Лев Толстой и его родственники, знакомые, персонажи и цыганки. Все сложно

uborshizzza — 13.01.2023
окончание. начало https://uborshizzza.livejournal.com/5811284.html

Сцены русского танца Наташи тоже списаны с Татьяны, как и ее пение. Так в романе Николай Ростов загадал, что если Наташа возьмет верхнюю ноту, то он сделает предложение Соне – точно так же и сам Толстой загадал перед тем, как делать предложение Соне.

"Она пела теперь не по-детски, уж не было в ее пении этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки-судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», — говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки-судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом, и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственность, нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пения, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его".

Пение Татьяны запечатлено не только у Толстого, но и у Фета, который часто гостил в Ясной Поляне. Это о ее пении написано:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

Фет написал это стихотворение на другой день после того, как Татьяна пела перед гостями. Две другие строфы он написал позже. Толстой же возмутился словами «Тебя любить, обнять…» и обвинил Фета чуть ли не в разврате: «Он же женатый человек!».

Но самая большая любовь Татьяны была впереди: ее ждала встреча с братом Толстого Сергеем.

Два брата Толстого умерли от чахотки в молодости. Возможно, это была одна из причин, почему он хотел срочно жениться: боялся, что тоже умрет и не успеет оставить потомства. Другой причиной была тяготящая его связь с замужней крестьянкой Аксиньей Базыкиной. Она родила сына, которым Толстой впоследствии не интересовался, хотя он больше всех детей был на него похож. Толстой хотел с ней порвать, но страсть была сильнее. Он стыдился этого чувства, считал животным инстинктом. Клин, как известно, клином вышибают.

Итак, братья чахоткой болели, а Толстой не болел. Врач Берс сразу ему сказал, что он не заболеет, потому что у него совсем другая конституция, чем у братьев. Брат Сергей тоже не заболел. Из всех братьев он был самый красивый, и до того, как Лев написал свою первую книгу, считался самый талантливым и многообещающим. Когда вышла «Детство, отрочество, юность», многие решили, что автором был Сергей и удивлялись, что не он, а Лев написал книгу: Лев у них не котировался.

Сергей немного прослужил в армии, но быстро вышел в отставку.



Возможно, Сергей был талантливым, но он не был трудолюбивым, у него не было честолюбия, не было определенной цели. Он любил играть в карты, любил охоту, любил женщин, любил музыку (все Толстые были музыкальны). Из костей убитых животных сделал одну стену забора вокруг своего имения. Как-то зимой затравил 25 лисиц и подарил их шкурки Софье Андреевне.
Однажды он услышал, как поет молоденькая цыганка Маша Шишкина. Он выкупил ее из табора и увез к себе.

Толстые и Берсы росли в то время, когда крепостное право еще было в ходу. Так Татьяна Берс однажды на день рожденья получила от богатой тетки (тетки матери) крепостную девочку. Ранее эта же тетка подарила Тане ту самую куклу Мими. Таня была очень горда, что у нее есть собственная крепостная, а у других сестер крепостных нет. Она спрашивала няню: «Я могу с ней делать все, что мне угодно?». На что няня удивилась: «А что с ней можно делать? Она будет вас одевать, убирать комнату, только пока ее надо выучить – она совсем дикая». Девочка была деревенской из бедной семьи и многого не понимала в городской жизни. Няня весьма сурово ее школила, а Татьяна огорчалась, что не может этому помешать, хотя это была ее девочка. Няня была остра на зык и звала Татьяну саратовской помещицей из-за этой крепостной.
После отмены крепостного права девушка осталась служить у Татьяны, потом вышла замуж, родила детей, приглашала бывшую хозяйку в гости, пожить в деревне, обещая кормить свежими продуктами.

Крестьянка, с которой жил Толстой, тоже была крепостной. Вот и Сергей себе любовницу выкупил. Она родила ему 8 детей, из которых к 1863 году выжили трое.

Но все это не мешало Льву любить и уважать Сергея. С него списан Володя Иртеньев (брат рассказчика из «Детства, отрочества, юности»).

Но когда в Ясной Поляне стала часто появляться Татьяна Берс, Сергей стал за ней ухаживать. Он высказывал удивление тем, что брат женился на скучноватой Соне, а не на живой и яркой младшей сестре.
Толстой и Софья, которые прекрасно знали о любовнице и детях, одобряли тем не менее эти ухаживания. Они надеялись, что Сергей женится на Татьяне и станет респектабельным господином. Татьяне же они ничего не рассказывали. Она что-то слышала о цыганке и каком-то ребенке, но думала, что это относится к прошлому и имело эпизодический характер.
Татьяна была влюблена в Сергея. Считается, что в «Войне и мире» эти отношения описаны как отношения Наташи и Андрея Болконского, а Болконский во многом похож на Сергея.

Как-то Татьяна заболела чем-то похожим на тяжелый грипп. «По словам Агафьи Михайловны, я встала с постели и в бреду пошла, не зная, куда и зачем. Я никого не узнавала. Главное страдание мое было удушье. Я помнила, как Соня и Агафья Михайловна старались уложить меня в постель, а я не шла.
На другой день, когда бред прошел, Лев Николаевич спросил меня, что мне чудилось. Я еле могла говорить и слабым голосом рассказала ему, что мне чудилось бесконечное поле, покрытое местами белой густой паутиной. Куда бы я ни шла, она ползла за мной, обвивала шею, ноги, грудь, и я не могла дышать и не могла уйти.
- То-то ты все повторяла в бреду: "Тянется... тянется, снимите с меня...", а Соня спросила: "Что снять?". А ты такая жалкая была и опять повторяла: "Тянется...", а про паутину не сказала, - говорил Лев Николаевич.

Этот бред Лев Николаевич вложил в уста князя Андрея в романе "Война и мир".

Сколько раз позднее уже, когда ему неможилось и когда бывало спрашивали его, что с ним, он жалобным моим голосом отвечал: "Тянется... тянется..."».

Татьяна поправилась. Ее свидания с Сергеем продолжались.
Дело шло к помолвке. Но Сергей при всей увлеченности молоденькой девушкой не решался порвать с Марией. Он жаловался своей сестре, что его сердце разрывается от жалости к цыганке. Мария выбрала очень правильную тактику: она не скандалила, не истерила, но много молилась, имела вид жертвы.
Вроде бы уже была договоренность о свадьбе, но вдруг Сергей исчез с радаров. Таня не понимала, в чем дело. Лев Николаевич решил с ней объясниться. Он рассказал, что Сергей любит Таню, но он уже 15 лет живет с цыганкой, у них трое детей, у него есть по отношению к ней обязательства, он занят тем, что продает имение, чтобы купить любовнице и детям дом, обеспечить их. Татьяна должна подождать.

Вот что бы вы сделали, узнав о таком? Ведь Татьяне было всего 17 лет. Но она стала ждать. Однако ожидание затягивалось. А Лев Толстой прислал ей довольно сумбурное письмо. Вот отрывок из него: «Сережа обещал приехать к нам через два дня и не приезжал до сих пор; мы узнали, что Маша рожает, но еще прежде этого я стал очень беспокоиться. Меня мучила мысль, что он сказал раз: „надо всё кончить так или иначе, женившись на Маше или на Тане“. Я жалею Машу больше тебя по рассудку, но, когда мне пришло в голову, что он, может быть, решится без нас, я испугался. Мы написали ему письмо, что имеем ему важное сообщить. Теперь она рожает, он в первый раз присутствует, и я боюсь. В душе перед Богом тебе говорю, я желаю да, но боюсь, что нет. Перед ее страданиями, которые могут быть соединены с нравственными страданиями, ему всё может показаться в другом свете. – Дьяков был у нас и потом у него и много говорил с ним о тебе, ничего, разумеется, не подозревая, и его речи могли иметь большое влияние против тебя. Он хвалил Машу, говорил вообще про его положенье и про тебя говорил, как ты молода, как тебе еще рано выходить замуж и, разумеется, про то, какая ты прелесть. – Я же пришел к тому убеждению, что, женившись на Маше, он погубит, пожалуй, себя и ее. Я ему сказал, что, не женясь на ней, он оставлял себе une porte de salut инстинктивно. Он сказал: „да, да, да“. Теперь же, ежели он женится, эта porte de salut будет закрыта, и он возненавидит ее. Так жить с ней он может еще, но жениться – он пропадет. – Но, Таня, в душе другого читать трудно, и чем больше знаешь, тем труднее. Я ничего не знаю и ничего определенного для вас не желаю, хотя люблю вас обоих всеми силами души. Что для вас обоих будет лучше, знает Бог, и ему надо молиться…».

То есть, девушка узнала, что сексуальные отношения Сергея с Машей продолжались в то время, как он говорил Татьяне о любви. Ее оскорбило то, что Сергей выбирает между ней и цыганкой. По совету матери она написала ему о расторжении помолвки. Он опять попросил подождать. Таня поняла, что конца этому не будет.

Тогда она предприняла попытку суицида. Она съела квасцы (сульфат алюминия, в виде порошка использовались в хозяйстве для выведения пятен). Но, когда начал болеть живот, призналась матери. В доме в это время присутствовал и ее будущий муж, Кузминский.

Дальше Татьяна долго лечилась. Сергей Николаевич к ней не приехал. Он попросил брата сказать, что Маша и младенец болеют, что они и сделали, добавив, что он очень-очень рвался приехать, но не смог. На самом деле Сергей боялся, что мать Маши устроит скандал, если он бросит ее дочь: «Приехать же я не могу оттого, что Анисья Ивановна, узнав, что я женюсь на Татьяне Андреевне, вышла из себя, говорит, что она будет жаловаться, что я живу с ее дочерью, что меня заставят на ней жениться, что она докажет, что я прижил от нее детей, что она пойдет и объявит архиерею, что я хочу жениться тайно на сестре жены брата, и чтобы он это запретил. Одним словом, я не знаю, что делать и как тут все устроить. Она говорит, что она, если я поеду в Ясную, пойдет тоже туда пешком. Она способна на все. Ты не можешь себе представить, в каком она исступленьи. Я боюсь, чтобы она не пришла в Ясную и не сделала бы там гадкой сцены. Поэтому мне необходимо остаться здесь, чтобы ее разуверить как-нибудь и успокоить. Она может сделать много вреда».

К этому времени Лев Николаевич уже написал первую часть своего романа и читал его знакомым. Потом роман напечатали. Когда Толстой работал над текстом, Татьяна и Софья помогали ему тем, что переписывали куски романа. Также Татьяна присутствовала на операции, которую делали Льву в Москве (Софья не могла его сопровождать): он сломал руку, она плохо срослась и пришлось ломать и гипсовать заново. В качестве наркоза использовали хлороформ. В те времена это было тяжелое испытание, да и сейчас это нелегко. Татьяна ухаживала за зятем.

Роман печатался в типографии немца Риса. Он подружился с Толстыми, бывал у них дома. Рис дал им рецепт варки варенья: «- Малину, сахар бухайте все за раз в таз. Воды - kein и kochen [никакой и варить (нем.)]. И все.
- И хорошо будет? - спрашивали мы.
- Очень хорошо.
Мы варили, и правда было хорошо. И это варенье называлось "малина Риса" во всю нашу жизнь».
В «Анне Карениной» молодая жена Левина Китти варит варенье без добавления воды, как варят в них дома, а слугам Левина и ему самому это не нравится: они привыкли варить с водой.

Постепенно Татьяна приходила в себя. Но в Ясной опять появился Сергей Николаевич. И, представьте, Татьяна опять была готова выйти за него замуж, а он опять исчез. Но в этот раз она уже не стала травиться, а приняла предложение своего кузена Кузминского.

Сергей Николаевич же решил узаконить свои отношения с Марией.
Последний раз Татьяна и Сергей виделись, когда она ехала с Кузминским договариваться о венчании со священником. Сергей с Машей ехали туда же и за тем же. Пары раскланялись друг с другом и расстались навсегда. Это было в 1867 году.

Так в клане Толстых появилась графиня-цыганка. Но с соседями она все равно не общалась, и дети ее в общество не были допущены. Старшую из дочерей этой пары, Веру, увез башкир, а младшая Варя бежала с поваром. Дома осталась только тезка матери Маша. Когда он познакомилась с биографией и взглядами своего дяди, она отправилась в Ясную Поляну и помогала писателю в организации школы. Сын Сергея Толстого вырос пьяницей.

Лев и Сергей общались до самой смерти последнего. Он умер в 1904 году, а Лев – в 1910.

Татьяна Кузминская была счастлива в браке. Муж ее занимал большие должности, стал сенатором.



Они вырастили шестерых детей, и еще трое умерли в младших возрастах.
Кузминский умер 1 марта 1917 года. Татьяна после его смерти перебралась к сестре в Ясную Поляну, ставшую музеем. Она скончалась в 1925 году, похоронена рядом с сестрой.

Татьяна Кузминская писала, что счастлива тем, что всю жизнь прожила рядом с таким великим человеком, как Лев Николаевич Толстой: «Какая счастливая звезда загорелась надо мной, или какая слепая судьба закинула меня с юных лет и до старости прожить с таким человеком, как Лев Николаевич?.. Ему одному я слепо верила, его одного я слушалась с молодых лет… Я была свидетельницей всех ступеней переживаний этого великого человека, как и он был руководителем и судьёй всех моих молодых безумств, а позднее — другом и советчиком».

Как видите, писатели переносят на страницы книг буквально все, что видят и слышат вокруг. Очень интересно узнавать, как обстоятельства жизни той же Танечки Берс превратились в перипетии бытия Наташи Ростовой.


В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и ругань)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив