Книжная суббота. Жизнь/2

dpmmax — 21.12.2019

И снова малая форма продолжает традицию книжных суббот. Вернее, её фрагмент. Встречайте. Рассказ Всеволода Глуховцева «Жизнь/2» Ну и добро пожаловать в «Книжный ларёк» — там и продолжение рассказа, и много чего другого. А если сами что интересное из книг порекомендуете — буду только рад.

Всеволод ГЛУХОВЦЕВ

ЖИЗНЬ/2

– Такси! Эй, такси, черт возьми! Ослеп?!

Длинный желтый кабриолет резко вильнул с третьего ряда к бордюру, подрезав сразу двоих. Кто-то возмущенно загудел, но в вое этом было больше бессильной обиды, чем угрозы.

– Пшел вон, – вползвука отругнулся я, плюхаясь на сильно продавленное заднее сиденье.

Водила живо обернулся:

– Чего?

– Ничего, – я махнул рукой вперед. – Не тебе. Жми!

Он кивнул, мигнул поворотником и рванул, не спросив куда.

– Пока прямо, а там скажу, – велел я.

Он вновь кивнул.

Тут я заметил на его тонких смуглых пальцах два серебряных кольца: на указательном и безымянном, вычурно-резные, не простые. Хрен где такие купишь, я-то знаю.

Хм?..

Я всмотрелся. Видел лишь часть профиля, но все же… Да, скулы резкие, щеки впалые. Волосы черной конской кривой. Вроде латиноса, но не из них. Совсем другой. Теперь стало чудиться, что и «чего» он произнес с незнакомым акцентом.

Ну и кто он?..

Злясь на себя, я увяз в этой теме. Ну глупо же! Зачем мне это надо?.. Я не знаю, что со мной, жизнь меня гонит невесть куда, а тут на тебе, ломай голову… Дурак!

Я выругал себя сперва так, потом стал загибать покрепче, поскольку не мог отвязаться, ломал и ломал башку впустую, без ответов. Кто он? Серебряные кольца, а?..

– Возьмем? Вон того, ага?!

Такси так рыскнуло вправо, что я моргнуть не успел, не то, что слово сказать.

– Куда вам? – глухо спросил стоящий.

Сумрачный тип. Темный костюм, галстук, шляпа – как на машине времени из прошлого принесло. В наши дни этакого и не сыщешь. Седые виски под шляпой.

– Куда? – таксист воззрился на меня. Глаза черные, зрачков не видать.

Да кто он, черт! Цыган?..

– Поехали, – мрачный сел рядом с шофером.

– Ага, – тот с готовностью дал по газам, мы понеслись в потоке.

Я зачем-то оглянулся.

– Через китайский квартал давай, – вдруг приказал тип.

Мысли мои смешались безнадежно, я с тоской осознал, что их уже не разгрести. А это значит – жди того же…

Разве я сказал, куда еду? Нет! Но не помню. Может, сказал? Может быть. Ну и куда?.. Китайский квартал! Ни в какие ворота.

Кабриолет скрипуче затормозил у светофора на подъеме на мост. Пешеходы негусто потекли слева направо, справа налево, я смотрел, болезненно не понимая, что вижу, и стремясь обмануть себя: мол, это просто так, это не то… Да куда там! Себя не обманешь. Конечно, не просто, конечно, то самое и есть. Один в один.

Загорелся зеленый, запоздалый пешеход пустился вприпрыжку, вскочил на бордюр. Мы тронулись, огромная машина без труда взяла ход в гору, промчалась по мосту. Узкая речка мелькнула меж бетонных берегов.

Началось!..

Впервые это случилось неделю назад. Я шел по делам – ровно, не опаздывал, не спешил. О чем думал? Черт знает. Может, ни о чем. На секунду задержался у витрины, где на безголовом манекене туго был натянут пижонский джинсовый пиджак…

Вот тут-то меня и качнуло.

В прямом смысле. Точно воздушная волна ударила и выплеснула меня из меня.

Мутно говорю? Ну и ладно, все равно иначе не скажешь. Меня выплеснуло, я взмахнул руками – то есть, думал, что взмахнул – и взлетел легко и просто, легче не бывает, зная, что могу лететь куда хочу и как хочу, владея собой и полетом в абсолюте.

Чувства? Отказ чувств. Ни шока, ни восторга, ни испуга – ничего, что можно было ждать. Взлетел, остановил себя, взглянул: улица, суета, машины, люди. Я. Вот он я, стою, смотрю в витрину. Отвернулся, пошел.

Бог мой, это я?! Это я так хожу – мешок, мешком, сутулясь, волоча ноги?.. Не может быть. Это не я.

И я порхнул к бредущему, к его обвисшим плечам, согнутой спине – так и втянуло туда, в спину, в плечи, в голову, как дым в открытое окно.

Я странно ощутил груз своего веса – да, иду… Я… Вернулись чувства, мысли, но сумбуром, кувырком, плаксивой горечью. Шел не глядя куда, забрел куда совсем не надо. Тут спохватился, стал приводить себя в порядок, но легче не стало.

Ну, по уму, конечно бы вникнуть, рассудить, разобраться. Но не мог. Было страшно взглянуть вглубь себя: что я там найду?.. Я норовил прикинуться, что ничего не было. Хорошо бы совсем забыть, да не забудешь. Осталось оградить все это душевной стеной, надеясь, что дальше пронесет.

Не пронесло. Повторилось. И еще, и еще. Оно всегда начиналось с временных провалов: вот, скажем, сижу я дома в кресле – и вдруг уже в ванной, горячая вода хлещет во всю дурь, шум, брызги, пар. Где был? Кто отвернул кран? Я в одури, в пустоте, смотрю тупо, голо. Ванна, кафель, кран, зеркало. Что там за рожа?..

Я понимал, что дело худо, тянет на визит к врачу. И сознавал, что не пойду, хоть режь. Нет. Нет! Это немыслимо.

Но что делать? Делать-то что?!

Что делать, я не знал. Мотался по городу, старался быть в людных местах. Толку не было. Эта напасть могла схватить в любой миг в любом месте, и всегда по одной схеме: провал в памяти, возвращение в одурь и медленное восстановление… А вот то главное, отрыв от тела – оно то было, то нет. То да, то обойдет. Сейчас не обошло.

Но я упустил миг отрыва. Вот я – метрах в пяти над землей, мчусь как привязанный к такси – где цыган, хмурый и я.

В общем, я уже привык видеть себя сверху вниз. Но тут меня так больно ткнуло.

Я очень сдал. Не сказать, как сдал! Эти последние дни пронеслись как годы, со всякими там вьюгами, ветрами, ливнями, выдув из меня мой реальный возраст. Я стал такой же, как тот в шляпе, такой же старый, только не седой.

Это к чему?..

Да! Я вдруг ощутил, что не свободен.

Еще не легче. Раньше, оторвавшись, я мог летать, парить как угодно, только боялся. Но мог. А теперь очутился в плену чужой силы, совершенно беспомощен, совершенно в ее власти. Она погнала меня вверх.

Я летел в мегаполисном каньоне, меж зеркальных стен, сжавших пространство, видя в офисных окнах озабоченных деловых людей – как щипнула меня зависть! Вот же нормальная людская жизнь без всяких чудес, чтоб их черти взяли! А я?! Почему я превратился в рухлядь? Что со мной?

У меня не хватало духа сказать себе роковые слова: я схожу с ума. Так развивается болезнь. Но я понимал. И что дальше некуда, и это понимал. Надо решаться. Да.

Сила прекратила подъем, но мчался я по-прежнему, в прорезах небоскребных улиц, четко видя кабриолет под собой, хотя таких желтых такси, открытых и закрытых, там сновало несть числа. И увидел, как цыган шмыгнул в левый ряд, готовясь к повороту.

Китайский квартал – мгновенный, в один-два дома переход от парадной авеню в царство копченых грубо-кирпичных стен и подворотен. Насчет копченых – в самом прямом смысле, китаезы варят, жарят, пекут свою похабную жратву на открытом огне под открытым небом, как мать их, деды-прадеды из глиняных халуп. Они вообще живут здесь в добровольном гетто, ни во втором, ни в третьем поколении толком не говоря по-нашему, ни впуская никого в свою жизнь и не влезая в нашу. Ну…

Я ухнул вниз, сила бросила меня как чушь, больше не нужную, и я понесся к смерти.

Страх, ужас? Нет. Не успел. Не убился – влетел точно в себя, задом в зад на вмятом сиденье. Вздрогнул, всего встряхнуло судорогой так, что цыган тоже дернулся, вроде как хотел изумленно оглянуться, но не смог: улицу запрудила китайская толпа, где кого только не было, от детишек до дремучих старцев. Вся эта орава радовалась, пискляво голосила, а над ней трепыхалась туча воздушных змеев с разноцветными лентами. Ну, праздник какой-то ихний, мать их.

Машина встала.

– Ага, – растерянно сказал таксер. – Это как?

Да что же за акцент такой собачий? Никак в толк не взять.

– Давай! – вдруг взволновался седой. – Назад! Сдай назад!

– Куда? В какой назад? Нету назад!

Кольца! Серебряные. А?..

Китайцы с визгами, плясками и флажками заполонили все – да к этой мельтешне еще и гадский кухонный угар, прямо удар в нос, от смрада меня чуть не свернуло крючком.

– Назад! Давай! Дурак! Давай! Урод!!!

Сам дурак, шляпа. Сам урод. Орешь как… Ух! Скрутило-то как… Уй, худо! Вырвет. Сейчас вырвет…

В толпе возник один тоже в шляпе. Даже в плаще. И в темных очках. И усы дурацкие концами вниз.

Он пугалом мелькнул вдали и вдруг уже рядом. Плащ распахнулся как по колдовству.

Резь в животе исчезла. Здоров! Разом здоров, здоровее только ангелы.

Цыган, не открыв дверь, прыгнул через борт, чуть не зацепился каблуком, чуть не упал, но не упал – и в толпу, сшиб кого-то с ног, с грохотом полетела азиатская утварь, заверещал с десяток разных голосов, но я не смотрел, не слушал.

Нет, я не псих. Просто ни черта не понял в жизни. То есть теперь-то понял, что это было, к чему вело, все расклады понял! – да поздно. А это все равно, что не понял.

Кто я? Никто. Где я? Здесь нет теней, но нет и света. Есть вход, значит, должен быть выход. А может, нет. А я и здесь, и там, перешагнул порог, но не вошел, еще держусь, одной рвущейся ниточкой, пунктиром пульса. Вот вход, а выход…

Я ни за что не зацепился в прошлой жизни – вот оно что, вот где самый гвоздь. Вроде бы даже я не разозлился ни на кого за все мои годы, хотя почти всегда был, черт-те знает, чем-то недоволен. Прошел жизнь с кислой рожей и потухшей душой, где ничего так и не вспыхнуло. Дни, времена? Да. Было и прошло. Чьи-то лица и слова, улицы, окна, вьюги, талая вода, полуденное тихое небо позднего лета. Я…

Мне и проститься не с кем. Но все равно прощайте. Хрен со всеми вами. Здесь не лучше, но что есть, то есть… Да, похоже, я один здесь, больше никого? Значит, все-таки лучше. Ну, тогда все.

Человек в плаще прекратил огонь. Из ствола пистолета-пулемета «Крисс-вектор» тек легчайший дымок.

Седой свалился головой под переднюю панель: захочешь – не согнешься в три таких погибели. Сбитая пулей шляпа валялась рядом. А тот, на заднем сиденье…

Жаль мужика. Попал под случай. Ну да что ж теперь! Авось в рай попадет.

Стрелок жалел и желал рая на бегу, в узком темном проулке, сдирая с себя плащ, шляпу, фальшивые усы. Все это он бросил как попало, автомат кинул в первую же дверь. Темные очки полетели в урну.

Он не боялся. Китайцы вмиг все свистнут, спрячут, ни один сыщик не найдет. Потом продадут. А за автомат, поди, передерутся до ножей. У них это легко. Друзья с детства, чуть ли не братья, а за копейку – вилы в бок.

Усмехнувшись, исполнитель свернул в проходной подъезд, перешел на шаг, угомонил дыхание. Поправил прическу, постарался беззаботно улыбнуться. И в уличную суету шагнул изящный моложавый джентльмен в светло-сером костюме, вроде бы строго офисном, а все-таки с неуловимым богемным шиком. Он вежливо посторонился, уступил дорогу мамаше с двумя детьми, подошел к газетному ларьку, посмотрел, вслушался… ничего не взял – и пропал в толпе.

Если вам понравилось прочитанное и вам интересно продолжение, а также поддержка автора, то вам сюда https://www.knizhnyj-larek.ru/products/vsevolod-glukhovtsev-zhizn-2/

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» продолжает работать и расширяет свою географию: теперь, помимо Москвы и Тольятти, в нём участвуют коллеги из Санкт-Петербурга, Нальчика и Владивостока. Поэтому, если вдруг возникла необходимость и нужна помощь или консультация — заглядывайте, изучайте и обращайтесь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

uksibsan

Обслуживание сайта: как поддерживать стабильную работу без сбоев

sadalskij

Осторожнее! Пахнет весной...

kukmor

С Вербным воскресеньем!

jjnatt

10.04.2025 - День братьев и сестëр

foto_history

Вполне достаточно отвлечься на миг

pantv

8 апреля ● "День российской анимации" и не только...

anna_bpguide

Фотографы по четвергам. 7. Шандор Беседеш. Фотограф Эстергома

pantv

30 апреля ● "День ожидания праздника" и не только...

seregalab

Последняя ставка Великобритании на Украинскую колонию

• Ранее
• Архив