Жизнь и Любовь. Часть 3. Глава 3.
grigoriyz — 12.05.2023
Проблема с Леонидом состояла в том, что
он всё время молчал: тут молчит, там молчит. Ну не будешь же всё
время ему что-то говорить. Да Света как-то и не умела. Тем более,
что он был старше лет на десять. Если бы дело случилось в
городе, так она бы его вообще на Вы называла. А год назад
,наверное, ещё бы и с приставкой "дядя" к имени. Так у них в
местности всех старших звали, чтобы именем-отчеством не
заморачиваться.
В автобусе было тряско, воняло
какой-то выхлопной гадостью и настроение у Светы сразу
испортилось. Потом они приехали в город, простояли (опять же
молча) длинную очередь за пивом, пошли на остановку и обнаружили,
что следующий автобус придет только через час с лишним. И тут
он вдруг её задорно спросил: "А хочешь мороженое?". Вот с этого
мороженого ,как потом всегда вспоминала Света, всё и
началось. Света на самом деле не хотела, она вообще как-то не
привыкла есть мороженое, а потому не очень любила. Но радостно
отозвалась : "Конечно хочу!". И постаралась есть его как можно
красивее , так чтобы не запачкаться. И он на неё как-то посмотрел
вдруг ласково, с доброй такой улыбкой. Но опять ничего не сказал.
Наконец мороженое это закончилось и возникла опять какая-то пауза.
Они ещё немного молча постояли на остановке. Потом подъехал
маленький замызганный автобус и они сели где-то совсем сзади.
И Света стала разглядывать проплывавший перед окном город.
Вспомнилось как в детстве дедушка её иногда брал с собой куда -то в
центр города и она тоже тогда с интересом глядело в окно, словно в
экран телевизора. И всё тогда казалось новым и интересным. Но
как только она лишь слегка от окна отвернулась, вдруг ощутила
влажный поцелуй у себя на щеке. И тут же почувствовала как
вся она залилась краской. А дальше опять ничего, будто всё
почудилось. Какие-то бабки на передних сиденьях обсуждали
местные сплетни, не обращая на них никакого внимания. Через полчаса
езды Лёня подошёл к шофёру и попросил их высадить в определённом
месте. Откуда он знал в каком именно Свете было непонятно:
она совершенно не понимала, где они находятся. Выходя из автобуса,
крикнул шофёру, как старому знакомому : "Спасибо, командир!
Счастливого пути!". И шофёр одобрительно улыбнулся.
Лёня выпрыгнул на пыльную дорогу первым, а потом протянул
руку Свете . С ней никогда так раньше никто не делал и она
даже сперва растерялась. Они вышли с дороги , прошли минут пять по
тропинке (он шёл впереди - она сзади). И вдруг Лёня резко
обернулся, схватил её за плечи и начал жарко целовать. Всё это было
чем-то абсолютно незнакомым. Той частью действительности, в которую
она ещё никогда не заходила. Было и здОРово, и страшно
одновременно, Света поняла что начинается что-то новое в её
существовании. У неё наконец появилось в этой жизни что-то
своё. От Лёни пахло хорошим табаком. Когда её целовал на
прощание отец, ей тот запах не нравился: едкий какой-то.
Леонид же курил какие-то дорогие сигареты в красивой синей пачке,
запах был другим. А в руках его чувствовалась какая-то особая
хорошая сила. Света поддалась его порыву, абсолютно не
понимая ,что будет дальше. Но дальше, слава Богу, ничего и не
было: он её просто взял за руку и они пошли вперёд по
тропинке. И какой же счастливой она себя чувствовала, когда
они вот так рука в руку и пришли в их лагерь. Она просто вся сияла
и девчонки сразу же, конечно, всё поняли и полезли с вопросами. А
ей как раз ничего рассказывать и не хотелось: хотелось пока ещё всё
сберечь для себя самой, не расплескивая вокруг.
Когда вечером ребята пришли, Лёня опять
стал вести себя так будто ничего у них с утра и не было. Тут Света
поняла, что должна что-то сделать. Было очень страшно, но
она-таки преодолела себя: встала у него за спиной и положила руки
ему на плечи. И тогда он обернулся и посмотрел на неё
очень-очень ласково. В остальном этот вечер ничем не
отличался. Но, когда ребята собрались уходить, она сама взяла
Лёню за руку и пошла его провожать до домика. Когда уже
подошли, он отвёл её чуть в сторонку, где была тень и они очень
долго и крепко целовались. Так ,что у Светы с непривычки аж
губы занемели. Когда вернулась, девчонки на неё накинулись: "Ну,
рассказывай!". Она удивилась: "А что рассказывать-то?".
Несколько дней у них всё так по
студенчески и проходило: обнимались, целовались,
миловались. Но Свете так казалось и лучше - ей надо было к
нему привыкнуть. Но как-то раз он начал её аккуратно и нежно
трогать под свитером. Это было абсолютно непривычно. И уже
совсем показалось непривычным, когда он начал её полуголенькую и
беспомощную разглядывать. Она сразу почему-то подумала: "А чтобы на
это всё её поведение сказал бы сейчас дедушка?". И решила, что на
эту тему лучше не думать. Однажды он её просто привёл в их
домик, безжалостно раздел и что-то между ними случилось. Что именно
она сперва даже как-то не поняла. Но после этого всё происходило и
медленнее, и лучше. Превращаясь в какое-то особое таинство.
Как-то повариха Петровна отозвала её в
сторону и тихо промолвила: "Мне мужички тут рассказали, что
этот Леонид женатый. Так что будь с ним осторожней!".
Осторожней быть было уже поздно. Свете стало уже всё равно женат он
или нет. Хотелось всё же думать ,что мужики набрехали: откуда
они его так хорошо знают? Он же инженером каким-то работает,
а они - простые работяги. Но спрашивать Лёню правда это или нет не
стала: постеснялась. Так вот всё у них и продолжалось - легко
и красиво, как пёрышко ,летавшее в каком-то американском
фильме.
Всё стало плохо тогда, когда выяснилось, что Лёне
уже скоро надо возвращаться на работу. До этого ей казалось, что он
здесь проживёт всё лето и они будут всё время вместе как лесные
братья. Или кто там? А тут вот раз и оказалось, что счастье
конЕчно.
Отъезд Лёнечки Света старалась даже никогда в
жизни не вспоминать: это было что-то ужасное, необратимое как
смерть дедушки - некому было что-то уже сказать. Хотя как раз
перед дедушкой и было очень стыдно. Два месяца - до конца
лета она просто почти всё время плакала, лицо её стало красным и,
как ей казалось, противным . Петровна её жалела. Как-то спросила:
"Ну хоть не беременна?". Та отрицательно покачала головой и
при этом подумала : Может лучше было бы , если бы была
беременна - хоть что-то бы сохранилось от её любви. Но
Петровна подытожила: "Это самое главное! Остальное всё
пройдёт со временем!". Но не проходило аж несколько лет,
прямо как какая-то боль в душе. Одного она потом понять не могла:
Почему она не попыталась его найти? Ведь это же можно было сделать?
Ведь не из гордости же?! Ну какая тут уже гордость? И стеснение
вроде бы тоже не причём. Видимо как-то надеялась на судьбу. Хотя
первый месяц всё думалось: а вдруг он опять приедет?
Ну а потом как-то всё постепенно стало
рассасываться, точно как Петровна сказала. То есть жить стало
легче, но Лёнечку своего она никогда не забывала. Однако
вместо страданий, воспоминания о нём теперь стали светлой грустью.
Потом она поняла, что надо как-то вытереть сопли и начать жить. Обо
всём случившемся она никому не рассказывала. Даже родителям, даже
близкой подруге со двора. Это была как бы её личная тайна и боль, с
которой она хотела жить одна. Жаль, что девчонки из общежития
знали, но они как-то вскоре обо всем позабыли за своими
делами.
Два оставшихся года в техникуме прошли незаметно
- много быстрее чем самый первый. Бойкая Лена нашла себе под
конец учёбы какого-то курсанта и, получив диплом, умахнула с ним
куда-то на крайний север. Как выразилась по этому поводу другая
соседка Надя "поехала блох кормить". Непонятно почему блох: разве
они на севере водятся? Впрочем наверное везде водятся.
Всем им кроме красиво переплетённых дипломов
выдали нагрудные значки на винте: такой синий ромб со скошенными
углами. В общем выглядело всё солидно, у Светы даже появилась за
себя какая-то гордость, тем более, что окончила она совсем даже
неплохо.
Однако Союз в это время уже начинал разрушаться
и распределения Свете никакого не дали: сказали, мол, устраивайся
сама. Она вернулась в родной город и открыла вместе с той самой
подружкой - соседкой кооперативное кафе на паях. Соседка
девчонка бойкая взялась всё оформить в исполкоме и найти недорогое
помещение, а готовила у них Света. Тем более, что у неё и документы
"поварские" имелись. Вот в этом кафе они и познакомились с
Павликом. Ведь людей-то они нанять не могли, а потому Света не
только готовила, но и обслуживала приходящих посетителей. И
Паша заглянул как-то по пути в их кафе: весёлый невысокий крепыш
лет двадцати пяти. Потом зачастил : стал приезжать в каждый свой
обед. Иногда парой слов перебрасывались. Через какое-то время она
узнала, что он работает шофёром грузовой машины на местном
комбинате. А он узнал, что она не замужем и никого у неё сейчас
нет. Паша ухаживал просто: пригласил пару раз в кино, пару раз на
танцы, а потом без обиняков предложил "Выходи за меня замуж!". Она
посмеялась и сходу согласилась.

(Продолжение следует)