Окончание ментовского анекдота

Давешняя история с визитом какого-то мутного опера к моему давнему другу Димке, естественно, имела продолжение. Потому что просто так я оставить это не мог. Нужно было разобраться, что это вообще такое было, и удостовериться, что ничего подобного, по крайней мере, со стороны конкретно этого мусорка больше не повторится.
Ввиду особой важности Димки для меня, я поручил это дело Гарику, своему первому заму. Он сам бывший опер убойного — и очень талантливый парень был уже тогда.
В свою пору он привлёк моё внимание, когда мы проводили совместное с дружественными ментами учение по «задержанию особо опасного преступника особо безопасными способами».
«Преступников» изображали наши ребята, в том числе и я, поочерёдно сидя в условленном баре в условленное время, час-два. А менты должны были повязать так, чтобы не успел выхватить ствол.
Вот говорят иногда, про какого-нибудь злодея: «У него было просто звериное чутьё, он каким-то чудом просёк полицейскую засаду».
Да никакого чуда. Просто, подавляющее большинство ментовских оперов — элементарно палятся. Они слишком на стремах, слишком на нерве. Они очень ненатурально выглядят в такой среде, как, скажем, кабак. И потому легко срисовываются мало-мальски намётанным глазом. Им не хватает не только наличности (как Володе Шарапову на печенье пти-фур), но также артистизма и «дзена». То есть, способности отрешаться от мысли, что, возможно, сейчас, если облажаюсь, выхвачу пулю в брюхо, а возможно, этот урод положит ползала.
Но Гарик, когда задерживал меня (он видел мою фотку, а я его нет, таковы были условия) — подошёл к делу творчески. Взял — и усосал поллитровку водяры, чтоб быть реально пьяным, а не кривляться. Ибо понимал, что кривляние — я мигом раскушу.
И вот надо отдать ему должное, он почти купил меня. Когда я сидел у барной стойки, а он подвалил и стал задираться. Я на него смотрю — и вижу, что чел реально бухой. Ну это ж не может быть ментовский опер на учениях. Это — какое-то недоразумение, значит, встряло. И когда он сказал: «Пойдём-выйдем?» - я решил: «Окей. Прогуляемся на крылечко — и пусть полежит там, воздухом свежим подышит, авось и попустит, а я вернусь этих ментошек ждать».
Ну и уже на выходе из зала, когда его мотнуло — я подхватил и прощупал по бокам. Ага, оперативная наплечная кобура (от неё он избавиться не мог, по условиям, которые ставило его начальство). Nice try, мусорок. Но ещё немного — и он бы вывел меня в коридор, где не было левого народу, а была группа захвата.
Я это оценил, такую креативность и самоотверженность (поскольку Гарик, на удивление для мента, по жизни почти не пьющий). И рекомендовал его в нашу Агентуру. Где за год его нехило прокачали и по физухе, и по огневой подготовке — это можно и в тридцатник улучшить. А когда решили создать Дипломатический Департамент и, мытьём и катаньем, вынудили меня стать его директором — я перетащил Гарика к себе. О чём ни разу не пожалел.
Вообще же, он такой сухопарый, даже щупловатый, внешне вроде бы совсем не опасный, и чертовски обаятельный.
Ну и сегодня — он выпас этого старлея, который заходил утром к моему другу Димке С. Когда известны ФИО (оказавшиеся настоящими) — установили мобилу, спозиционировали её перемещения, а большую часть дня этот старлей провёл в родном Отделе на Юго-Западе. Когда же отъехал — Гарик его сопроводил.
Старлей подкинул сотрудницу, довольно милую, потому не заблокировал пассажирскую дверцу, и когда запарковался у собственного дома — Гарик подсел на пассажирское и сказал: «Ну, привет!»
Этот бобик: «Чел, ты кто?»
Гарик: «А как думаешь?»
Старлей: «Если что, я оперуполномоченный уголовного розыска!»
Гарик(морщится): «Да я в курсе. Но, собственно, по поводу твоей работы — к тебе и есть вопросы. Или, вернее, по поводу того, что ты выдаёшь за работу».
В пересказе Гарика: «Конечно, у него очко сжалось сразу, как только незнакомый чел с этакой непринуждённостью подсел к нему в машину. Но на этом месте — он аж перешёл на «вы». Вообще же, я решил, что клиент очень незатейливый — и с ним можно работать максимально прямолинейно».
Старлей: «Я вас не понимаю».
Гарик улыбается, лучезарно, как умеет: «Для облегчения понимания!»
Оттягивает борт своей куртки и упирает в пузо этому бобику глушитель, навинченный на Глок.
Замечу, глушитель имеет важное психологическое значение. Ведь если упереть в человека просто ствол — он может думать, что это пневматика, или травмат, или макет. Но глушитель — навинчивается на специальные удлинённые боевые стволы с резьбовой оконцовкой. А значит, всё «по-взрослому».
Гарик: «Давай поиграем в увлекательную игру. Правила такие. Я задаю вопросы — а ты стараешься не огорчить меня своей неискренностью. И — улыбайся, а то что же люди про нас подумают? Улыбайся. Итак, вопрос первый. Сегодня ты заходил в адрес (называет Димкин). Спрашивается, за каким хреном, когда это не только не твой микрорайон, но даже не твой округ».
Естественно, этот сопляк не стал играть в героя и всё рассказал честно. Оказалось — даже забавнее, чем мы предполагали. Мы-то с Димкой думали, что это какие-то мутки вокруг квартиры его соседей синяков, где все померли, а последний наследничек сидит в СИЗО, но всё проще.
У ментов — есть неофициальная база москвичей, которые дают приют гастерам. То есть, и официальные такие базы имеются, но неофициальные — ценнее. Поскольку позволяют нагрянуть и стрясти бабла.
И вот каким-то образом — в эту базу попал Димка. Хотя последний «немосквич», которого он у себя размещал — то был я в 94-м году. А так-то Димка вообще не терпит посторонних в своей хате. Он, возможно, поэтому и не женился до сих пор.
Когда я ему сказал об этом — он припомнил: «А, да. Помню, полгода назад приходила делегация аж из трёх участковых. Причём, был среди них шкет, еле-еле совершеннолетний, и про него мне сказали, мол, это ваш новый участковый. Я прошу предъявить документы — нет, ещё не выдали. И я думаю: «Чего за херня? Вот прямо из колледжа какого-то мусорского — да в участковые?» Но другой крендель — предъявил-таки удостоверение. Да, участковый, но не наш. И говорят: «Мы тут рейд проводим, поэтому по трое и ходим, ибо боимся очень, а про вашу квартиру инфа была, что живут здесь нелегалы». Я им: «Господа, я бы рад вам отсыпать таджиков или узбеков, но нет их у меня». И они-то вполне вежливо себя вели, в отличие от сегодняшнего этого быдлана, которому очень большое было искушение попортить зубную эмаль вместе с челюстью».
Как так можно попасть в базу «таджикодержателей», не являясь им?
Да запросто.
Тут припоминается другая история, связанная с тем же Димкой С. Когда он закончил Универ — ждал повесток из военкомата, чтобы как-то порешать этот вопрос, откупиться (ну и я бы помог порешать). А повестки всё не приходят и не приходят.
Когда же стукнуло 28 — сам заявился туда за военником, и говорит: «А чего вы, кстати, повестки мне не слали-то?»
Ему отвечают: «Да как же не слали? Всё время слали. Вот, на ваш адрес такой-то, квартира 126. Только почему-то там никого подходящего не было».
Димка: «Да, наверное. Но моя, вообще-то, 121»
Начинают листать дело — и таки да, там в одном месте ошибка/описка вкралась. Ну а теперь, значит, эта халява с военкоматом — Димке вернулась кармически тем, что он угодил в базу гастеродержателей.
Да, государство — это суперэффективная машина.
Гарик же спрашивает у того старлея: «Но когда ты понял, что нет в адресе никаких гастеров — какого хрена ты дальше чего-то качал? Какого хрена вот это про «собирайтесь, поедем в отдел»?»
Старлей: «Ну ты пойми. Я звоню, стучу, а мне какую-то пургу несут про «ищу ключи». Я и подумал, что чего-то всё-таки он скрывает».
Гарик: «Ага. Таджиков с балкона скидывает. Он реально с бодуна забыл, куда ключи сунул».
Старлей: «Это я потом уже понял. Когда он мне чуть морду не набил. А так-то — ну хоть чего-то хотелось слупить. Ну, пару штук, типа, давай, командир, разойдёмся за половину протокола».
Гарик: «Но сейчас, надеюсь, ты хорошо усвоил, что больше в этот адрес соваться не надо?»
Старлей: «Да лучше некуда! Раскаиваюсь и жалею».
Гарик: «Обычно в таких местах я говорю: «Пусть это останется между нами», но сейчас — не скажу. Можешь поделиться с друзьями той мыслью, что сначала ты приходишь в гости туда — потом приходят в гости к тебе» («приятельски» тычет глушаком в пузо менту, после чего убирает ствол).
Старлей: «Да я не то, что мыслью поделюсь, я порву этих сук, которые мне такую «наводку» скинули!»
Гарик (про себя): «Да кого ты вообще, блин, по жизни порвать можешь, пиздёныш?» (вслух): «Ну, я рад, что ты всё правильно услышал, давай, бывай, не кашляй!»
На том и расстались.
Вообще, поразительно, какой диссонанс есть между обывательским представлением об этой «грозной и неумолимой репрессивной системе Путинского режима» - и тем набором ржавых и очень хрупких винтиков, какой она представляет собой в действительности. Нет никакой «системы». Есть просто отребье, кое-как сплотившееся вокруг крысы, которая показала этому отребью, что можно не стыдиться своего чмошничества, что и крыса может вылезти наверх. Вот и вся суть этого режима. Но как только любой такой крысе дают по башке — она тут же поджимает хвостик.
С Димкой, впрочем, я провёл ещё раз разъяснительную беседу.
«Димастый, раз уж ты оказался в такой базе, которая привлекает уродов — ни в коем случае не открывай ментовке раньше, чем позвонишь нам. Ибо вот этого одинокого пиздёныша из угрозыска — конечно, ты можешь прессануть и сам. Но в следующий раз — это будет гурьба каких-нибудь омоновцев, которым тоже толкнули твой адрес как потенциально «лакомый». И вот пока они ломятся в дверь — подъедет парочка наших ребят, которые положат их мордой в пол, а потом вывезут в лес и хорошенько отпинают. Но тебе — этим заниматься не надо. Ну, ты же переводчик и литератор, зачем тебе марать ботинки об их зубную эмаль?»
Вообще же, что забавно — у ментов нынче в России вроде как довольно приличные зарплаты. Но это формально. А реально — есть нюансы, что они вот так побираться вынуждены.
И поразительно, насколько в действительности слаба эта «Система». В чём только душа держится. Но это не надолго, теперь уже. «Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах».
|
</> |