Кто что у кого взял

Великая русская патриотка Маргарита Симоньян тут недавно на одном очередном телешоу изложила примерно следующее. Вот во время той, великой Войны, были поэты, профессиональный вклад которых во всеобщую борьбу был столь высок, что отмечался самыми высокими государственными наградами, вплоть до Сталинской премии. К возрождению именно Сталинской она не призывает, но что-то подобное, несомненно, и сейчас следует ввести, так как есть множество прекрасных истинных поэтов, своим высокохудожественным и духоподъемным творчеством способствующих успеху спецоперации.
И в виде одного из самых ярких примеров привела некого поэта Мельникова, даже процитировав четверостишие из его произведения. Я, каюсь, такого поэта не знал и с его произведениями был не знаком, но не поленился, нашел то стихотворение целиком и сейчас осмелюсь вас с ним познакомить.
Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот -
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши - я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
Ну, не знаю. Я не только тут не эксперт, но даже не уверен, что такие эксперты могут существовать в принципе. Вполне возможно, это гениальные стихи. И рифма «губы – Мариуполь» - великолепное развитие русской авангардной поэтической традиции в русле Хлебникова – Вознесенского.
Но мне почему-то тут же вспомнились некоторые строки поэтов той Войны. Вообще-то отнюдь не самых мною любимых в русской поэзии, совсем не тех, томик стихов которых я беру в руки при желании получить удовольствие. Но слова которых помню ещё с юности как знак времени. Приведу только отрывки, без желания вдаваться в текстологию:
Я раньше думал: "лейтенант"
звучит вот так: "Налейте нам!"
И, зная топографию,
он топает по гравию.
Война - совсем не фейерверк,
а просто - трудная работа,
когда,
черна от пота,
вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чeботы
весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжелых орденов.
Другой поэт:
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.
Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.
Я убит подо Ржевом,
Тот - еще под Москвой...
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!
В городах миллионных,
В селах, дома - в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?
И его же:
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же...
Никого ни с кем не хочу сравнивать. Тем более, убитых подо Ржевом со взявшими Мариуполь. Есть вещи, которые даже такому старому цинику, как я, представляются кощунственными.
Но стихи каждому могут нравится разные. Мне в принципе это представляется абсолютно не важными. Тут не до поэзии.
|
</> |