Какой музей является идеальным?

olga_srb — 07.07.2022 Что касается камней, я не только не специалист, но даже и не любитель, но при полном равнодушии к минералам я не равнодушна к музеям, в которых экспонаты лежат в массивных дубовых витринах, и от всего веет основательностью и историей.

Вместо пластика их посетителей окружает дерево, вместо крикливых вывесок – проверенная информация, вместо развлекательного контента – традиции просветительства.

И поэтому, по случаю оказавшись поблизости, вчера я посетила музей минералогии – не столько из-за метеоритов и кристаллов, сколько ради настоящей, живой классической обстановки, которая бережно сохраняется музейными работниками.


Глядя на подобные интерьеры, сразу понимаешь, что перед тобой – ценная коллекция, а не наскоро собранные вещицы, которые с натяжкой объединены в одну тему.

Именно такой музей, на мой взгляд, и следует считать идеальным – с действительно уникальными экспонатами и соответствующей им особенной - музейной обстановкой.



Обратите внимание на приветливую улыбку смотрительницы, заметившей мое фотографирование.

То, какие люди работают в музейных залах, не менее важно, чем ценность экспонатов.

Все время, что я находилась среди минералов, в зале присутствовали две женщины преклонного возраста, очень подвижные, общительные и милые.

Чуть ниже расскажу забавный эпизод, который был связан с одной из них (не с той, что случайно оказалась в кадре).

На входе, при приветствии посетителей, озвучиваются всего два правила: экспонаты руками трогать нельзя (1), фотографировать можно всё, что угодно (2). Я всё и фотографировала.

Кстати, просьба не трогать вполне обоснована – в зале много минералов, которые лежат без стеклянных колпаков.



Рукописные подписи, выполненные аккуратным почерком, вызывают у меня умиление, уважение и еще целую гамму чувств, которые можно суммировать как восторг.



Всё понятно и во всём – история.



Разумеется, всё это можно пропустить через горнило ребрендинга, сделать электронным и интерактивным.

Но зачем?

Часть надписей выполнена на компьютере, но именно рукописные поддерживают ауру аутентичности, которую изначально формируют экспонаты.

Для вдумчивого посетителя эти таблички максимально информативны, а невдумчивым сюда ходить, наверно, не надо.



И хорошо, что детей приучают читать рукописные источники, а не только тыкать пальчиком в гаджеты.

Всё, что здесь лежит, воспринимается мной как сокровища - не подделки, не эффектные муляжи и не объекты, призванные удержать неустойчивое внимание современного потребителя, а оригиналы, добытые там, куда мы с вами никогда не попадем.

В таких местах мне на память приходят любимые произведения - повесть «Трое в лодке, не считая собаки» и сериал «Дживс и Вустер». Не целиком, а определенные фрагменты.

В повести это фрагмент из VI-ой главы, в которой автор рассуждает о дубовых интерьерах Кингстона, и о потрясении, которое испытал его приятель, попав в дом, где лавочник заклеил стены из резного дуба веселенькими обоями.

Приятель недоумевал, как это возможно - скрыть под досками и бумагой изумительные дубовые стены?! Но лавочнику его гостиная с резным дубом казалась устаревшей и мрачной, в то время как ценители старательно рыскают в поисках крепкой, качественной старины.



Этим примером автор иллюстрирует проницательное наблюдение: «По-видимому, в жизни всегда так бывает. У одного человека есть то, что ему не нужно, а другие обладают тем, что он хотел бы иметь».

От всех этих витрин, каждая из которых снабжена множеством ящиков, веет академизмом, таким трогательным и беззащитным…



Уверена, что фанаты «Дживса и Вустера» сразу догадались, какая серия пришла мне на память в этом месте.

Конечно, это «Жемчужное ожерелье» (в оригинале – «Pearls mean tears»). В ней Бертраму Вустеру приходится ехать на велосипеде в краеведческий музей и там долго-долго рассматривать коллекцию древних наконечников для стрел. Обстановка в английском провинциальном музее очень напоминает минералогический музей (но размер существенно скромнее), так что ассоциации неслучайны.



Одним словом, здесь хорошо и можно расслабиться - суеты классические музеи не любят.

Постепенно я увлекалась самой экспозицией, и от восхищения витринами перешла к восхищению их содержимым.

А содержимое здесь уникальное!

Стоит напомнить, что наш музей входит в тройку крупнейших музеев мира по данному профилю.

Все камни и минералы Земли в их натуральном виде – вот, что у нас есть, плюс старинные образцы камнерезного искусства.

Мне, далекому от минералогии обывателю, больше всего понравилось то, что блестит, и в подтверждение известной пословицы оно оказалось вовсе не золотом.



И еще меня впечатлили метеориты.

Особенно железный октаэдрит, упавший в Приморском крае 12 апреля 1947 года. Его вес равен 1745 кг!

Да, не хотелось бы увидеть такую глыбу, несущуюся с неба…



Примечательно и здание, в котором с 1934 года располагается музей (до этого он размещался в Петербурге). Даже у тех, кто не разбирается в архитектуре, нет сомнений, что это усадебная постройка.



Сначала в усадьбе жили уральские горнозаводчики Демидовы, затем граф Орлов-Чесменский, построивший конский манеж, который позднее Николай I переделал под зал для грандиозных банкетов.

Да, друзья, где скакали кони, стали устраиваться приемы императорского двора.

Теперь здесь музей.

Как и многие ценные коллекции, эта пополнялась за счет покупки минералов у крупных коллекционеров, дипломатических подарков и образцов из месторождений. За 300 лет экспонатов собралось великое множество.

Откуда появился тот или иной экспонат, на табличках указано очень точно.

Одним из символов зала считается малахитовая ваза.

Она отражает моду своего времени (середины XIX века, когда малахит был чрезвычайно популярен) и технологию, позволяющую создать эффект, будто ваза выточена из цельной глыбы.



На самом деле, она лишь частично состоит из малахита: массивная чугунная основа оклеена тонкими каменными пластинками, и уникальность изделия заключается вовсе не в том, что это огромный малахит, а в том, что тщательно подобранные пластинки создают впечатление цельного камня.

Представляете, каким должен быть уровень профессионализма мастеров? Он и достоин восхищения.



Одним словом, есть на что посмотреть всем – и любителям минералов, и всем остальным. Но любителям следует приходить сюда не однократно, так как за один раз невозможно охватить и малую часть коллекции.

Зная историю, можно легко представить, как здесь скакали лошади и устраивались шикарные балы и банкеты.



В торце зала сохранились антресоли для музыкантов. Их отделяют от общего пространства четыре высокие колонны.



Роспись потолка в этой части помещения красноречиво свидетельствует: музыка лилась отсюда.



Под антресолями есть узкий проход, перегороженный стулом.



Осматривая экспозицию, я случайно оказалась неподалеку от этого стула. Никакого интереса «а что там» у меня не возникло, и я спокойно проследовала мимо.

В этот момент ко мне обратилась смотрительница.

- Вы! Да, Вы, – произнесла она, направляя на меня тонкую указку, - сейчас пойдете со мной.

Последний раз таким тоном ко мне обращалась первая учительница. Это было в 1975 году. Так она вызывала учеников к доске.

Опешив, я замерла. И это был не страх, а изумление, поскольку обращение прозвучало в равной степени директивно и приветливо.

Не отводя от меня указки, пожилая смотрительница вызвала жестом еще одного посетителя.

- Так, и Вы тоже сейчас пойдете со мной.

Затем она подобрала еще одна пару.

- И вы двое тоже.

Все, к кому она обращалась, замирали с тем же послушанием, что и я.

Убедившись, что мы и не думаем сопротивляться, легким взмахом руки она направила нас вверх по ступенькам (туда, куда можно было входить только с экскурсией) и ласково пообещала: «Сейчас я вам кое-что покажу».

Мы послушно засеменили.

Миновав стул, наша случайная компания свернула направо и оказалась перед огромной дубовой витриной, погруженной во тьму.

Когда зрение адаптировалось к сумеркам, мы увидели мрачные контуры каких-то камней.

И тут смотрительница воскликнула:

- Ну как? Красиво? Нет!

Мы утвердительно кивнули.

- А теперь… (она выдержала паузу, предвосхищающую эффект) я просто нажму на кнопку…

После этих слов мрачная коллекция полностью преобразилась!

Под действием ультрафиолетовых лучей минералы вспыхнули разноцветными огоньками.



- Чудеса! – восхитилась я, и мой восторг подхватили все экскурсанты.

- Просто ультрафиолет, - произнесла смотрительница, чрезвычайно довольная произведенным эффектом. Ее интонация напоминала интонацию волшебницы, для которой магия – не более чем ежедневная работа.

Потом она подробно рассказала про каждый экспонат, но я не слышала ее слов (хоть и участливо кивала).

Я думала о том, как много в обычных человеческих отношениях добра и искренности.

И о том, как много у нас настоящих энтузиастов.

И о том, что увлеченный своим делом человек никогда не стареет.

И много еще о чем, что никак не связано с минералами…

На мой взгляд, по-настоящему хороший музей - это не мелькание визуальных стимулов и не манипулятивные «завлекалочки», побуждающие посетителей раскошелится в сувенирной лавке.

Но, конечно, это и не отстраненное созерцание.

Идеальный музей должен оказывать активизирующее действие, быть местом, которое призвано разжигать познавательный интерес, побуждать кропотливо изучать тему, учить всматриваться в детали.

И самое главное: он должен лишь частично приоткрывать завесу тайны, быть недочитанной книгой, или недопетой песней, которую непременно хочется дочитать и дослушать до конца, придя сюда еще раз.

Какие музеи нравятся вам?

С классическими дубовыми витринами и приветливыми пожилыми смотрительницами?
Или напичканные интерактивом, пластиком и высокими технологиями?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив