Почему стоит выбрать 1С Фреш для своего бизнеса: основные преимущества 
Итальянца поразил обычный двор в России: "Застыл с открытым ртом" 
Теперь это уже забытый вид искусства, точнее, убитый коммерцией. 
Четыре дня в Палермо в картинках. 
Мудрость или эмоции? 
День 7. Фокус на главном 
(Ч280) Не боящийся прослыть психом внимает универсальному языку 
Без названия 
Почему бросил кино и уехал замаливать грехи в глубинку звезда фильма «Проверка
06.03.2020 —
Веники бабам!
Мои 90-е. Мы ждём перемен
irina_sbor — 10.03.2020
Невиданную свободу!
В маленьких городках как грибы после дождя вырастали студии
телевидения. Зарегистрировать организацию, получить лицензию
на вещание было несложно. Техника была немудрёная - видеокамера,
два магнитофона, микрофон и …
Молодое и рьяное телевидение неслось в эфир, разрывая в клочья
чопорность и официоз привычного советского телевещания.
В нашей студии разрыв проходил безболезненно.
Мы начинали новое дело, за прежние правила никто не
держался, поэтому всё современное и прогрессивное ложилось на
благодатную почву.
А современные и прогрессивные знания мы получали из
Москвы.
Из автономной некоммерческой организации «Интерньюс», которая
в 90-х умело опекала и поучала молодых телевизионщиков
страны.
Наша студия принимала активное участие во многих мероприятиях
Интерньюс.
Конкурсы, фестивали, семинары для корреспондентов, операторов,
главных редакторов, рекламных менеджеров. Мы впитывали новые
знания радостно и восторженно.
Учились в Москве. И эта учёба была настоящим праздником!
Жили в гостиницах «Россия» и «Измайлово», встречались с
лучшими журналистами столицы, участвовали в прямых эфирах
Останкино – об этом можно было только мечтать!
Причём нам, телевизионщикам провинциальных студий, этот пир
духа ничего не стоил – все расходы оплачивала Москва. Даже
билеты на проезд. Хоть на самолёте лети!
Поэтому наш директор, не уставая, посылал сотрудников и на
учебу, и на конкурсы, и на фестивали.
Атмосфера в Интерньюс была не просто дружеская! Она была такая душевная и по-хорошему семейная, что я иной раз, глядя на наших кураторов, милейших и добрейших женщин, думала…
А что будет, думала я, если попроситься, после семинара,
пожить у них дома недельку? Пустят или нет? Такие душевные
женщины, так нас любят… Как родных!
Конечно, я ни у кого ничего не просила, но была очарована этим
радушием, гостеприимством и вниманием ко всем нашим нуждам и
проблемам.
Но даже это было не главное.
Главное – это знания и опыт, которые мы получали.
Нас учили новому телевидению – живому, яркому, увлекательному,
интересному!
Долой чопорных дикторов с безупречной прической и
бесстрастным лицом!
Долой размеренную речь, тщательное проговаривание слов с
обязательными паузами, для лучшего усвоения услышанного
материала!
Долой однообразные сюжеты про однообразные планы партии и
правительства в жизнь, про однообразных передовиков
производства и ударников коммунистического труда!
Стандарты советского телевидения казались нам тусклыми и
серыми, покрытыми пылью и пропитанные нафталином.
И нас распирало от гордости, что именно мы дадим нашей стране
новое телевидение с другой картинкой, с другим текстом.
Мы знакомились, дружили и радостно чувствовали себя членами
одной огромной команды Интерньюс.
Семинары проходили очень грамотно и увлекательно.
Лекции и практические занятия вели журналисты и
редакторы, успешно работающие в телекомпаниях крупных российских
городов.
Мы привозили свои материалы, разбирали их по кадрам, учились
на лучших примерах, исправляли ошибки.
Кроме того, у нас были встречи со звездами телеэкрана,
которые, конечно, производили впечатление.
Мне почему-то очень запомнилась лекция
Диброва.
Надо сказать, что мне Дмитрий Дибров не нравился. Мне не
нравился его акцент, его экранное кокетство, ещё что-то уж не
помню что, но тоже не нравилось.
И вот мы сидим в аудитории, ждем Диброва. А знаменитого
журналиста нет.
А в Москве в тот год была такая жара, что кости под кожей
плавились, и я сидела и думала, да ну нафиг и Диброва и лекцию,
сейчас посижу немного и свалю куда-нибудь в парк.
Дибров сильно опоздал, почти вбежал в аудиторию, оглядел нас
мутными глазами, извинился и сказал, что вчера у него случились
непредвиденные обстоятельства и сегодня он не очень в форме.
Мы понимающе захихикали, потому что непредвиденные
обстоятельства были на лице журналиста.
Мне стало вообще противно, и я подумала, что дождусь перерыва
на кофе и свалю. Ибо нефиг. Это неуважение.
Дибров сел за стол, попросил себе много бутылок с водой
и ….
Мы просидели часа два или даже три. И никто не ушёл. И я, сама
того не желая, поддалась обаянию, которое не могла уловить с
экрана, но в личном общении просто утонула в нём.
Да и сам Дибров, наполняясь от нас здоровой энергией,
трезвел на глазах, блистая умом, иронией и красноречием.
О чём говорил Дибров? О многом. О свободе слова, о
независимости журналиста, о честности и профессиональном долге. И
говорил так азартно, так весело, так несокрушимо убедительно, что
голова кружилась от пьянящего ощущения свободы и творческих
перспектив.
Свобода, независимость, профессионализм – вот главные
понятия, которые Интерньюс вкладывал в сознание молодых
журналистов.
И сейчас, спустя годы, я всё пытаюсь понять - а куда всё
исчезло?
Куда исчезла свобода? Независимость? Профессионализм?
Почему из средства массовой информации телевидение
превратилось в оружие массового поражения?
Я пытаюсь ответить на этот вопрос, вспоминая то опьянение
свободой и уверенностью, что всё изменится. В лучшую сторону
изменится.
Помню в нулевых годах, я разговаривала с
одним из региональных коллег, который удивлённо спрашивал
меня:
- А что, вы так просто можете взять интервью у мэра?
Просто прийти к нему в кабинет? Без согласования вопросов?
- Конечно, - отвечала я. - У нас нормальные деловые
отношения. И в кабинет запросто, и на улице, и на стадионе.
- Везёт же, – со вздохом ответил собеседник. - У нас уже
такого нет…
В июне 2003 года в Москве проходила первая международная телеконференция «Мир новостей».
Я была участником этого знаменательного события. Для нас,
региональных телевизионщиков, это был из праздников праздник.
Интересные дискуссии, обсуждения, встречи, много именитых
гостей… Душа летала и пела и вот надо же такому
случиться, что именно 22 июня был закрыт столичный телеканал
ТВС.
И Марианна Максимовская, со слезами на глазах говорила нам,
участникам конференции, о наступлении на свободу слова, обличала
власть, сравнивала этот день с началом войны.
Уж не знаю, что думали об этом коллеги, сидящие в зале, но я
искренно удивлялась. Ну, закрыли канал, ну,
журналисты остались без работы, ну и что? Москва большая, всем дело
найдется!
И вообще, это неприлично, из-за какого-то канала в Москве
портить радость, нам, региональщикам. Ведь у нас праздников так
мало!
Я была наивна и самоуверенна. Я не понимала, что это было
начало перемен. Других перемен.
Да, мы все этого хотели. Повторяли слова Виктора Цоя.
Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен! Мы ждем перемен!"
И дождались. Телевидение стало меняться. Но не так, как
мечтали мы.
Вместо тепла - зелень стекла,
Вместо огня – дым…
И автономная некоммерческая организация Интерньюс сыграла в
этом не последнюю роль.
В апофигее праздников, который нам устраивал Интерньюс, я внимательно слушала и анализировала то, что предлагали старшие товарищи. Технические и организационные советы меня восхищали, я училась охотно и охотно применяла полученные знания в своей работе.
Но некоторые установки меня удивляли. Особенно методы и
правила создания новостных программ.
Мне казалось, что не все рекомендации можно применять
в студии маленького провинциального города.
Да, на смену фундаментальному и основательному советскому
телевидению, тяжёлой поступью входящего в
сознание граждан, пришло лёгкое, быстрое и яркое телевидение.
Пришли шутки, экспромт, эксперимент. Заикающиеся, но очень
обаятельные корреспонденты в нелепых, но очень оригинальных
нарядах. Их живая речь, сленг и жаргонизмы приблизили телевидение к
своим зрителям, стерли грань официозности и недоступности, сделали
телевизор членом семьи. Весёлым другом и советчиком.
Нам рекомендовали делать короткие сюжеты и не утомлять
зрителя длинными интервью и рассуждениями. Нам рекомендовали искать
и показывать яркие события, удивительные факты. Главное, чтобы
зритель нас запомнил! Удивился, поразился и не схватился за
пульт!
Ох уж эта пресловутая кнопка, уводящая зрительские симпатии на
другой канал!
Так начиналась борьба за рейтинг. Бессмысленная и беспощадная. Криминал, происшествия, трупы – это хорошо. Это привлекает зрителя. А рейтинг заставляет идти на поводу у зрителя, тащиться за его порочными желаниями и предвосхищать их.
Так начиналась борьба за рейтинг. Бессмысленная и беспощадная. Криминал, происшествия, трупы – это хорошо. Это привлекает зрителя. А рейтинг заставляет идти на поводу у зрителя, тащиться за его порочными желаниями и предвосхищать их.
Говорить добрые слова в адрес власти считалось неприличным.
Даже если власть это заслужила.
О власти только плохо или ничего.
О жизни только плохо или очень плохо.
Мне казалось, что эти правила телевизионных новостей
совершенно не приемлемы для нашего маленького городка. У нас была
вменяемая власть, хорошие городские праздники, удивительные
люди с интересными судьбами. Зачем показывать криминальные новости?
Пусть их в милиции изучают. Зачем рассказывать леденящие душу
истории о психопатах? Это материалы для студентов медицинских
институтов.
Зачем прерывать интервью интересного человека, если он говорит
больше трех минут? Уж лучше послушать «говорящую голову» умного и
грамотного человека, чем его интервью в корявом пересказе
малограмотного журналиста.
Культура поведения и знание русского языка стали
необязательны в лихорадочной деятельности молодых
корреспондентов-новостийщиков. Не это важно. Важно первому
оказаться на месте события! Леденящего душу события! Катастрофы,
убийства, пожары! Первым взять интервью, лучше всего у
раздавленных горем родных. Заплаканные глаза крупным планом, много
эмоций, эмоции это хорошо, это заставляет зрителя впиваться в
экран, смакуя чужое горе.
Я много спорила. Но сдавалась под напором коллег, очарованных
яркой упаковкой новых телевизионных форматов, которые блистали на
федеральных каналах.
Наступило новое тысячелетие.
Очередные хозяева нашей страны активно взялись за создание
совсем другого телевидения, обкладывая каналы огромными
деньгами и жёстким контролем.
И мы имеем то, что имеем.
Оружие массового оболванивания, источник коллективного
психоза. Удивительно то, что служат этому формату новых
идеологических ценностей все те же люди! Те, кто 20 лет назад
яростно кричал о свободе слова и независимости СМИ.
Всё изменилось.
Все изменились.
Но осталось архивное видео.
Плохое качество картинки, рваный звук, молодость, кураж и
счастливые лица!
Курёхин, Шолохов и Ленин-гриб.
Борис Гребенщиков, Александр Абдуллов и Казанова.
(окончание следует)
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
04.03.2020 —
Врасплох
29.02.2020 —
Мои 90-е. Жизнь в телевизоре
25.02.2020 —
Мои 90-е. Жизнь в отсутствии денег
22.02.2020 —
Размышления авторши. Временный пост
20.02.2020 —
Мои 90-е. Жизнь в отсутствии еды
17.02.2020 —
Мои 90-е. Анонс опупеи
14.02.2020 —
Кремация под ключ!
13.02.2020 —
Ку-ку фи-фи
10.02.2020 —
Февральская срякоть
Архив записей в блогах:
Как я уже писал ранее Подмосковье в последнее время превратилось в огромного строительного монстра. Все мы прекрасно понимаем что развивающемуся субъекту РФ тесно в своих старых границах. Но бывают такие ситуации когда попытки администраций решить данную проблему не вызывают ничего кро ...
А помните ли вы, как официально назывался "Закон Димы Яковлева", запретивший усыновление российских сирот? Он назывался (и называется) так: Федеральный закон от 28 декабря 2012 года № 272-ФЗ «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав ...
Фото мои ...
Во второй половине дня герцогиня Кэтрин уже вместе с принцем Уильямом посетили лондонское отделение благотворительной организации "Child Bereavement", которое празднует первую годовщину со дня открытия. Child Bereavement UK помогает семьям, которые потеряли ребенка или сталкиваются с ...
Ирония истории заключается в том, что политический деятель, больше всего ненавидящий Сталина и его методы управления, оказался в ситуации, которая в основных чертах повторяет один из переломных моментов деятельность его антагониста... Если бы Владимир Владимирович действительно знал ...
