и хочется найти пяток гопников, которые бы до меня докопались? И почему вас, суки, никогда нет, когда вы реально нужны?»

Времена же были тогда сумбурные, а судьбы — непредсказуемые. И через пару лет я позвонил Ленке и сказал: «Я сейчас, конечно, студент, но не то, чтобы очень бедный. И кое-что могу в этой жизни. Если вдруг будут проблемы — не стесняйся обращаться. Это я серьёзно, а не просто по пьяни понтануться захотелось».

Ещё через год — и обратилась. Германист Суздальский набрал кредитов у таких людей, у которых не стоило бы брать и дырявые башмаки, не то что деньги. Ну и попал. И вот наехали, типа, бандиты.

Я съездил в Питер, стрелканулся с ними, сказал: «Хорошо, мы заплатим, просто нам нужны гарантии, что долг погашен». И мы там подержались за разные документы — я снял пальчики. К удивлению — мусора.

На следующей встрече — вручил бабло, полтораста косарей зелени. После чего сказал: «А вот на этом месте — вам уже стоит падать мордой в землю» - «Чего?»

Ну, три Газели с разных сторон, «Лежать, работает СОБР!»

Потом в машине говорю этим олухам: «Ребят, вас пробили по базам — вроде, мокрых на вас нет» - - «Не-не-не, мы только долги вышибали. И только пугали» - - «Но вот здесь — вы же понимаете, что это не «взятка», это не «превышение», это не «злоупотребление», поскольку вы вообще свой ментовский статус не светили. В чистом виде - «вымогательство». А если систематически — то и «бандитизм».

«Не-не-не, мы не хотим бандитизма!»

«Но вот до какой степени не хотите? А то люди ж работали ведь, от важных дел отвлекаясь, и терпил этих вы запугали вплоть до нервного срыва, который лечить надо».

В итоге, отдали они почти нулёвый (и чистый) Геленд Суздальскому с Ленкой, и нам кое-что (да, я говорил уже, что Геленд — летающий кирпич, но довольно дорогой, ибо мерс).

С Ленкой мы встретились в кафешке, и она говорит: «Я, конечно, должна быть благодарна, но мне страшно представить, кем ты стал. Вот что нужно делать с бандитами, чтобы они не требовали долг, а сами подарили машину, да ещё такую дорогую?»

Говорю: «Ну как? Сначала, конечно, утюг на живот. Но это так, для разогрева. Потом — паяльничек ректально. Ну, вырывание зубов пассатижами или ногтей — опционально».

Ленка: «Ты сейчас шутишь? Вот чего-то совсем не смешно».

Говорю: «Ладно, серьёзное и смешное оказалось — что они менты».

Хмурится: «Менты? Но это ж значит, что их вообще не достать?»

Подтверждаю: «Да, пришлось повозиться». Показываю видео задержания — только что музычку из Бенни Хилла наложить не успели.

Отсмеявшись, Ленка снова спрашивает: «Артём, ты кто сейчас?»

Отвечаю честно: «Сотрудник транснациональной корпорации силового профиля, созданной ветеранами Второй Мировой во избежание Третьей, а по документу прикрытия — лейтенант ФСБ. Для ментов или бандосов — этого хватает. Поэтому, если что — обращайся».

Ленка фыркает: «А ты ведь занятные рассказики писал в школе. Даже когда я тебя ненавидела — зачитывалась твоими сочинениями по инглишу».

Говорю: «Хотя не всё, конечно, понимала, будучи дремучей кикиморой с Инияза, до знакомства со мной».

«Да иди ты!» - бьёт мне по лбу чайной ложечкой, я позволяю.

Ну и за всех-то парней не скажу, конечно, но лично у меня — очень позитивные воспоминания о романе с училкой, и мы остались друзьями.

Когда же находятся идиоты, которые говорят, что это чуть ли не невозможное дело, секс старшеклассника с молодой училкой — да я не знаю, где они учились и насколько внятно воспринимали окружающую среду.

Да в каждой школе — очень вероятно, что не один, а несколько таких романов будет, старшеклассников с училками. Ну и только конченые аутисты — этого не знают. А потом их подбирает Пригожин на свою фабрику троллей. По двум причинам. Первая: Пригожин мудак и всегда просирал всё, за что ни брался, нанимая отбросы за копейки. Вторая: более-менее нормальных людей, а не отбросы, разумеется, не заманишь на эти фабрики троллей.

Сохранено