О демократии

new_rabochy — 09.12.2021 Понятие демократия многократно переврано и пользуется в России сомнительной репутацией, поскольку его дискредитация одно из важных направлений пропаганды нынешнего режима. У общества давно пытаются сформировать ассоциации между вакханалией 1990-х и словом демократия, мол попробовали народовластие и вон что вышло. С другой стороны, либералы с тоской рассуждают о том, почему в России эту самую демократию никак не выходит построить.

Разберёмся что такое демократия с точки зрения науки. Понимать значение термина, как буквальный его перевод не всегда оправдано. Демократия как раз тот случай, всё дело в том, что никакой "власти народа" конечно же не может быть, по причине отсутствия народа, как единого целого. По факту существует лишь конгломерат социальных групп с противоречивыми интересами и что хорошо одним, совсем не понравится другим. Правит же всегда элита.

Даже в древних Афинах, откуда пришёл к нам термин, при населении 250-300 тысяч (во всей Аттике) было лишь 30-40 тыс. полноправных граждан (10-15% населения), коими являлись взрослые мужчины из числа свободных коренных жителей. С учётом жён и детей семьи граждан составляли до половины населения, рабы 30-40%, остальными были метеки - свободные неграждане (чаще всего греки из других полисов переселившиеся в богатые Афины). Но даже из числа граждан на народное собрание обычно ходило в пределах трети. Таким образом, 3-5% населения полиса в действительности решали его судьбу.

Некоторые западные социологи интерпретируют демократию, как аналог рыночной экономики примененной к политической сфере, где политики подобны торговцам предлагающим товар, население подобно покупателям, а голоса деньгам. При это никто не гарантирует, что товар окажется так хорош, как обещано.

Однако мне наиболее содержательным кажется определение демократии данное Чарльзом Тилли, который считает режим демократическим, если политические отношения между гражданами и государством выражены широкими, равноправными, защищенными и взаимообязывающими процедурами обсуждения. Таким образом, демократизация означает движение в сторону более широкого по охвату, более равноправного по сути, более защищенного и более обязательного к исполнению согласования по поводу назначения на политические посты и принятия государственных решений.

По мнению Тилли, не бывает государств полностью демократических и полностью недемократических. Есть государства, в настоящий момент демократизирующиеся или в настоящий момент дедемократизирующиеся. Не бывает и государств, однажды и навсегда ставших демократическими. Демократизация и дедемократизация — это постоянно идущие процессы, а не состояния.

Демократизация и дедемократизация отличаются движением в разных направлениях по следующим трем основным осям: нарастание или ослабление связи межличностных сетей доверия с публичной политикой; нарастание или ослабление изоляции основных категориальных неравенств от публичной политики; нарастание или ослабление автономности крупных центров власти от публичной политики.

Под категориальным неравенством он понимает - имеющие организационные формы различия в преимуществах по признаку пола, расы, национальности, этнической принадлежности, религии, принадлежности к какой-нибудь общине и т.д.

Под сетями доверия — «разветвленные межличностные отношения, при которых ошибки или злонамеренные действия одних участников таких отношений чреваты для других потерей неких ценных для них ресурсов». Но люди вступают в сети доверия отнюдь не из склонности к риску. Напротив, они рассчитывают, что принадлежность к сети принесет им определенные выгоды — например, снизит трансакционные издержки или позволит защитить свои права. Впрочем, мотивация участников сетей доверия далеко не всегда определяется в логике рационального выбора: член религиозной секты ищет в сети доверия путь к спасению, но подчас находит и надежных контрагентов в бизнесе.

Тилли обращает внимание, что никакая демократия не сможет функционировать, если у государства не будет возможности обеспечивать демократический процесс принятия решений и проводить эти решения в жизнь. Потенциал государства, т.е. его способность навязывать обществу свои решения, может варьироваться. Таким образом, к делению государств на «демократические/недемократические» необходимо добавить деление на «низкий/высокий потенциал государства». На выходе получаем четыре кластера государств: недемократические с высоким потенциалом (слабый голос общественности, силы безопасности вовлечены в публичную политику, режим может измениться в результате раскола в верхах или восстания снизу); недемократические с низким потенциалом (боевики, этнические и религиозные союзы, холодные/горячие гражданские войны, политические убийства); демократические с низким потенциалом (широкий круг социальных движений, парламентская демократия, но большое участие полу- и нелегальных акторов в политике, политические убийства); демократические с высоким потенциалом (широкий круг социальных движений, группы интересов, партии, официальные консультации с народом, включая выборы, низкий уровень политического насилия).


Если говорить о России, то она явно в категории недемократических государств с высоким потенциалом. Однако, по сравнению с советским периодом численность, разнообразие и автономность общественных организаций в нашей стране всё-таки выросла. Политическое устройство стало институционально ближе к демократическим стандартам, пусть эти институты спящие, но прогресс имеется. Проще сделать работоспособным имеющийся институт, чем добиться чего-то не имея оного.

В вопросе изоляции от политики категориальных неравенств ситуация противоречивая. Общество после десятилетий унификации в советское время всё ещё относительно гомогенно. У нас нет последовательно дискриминируемых отдельных групп, у нас угнетаются всех без разбора. Государство знает лишь верноподданных и скверноподданных.

Однако, стартовые позиции бедных и богатых чем дальше тем больше различаются. Ещё недавно в наследство от советского периода мы имели ситуацию, когда бедные могли иметь не худшее образование, интеллектуальный уровень и культурные потребности чем богатые, потому что бедность или богатство зависело от того кому повезло, а кому не повезло в рыночной экономике. Однако, новые поколения, выросшие уже в бедности, будут отличаться от поколений выросших в богатстве. С другой стороне, это по логике должно вести к росту классовый солидарности, развитию сетей доверия (например профсоюзов для наёмных работников, клубов для высшего класса), которые могут сыграть свою роль в демократизации.

По мере старения ВВП и ближнего круга его приближённых страна доживёт до новой "гонки на лафетах", которая видимо начнётся в районе 2030 года. Вымирание старой элиты активизирует борьбу за власть верхах, и в этой ситуации весьма вероятно вовлечение в неё широких масс населения. Всё это мы уже видели в 1980-е. Тогда же начнётся переучреждение всей партийной системы в связи с упадком старых партий (КПРФ, ЛДПР, СР) и вымиранием их лидеров. Эта неизбежная новая "оттепель" даст обществу шанс на демократизацию, но насколько эффективно им сумеют воспользуются покажет время. Во всяком случае не исключён вариант, что оттепель станет весной.

Рассуждения про возможные "потепления" посреди нынешних политических "заморозков" навеяли

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив