Одинокий странник с особыми предпочтениями

tanja_tank — 23.06.2025 Прочитав эту историю, я попросила читательницу дополнить текст. Почему она сблизилась с мужчиной, который ей не понравился с самого начала? Мне было важно это прояснить, иначе эти же вопросы задали бы девушке комментаторы - и, возможно, не в самой корректной форме.

Автор дописала историю и расставила подзаголовки. Читаем!

***

"В 2020 году мне было 27 лет. Я тяжело переживала кризисный период в своей жизни: меня предал тот, кто втирался в доверие и дружбу, развел на деньги, и я приложила все усилия, чтобы на него завели уголовное дело. После этого я была как выжатый лимон... Ещё и без работы осталась.

Явление героя

И вот на моём горизонте появился он – нашёл меня по хэштегам "велосипед" в одной социальной сети. В то время мы с друзьями вернулись с большой поездки, и я всё выложила.

Ему было 33 года. На странице у "неотразимого" были фото обнажëнных и полуобнажëнных женщин, кадры с велопоездок, и позиционировал он себя как путешественник и фотограф.
Завязалось общение, сначала письменно. Он позвал меня на "обнажëнную" фотосессию в парке. Я неохотно согласилась, подумав сначала, что если он извращенец (почему-то я так подумала, несмотря на то, что уже снималась в этом жанре) и будет нарушать мои личные границы, то я дам ему ногой по яйцам.

Но он не приставал, а во время съëмки рассказывал о себе, не давая мне и слова произнести. Рассказывал о том, как он "разругался с миром моды и фото", как к нему "липнут модели", а он их всех отшивает, как "одна всё время лезла к нему в штаны", а он "побрезговал", какой он крутой фотограф, как круто он гоняет на велике. Хотя никуда дальше Подмосковья он толком и не ездил, а понтов было, как будто он обкатал самые топовые маршруты мира.

Когда я попыталась что-то рассказать о себе, он отвечал: "Подожди... " и продолжал: "А вот я... " За столь короткое время нашего общения я слушала, какой он хороший и крутой, как он ненавидит тех и этих, шутил про Гитлера, конец света, ядерную войну, ненависть к тем и этим, а потом задал мне вопрос: "Ты что про меня думаешь, я сплю со всеми своими моделями?"

Вопрос показался мне как минимум странным, хотелось ответить примерно так: "Эй, чувак, я тебя вижу впервые, с чего ты взял, что я вообще о тебе как-то думаю, и мне не всё равно?!" Но побоялась обидеть и честно ответила: "Ну, откуда же мне знать..." Тогда мне было предложено поиграть в угадайку и ответить на следующий вопрос: "Ну, как ты думаешь, со сколькими из всех, кого я снимал, у меня было?" Я снова ответила, что не знаю. И тогда последовало "откровение": за всю историю его фотокарьеры всего с тремя, хотя они и не против лезть к нему, и всем он нужен, хотя они ему нет.

Мы уже ушли со съëмки, сидели в кофейне в фудкорте. Я угостила его кофе. Вторую часть нашей беседы он рассказывал про свою мать, показывал мне разные фото из своей галереи, ненавязчиво рекламируя свои услуги как фотографа, которые по качеству, в целом, оставляли желать лучшего. "Если бы у меня была девушка, она была бы в шоке от всей этой обнажëнки у меня в альбомах!" – заключил он.

Так и началось наше знакомство. Он показался мне интересным, ярким, сексуальным, творческим и понимающим, несмотря на некоторые странности вроде шуток про ненависть к разным категориям людей и «доктора Менгеле». Я подумала, все мы разные, и ничего в этом такого страшного, просто чёрный юмор а-ля «от ваших шуток у меня аж в комнате потемнело». Решила, что раз он фотограф и путешественник, как о себе рассказывает, то нас ждёт насыщенная жизнь, даже если он только начал своё развитие.

Бежать от бабушки

Показалось, что в моей жизни уже были люди такого склада ума, даже с похожей манерой общаться и начинать любой разговор с «А вот я…» И вспомнилась мне бабушка. Она была такой же. Только вот всякие разные шутки-прибаутки у неё были связаны не с Гилером и Менгеле, а со Сталиным и другими деятелями советского тоталитарного режима. Я подумала, что если находила время от времени общий язык с бабушкой, то найду и с ним.

Только что-то совсем в тот момент упустила, что от бабушки, вообще-то, хотелось бежать. И бежали – куда угодно. Особенно запомнилось зимнее предновогоднее утро, когда мы с матерью (мне было восемь) мчались по снегу в сторону остановки, а бабушка орала матом и кидалась вслед увесистыми льдинами, отколотыми дворником. Одна льдина угодила матери в висок, и там начала раздуваться шишка. Бабушка догоняла; мать не стала дожидаться автобуса, а быстро поймала машину.

— Скорее, скорее, — повторяла мать водителю.
— Что, он вас с утра бьёт уже? — сочувствующе спросил водитель, глядя на шишку.
— Не он, а она… Мать это… вон она… быстрее, а то она льдиной в машину попадёт.

Я на заднем сидении обернулась и посмотрела в заднее стекло. Там по снегу бежала бабушка в чёрном пальто.

— Ой, да она сумасшедшая, — ответил водитель, набирая скорость.

Мы с матерью ехали на предновогодний корпоратив на её работе.

А причиной такого поведения бабушки было то, что с утра позвонил любовник матери – поздравить её с Новым годом. Он и бабушка были токсичными и ненавидели друг друга. Для бабушки это стало поводом для грандиозного скандала с распусканием рук, заодно и появилась «зацепка», чтобы испортить праздник, обвинив мать в том, что «опять этот уё...к звонит сюда». А портить праздники она очень любила. Нам в то время не повезло: затопили соседи сверху, и приходилось жить с бабушкой под одной крышей…

И как-то всё это вылетело из головы, когда я познакомилась с ним. Вспоминалось хорошо проведённое время с бабушкой, когда мы ходили в кафе, гуляли по Москве, ели мороженое, она дарила мне подарки. И не знала я, что вспоминать-то надо было абсолютно всё, связанное с бабушкой, а не только «сахарные» моменты, когда я познакомилась с ним. Но я решила, что уж точно «ключик к его сердцу» практически у меня в кармане, раз у меня есть опыт общения с похожей личностью.

Мать его ждет

Уже на второй встрече у нас была интимная близость, и делали мы это в заброшенном здании. А потом выбрались на крышу, смотрели на город, и он там пытался произносить всякие расхожие «философские» изречения из интернета, глядя сверху на шоссе, вроде «дорога в тысячу лье всегда начинается с первого шага». Я обратила внимание, что к себе домой он не зовёт, объясняя, что у него там мать.

Он нигде не работал, хотя мать его пыталась контролировать. Она требовала от него денег на оплату квартиры, периодически отчитывала его, ставя "в пример" его старшего брата, у которого хорошая работа, жильë, семья, дети. А поскольку дома он не мог оставаться, он имитировал "рабочую деятельность", сидя целыми днями в ТЦ, пытался типа "вести блог", выкладывая стори "ни о чëм" в соцсетях с малым количеством подписчиков. Съëмки женщин с его уровнем умений были редкие, и зачастую он снимал их бесплатно, чтобы "пополнить портфолио" (а заодно и присесть на уши очередной женщине, рассказывая о себе как о крутом фотографе-путешественнике).

Я не раз побывала его личным "психологом", успокаивая его после конфликтов с матерью, которая допытывалась до него, что он будет делать, если её не станет, а у него ни работы, ни денег. Мне, конечно, так и хотелось повторить за его матерью: "А что ты будешь реально делать, сидя в ТЦ вместо работы?" Однако я его жалела. Он продолжал морочить ей голову, втирая, что "он на работе, но не платят зарплату", пока мы сидели в ТЦ, а мне жаловался, что она ему не верит, и что вообще никто в него в этой жизни не верит – и просил у меня на сигареты и еду, говоря, что он заинтересован в отношениях со мной.

Приезжал ко мне, пока моя мать была на даче, мы предавались бурным плотским утехам, и он ел мою еду, отмечая, как же вкусно я готовлю. Сам приходил всегда с пустыми руками, а пока я там на кухне что-нибудь готовила, он валялся на моëм диване с телефоном, переписывался с моделями, которых планировал снимать, и втыкал в ютуб. Однажды я заговорила с ним про приправы, которые я добавляю в его бутерброды, на что он ответил: "Давай ты не будешь этим мне тр....ать мозги?" Мне, конечно, стало обидно. Но виду я не подала: ведь человек каждый день приезжал ко мне в Москву из Подольска, чтобы побыть со мной.

Но, конечно, его отношения с матерью меня настораживали.  Когда он уезжал от меня, мне было грустно, хотя я уговаривала его остаться. "Извини, я не могу, меня мать ждёт... Я понимаю, что я вот уеду, а ты будешь одна. Но у тебя твоя мать скоро приедет. Она нам мешать будет". "Ну, да. А у тебя там твоя мать мешает", – ответила я. "Ты не смеешь это говорить про мою мать! – заорал он вдруг на всю улицу, пока я провожала его до автобуса. – Я её уважаю и люблю! И если ты этого не понимаешь, твои проблемы!"

И вот тогда в первый раз я почувствовала, что ещё много предстоит трудностей – и думала, что я выдержу... Но мне было больно и обидно. Он постоянно твердил, что "свою семью любит", "старших уважает" и "для них сделает всё" – в такие моменты я чувствовала, что мне в этом "раю", где он для кого-то делает что-то, явно места нет. У меня только он клянчил на сигареты и еду. А у меня доход нестабильный, живу на заказах и подработках, в золоте отнюдь не купаюсь. Вешать себе полноценно на шею второго человека, чтобы кормить-поить его, я не могла, да и не хотела. Мотивации бежать устраиваться на "нормальную работу" с 9 до 22 только ради того, чтобы он был доволен и накормлен, у меня, честно говоря, не было. Поэтому я как-то "отщипывала" от себя всё, что могла. То пачку сигарет, то кусок мяса взамен на "я всегда буду с тобой рядом" и "в будущем мы на великах поедем за границу".

Селфи со мной он в первые месяцы знакомства делать не хотел: «Вам, девкам, лишь бы свои самострелы фигачить», однако с другими своими подругами и моделями он выкладывал селфи, а также только с собой, сопровождая периодически цитатами об одиночестве и тоске. Вообще в его аккаунтах постоянно был какой-то сумбур: то какие-то философские цитаты с ошибками, то многочисленные стори о конце света с фото ядерного взрыва...

"Топовый блогер"

Особенно повеселила ситуация, когда он, наконец-то, вывел свой бложик на монетизацию и заявил, что теперь он уж точно будет топовым блогером, а уж когда там на балансе появился один рубль, то это было почти триумфом. "Ну, а ты вот устроишься на нормальную работу и тоже будешь зарабатывать", – сказал он мне гордо и тут же стал просить на сигареты. "Ты же веришь в меня?!"  Я ответила, что верю, именно потому и не буду больше давать ему на сигареты – пусть сам теперь зарабатывает на блоге. Он тут же решил обидеться и сказал, что я издеваюсь над ним...

Его блог мы оформляли на мой паспорт: он сказал, что у него проблемы с банками и налоговой из-за прошлых "дел по бизнесу", поэтому зарабатывать на чëм-либо ему могут запретить. Полдня мы провели возле ТЦ, с трудом проходя идентификацию. Это всё никак не клеилось, и я уже хотела забить, и он ещё закатил сцену: "Ты делаешь всё это на отъе…ись, потому что ты не веришь в меня!" То есть не было никакого понимания, что я устала вводить одно и то же в десятый раз и крутить голову  вправо-влево на камеру. Болезненное, маниакальное требование в него верить во что бы то ни стало, как будто  от этого что-то зависело, сопровождало наши отношения постоянно.

Он очень любил привлекать к себе внимание в транспорте, нарочито громко говоря о поездках на велосипеде или каких-либо "умных" вещах типа ядерной физики или хоть журналистики (в которых сам толком не смыслил), лишь бы его слушали. "Заметила, как народ притих, когда мы с тобой про антиматерию говорили? Да, небось, в этом автобусе никто не слышал такого, потому что все они тупые!" Хотя, вообще-то, всем в автобусе было фиолетово.

Часто он публично делал мне замечание в транспорте или на улице: "Убери ногу, людям мешаешь, там не ставь сумку, людям будет неудобно" и т. д. В ответ на это я сначала  издевалась над ним, когда он стремился сесть вместо меня на место в транспорте, когда все прочие были заняты: "Старшим надо уступать". Он садился, но сразу оскорблялся или отвечал что-то вроде "Я тебе все почки отобью, ещё раз так скажешь". Такие вещи, как сарказм и ирония, ему были недоступны, он никогда не понимал их, и часто с ним сложно было общаться, потому что, как правило, в моей речи полно рофлов и приколов. Но по прошествии времени я перестала "юморить" и прямо при людях громко возникала: "Да задолбал ты уже делать мне замечания при всех!"

А уж если он садился на сидение рядом с таксистом, то всё, считай, поездка не удалась – крутой путешественник, модель и фэшн-фотограф делился своими "восхитительными" историями всю дорогу без умолку.

Хотя "путешествовал" он, в основном, к маме на дачу, в магазин на сигаретами или реже снимать кого-нибудь в студии или в парке, а "фэшн-фотографом" себя считал на том основании, что когда-то какая-то женщина, визажистка или дизайнерша, оформила ему вип-пропуск на Неделю моды, и там он понаделал криволапых снимков с подиума, которыми очень гордился.
Ведь в те годы он работал на заводе "простым работягой", и пойти на Неделю моды, вырядившись во всë белое, для него было почти сказкой.

Меня он постоянно пытался впечатлить этим, а я всё никак не "впечатлялась": ведь перед тем, как уйти на "вольные хлеба", я почти три года проработала журналисткой, и от всех этих мероприятий, вип-пропусков и аккредитаций у меня уже кружилась голова. Но "ненаглядный" видел во мне не  человека со своим жизненным опытом, а какую-то свою проекцию, вероятно, домохозяйку, не видевшую ничего, кроме плиты, которую Великий Он постоянно впечатляет своими сторонами жизни, миром моды, обнажëнными женщинами и путешествиями.

Серьезный разговор

С завода его уволили, по его словам, именно из зависти к его "фотокарьере" и посещения Недели моды, и вот, он решил "пойти в фотографию", вспомнив какой-то спор с одним чуваком, который сказал, что он никогда не сможет снимать обнажëнных женщин... С этим чуваком они даже не общались, но "ненаглядный" доказывал кому-то (вероятно, всему миру) что вот он-то может, не получая, правда, за это ни копейки. Так, 5 тысяч в месяц – уже хорошо. И то ещё при условии, что съëмка платная. Зато в соцсетях публиковались стори – селфи с моделями, правила съёмок, требования к их внешности, хотя очередь к нему и так не выстраивалась – даже на условиях TFP.  Выстраиваются-то к хорошим фотографам...

Зимой мы как-то сидели в ТЦ, и он решил «со мной серьёзно поговорить». Оказывается, ему нужно было взять у меня 1500 рублей для своей матери как «доказательство», что он работает, но зарплату вот задерживают, и это единственная сумма, которую ему выплатили. Начал жаловаться на жизнь, на мать, впадать в уныние... Я, конечно, была очень возмущена. Дала ему эти деньги, но пригрозила, что скажу его матери об этом. Он был недоволен и ответил: «Если ты расскажешь матери, наши отношения закончены!»

Ну, и, вроде бы, терять его мне не хотелось в тот раз... Хотя, наверно, в тот момент надо было поставить решительную точку. Я теперь очень жалею, что не сделала этого тогда, потому что потеря тех отношений мне казалось какой-то катастрофой...

На момент нашего знакомства "ненаглядный" был уже не первым фотографом, снимавшим меня обнажëнной. Свой путь в это направление я начала ещё до нашего знакомства. Но "ненаглядный" на первых этапах нашего знакомства сказал, что я многое упускаю и могла бы больше сниматься, так как фигура у меня что надо, я как "топ-модель по-американски" (несмотря на его периодические "шутейки" про "я заработаю тебе на силиконовые сиськи", "жаль, что тебя нельзя тр....ать между сисек", а я отвечала, что меня и мои вполне устраивают). Показал мне разные фото-паблики, где можно было завести новые знакомства с фотографами. Я выложила туда свои профессиональные фото, которые у меня на тот момент были, и результат не заставил себя долго ждать.

Банкомат из отношений

Началась моя личная эпоха творческих встреч, новых интересных съëмочных проектов, и как раз в этот период "ненаглядный" позвал меня жить вместе, постоянно жалуясь на свою мать, которая "выносит мозг" из-за того, что он не приносит в дом денег. Жить вместе  предлагалось в обшарпанной квартире с не сделанным ремонтом, по документам принадлежащей его брату. Но я  согласилась, потому что хотелось всё-таки пожить с любимым человеком и как-то оправиться от тех событий, которые произошли со мной в 2020 году. В мае 2022 года переехала к нему в Подольск из Москвы.

И, хотя мы жили вместе, его родня незримо присутствовала – то его брат собирался эту квартиру продавать, то говорил "пока живите", то его мать говорила, что рано или поздно его брат отдаст эту квартиру своей дочери. Одним словом, наше положение было шатким... Но мы как-то жили, оплачивая пополам квитанции ЖКХ. "Ненаглядный" попытался продавить позицию "у нас всё общее", когда я потребовала половину оплаты за использование моего интернета.

— Скоро наши отношения превратятся в банкомат! У нас же всё общее! — поднялся «вой на болотах». — А ты всё считаешь за мной...
— Я не поняла, — искренне удивилась я. — Это почему у тебя сразу такие эмоции?! Я же плачу свою половину за эту квартиру, и ничего...

В итоге ему пришлось кое-как примириться с тем, что надо всё-таки платить свою половину за интернет.

Ремонт, даже минимальный, "ненаглядный" делать ни в какую не хотел: "Это всё равно братова квартира", ну, а то, что мы жили без двери в ванную и с драными стенами, это его не очень расстраивало. Работу он по-прежнему "искал", только не сидя в ТЦ, как раньше, а лëжа на диване, но уже и не делая вид, что мониторит сайты по поиску работы: целыми днями втыкал в сериалы, музыкальные клипы и видеоролики про путешествия, переписывался, лëжа по три часа в ванной, с подружками и моделями, пока я в соседней комнате сидела за подоконником (письменного стола не было) и работала.

Особенно тяжело было сидеть за подоконником в холодное время года, когда от жара батареи кружилась голова. Я просила его купить мне письменный стол, но эта просьба была удовлетворена только через год, когда у него появились деньги с какой-то съёмки. Всё чаще я впадала в депрессивное состояние, хотелось или мрачно сидеть в углу или плакать в подушку...

Кислая мина

"Ненаглядный" мало проводил со мной время. Я звала его со мной на турники, он отмазывался, что у него травма спины, звала на интересные заброшенные локации – снова отговорки, типа "плохо себя чувствую", "лень", "надо к маме на дачу", но зато когда подружка выпросила у него TFP-съёмку, не задумываясь, с "травмой спины" полез с ней на заброшенную дамбу и там ещё "нечаянно" разбил мой телефон, который я доверила ему во временное пользование и предупредила, чтобы он бережно обращался с ним, когда его собственный телефон сломался, а купить новый ему было не на что.

Я находила утешение во встречах с друзьями, в съëмках, в поездках с компанией сталкеров по заброшенным местам, завела творческие знакомства с новыми крутыми фотографами, снимающими лучше, чем "ненаглядный" раз в сто. Я искренне восхищалась ими, а он говорил: "Ну да, а мне обидно, что обо мне так никто не скажет". Всякий раз, когда я возвращалась из поездки или со съëмки, полная впечатлений и на позитиве, я заставала дома кислую мину или игнорирование – "ненаглядный" по-прежнему лежал на диване, уткнувшись в телефон, а у меня даже и не спрашивал, как мой день прошёл, как я съездила. Сухо спрашивал, мол "Ну, ты приехала?" и больше ничего.

Это, конечно, начинало медленно подтачивать меня изнутри, я задавалась разными вопросами: может, не стоило и ехать никуда, чтобы его не расстраивать? Но... тогда как же моя жизнь? Да и сам-то он ездит на свои съëмки, ставя меня перед фактом... А может, не стоило и говорить, что я еду на съëмку, а надо было сказать, что к матери? Почему он чем-то расстроен, я ж ему честно говорю, куда, с кем и зачем еду... Десятки вопросов, на которые я толком не находила ответа, возникали в моей голове, когда я каждый раз сталкивалась с его игнорированием или унылым лицом, приходя домой.

И это притом, что я не отказывалась ему готовить – нередко в ущерб своему свободному или даже рабочему времени, или не посылала его куда подальше, когда он просил купить ему продукты. Правда, в основном, кормился он тем, что давала ему мать – несмотря на то, что мы жили вместе, она его по-прежнему "снабжала продовольствием", напихивая в сумки всё, от масла до мяса.

— Что, сливочное масло кончилось? Ну, ничего, я принесу, – бывало, говорил он, и я знала, что "принесёт" он, не сам купив, а от матери.

Я ему намекала, что еду уже пора бы покупать в таком возрасте самому, а не от мамы таскать, но это всё он пропускал мимо ушей. Для меня он редко приносил что-то, потому что у меня особый рацион, и всякая крупа, макароны и мясо, которые он приносил, мне не подходят. "Ну, не принято у нас в семье рыбу есть!" – начинал он, когда я говорила, что, типа, продукты-то ты принëс, а мне есть нечего. Однако "подсадить" меня на свой рацион, "нормальную пищу", как он говорил, ему не удалось. Я категорически отказывалась есть всё, что он приносил.

Самобичевание

Периодически у него начинались приступы нарочитого самобичевания "Я плохой фотограф, я ничего не умею, у меня нет съëмок, нет моделей" и как-то естественно скорчивался от отчаяния на диване, что, конечно, сначала было его очень жаль. И я жалела его, утешала, убеждала, что ещё будут модели и съёмки...

Но ничего не менялось толком, немного "поотчаивается", потом кое-как уломит очередную свою подругу на съёмку, и уже он снова "на коне", чувствует себя крутым фотографом и говорит, что ещё "всем покажет" и будет зарабатывать на фото сотни тысяч. Я часто не выдерживала и отвечала, что да, но трындеть-то – не мешки ворочать, для этого надо что-то реально делать, а не на  диване целыми днями валяться, и платëжеспособные клиенты у фотографов просто так ниоткуда не берутся.

Снимал он в те годы на фотоаппарат, взятый у меня «на время» — он был не зеркальный, а обычный. «Зеркалка» у «ненаглядного» сломалась, а новую купить было не на что. И так он продолжал «заимствовать» у меня мой фотоаппарат, пока не раздобыл где-то скромненькую «зеркалку» на вторичном рынке.

Самобичевание у него было по разным поводам, и из-за меня в том числе. «Ты такая образованная, разносторонняя, грамотная, как ты только ещё со мной, необразованным чмом общаешься... Я же ничего не читал даже...»

Один раз он лежал в ванной и тоже решил устроить акт самобичевания (видимо, из-за того, что очередная модель отказалась сниматься у него или мать написала что-то неприятное). А у меня тоже что-то настроение было не очень, да ещё и жили мы в этих обшарпанных стенах, денег не хватало на многое, о чём я ему и сказала, «подлив воды» к его самобичеванию. В ответ на это он как-то тихо прорычал: «Ещё и ты тут со своими проблемами!»

Лейтмотивом в наших отношениях звучало «Уходи, если я такой плохой» и «Ну, как ты живёшь с таким м....ком и терпишь меня, другая бы уж давно меня послала!» – такая фраза звучала как проявление скромности, чтобы усилить эффект, что он «не такой». Мне, конечно, жаль было уходить, я всё ещё надеялась на что-то и думала, что общаюсь с адекватным человеком, потому что в психологии я всегда мало разбиралась. Однажды я попыталась его спросить после очередного конфликта:

— У тебя что, какие-то детские травмы?
— Ты чё, какие ещё детские травмы?! Ты оскорбить меня хочешь?! Ща за базар ответишь... – внезапно услышала я в ответ, немного поразившись такой лексике. — Ты издеваешься надо мной?
— Я? Смеюсь? Детские травмы – это, блин, не смешно...
— Нет у меня никаких детских травм! – последовал категоричный ответ.

(Продолжение - в двух следующих постах)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив