Иван Ефремов - человек трех миров. Часть вторая

anlazz — 08.09.2021 Теги: Ефремов Итак, как было сказано в прошлом посте  – а так же во многих иных постах уже неоднократно – Иван Антонович Ефремов как писатель являлся прямым порождением раннесоветского времени. (Того периода, который не совсем корректно называют «сталинской эпохой», хотя ее особенности определялись отнюдь не Сталиным.) В том смысле, что его личность сформировалась именно в это время под воздействием господствующих представлений. А именно – убежденности в необходимости развития научно-технического прогресса, ведущего к улучшению жизни людей.

На самом деле это отнюдь не самоочевидная мысль – например, даже сейчас многие люди считают, что прогресс только портит человека, что он «разрывает связь его с природой» и ведет к порабощению мировым капиталом. (Например, через чипирование под видом прививок.) Но для Ефремова вопрос о связи развития познания Вселенной и улучшением человеческого бытия был однозначным – в том смысле, что, конечно, наука могла приводить и к проблемам. (Вроде существования атомного оружия.) Но эти проблемы являются вторичными и связанными с неправильным применением этой науки. В то время, как мракобесие и отказ от знаний всегда и везде дают чистое зло.

Тем не менее, эта самая «порожденность» не означала эквивалентность. В том смысле, что неся в себе все положительные тенденции указанного времени, ученый, писатель и мыслитель Иван Антонович Ефремов смог продвинуться дальше. И перейти от прямого отображения своего времени к его конструированию, к той самой деятельности по актуализации положительных тенденций, которая с самого начала присутствовала в советской действительности – но была неявной. да, речь идет о фантастике – которая и до этого присутствовала в творчестве ИАЕ, но до определенного времени оказывалась вторичной относительно иных идей. (Скажем, первые работы его в качестве писателя - «Рассказы о необыкновенном» - еще имеют множество связей с «обычной», реалистической литературой. Которая в то время доминировала даже в фантастическом жанре.)

И вдруг – необычайный рывок, выходящий за все привычные каноны. В смысле – произведение, действие в котором относит нас на много столетий вперед и на много миллиардов километров «вверх», к звездам. Разумеется, речь идет о «Туманности Андромеды», книге, которая фактически задала новый формат литературного творчества. Вырвав фантастику из привычного на тот момент «ближнего прицела», и показав немыслимые до того возможности изменять привычный для нас мир. Причем речь идет не только о советской фантастике: на самом деле уровень новационности «Туманности» значительно превышал подобный уровень практически всех произведений в мире.

Ну, в самом деле – привычные к тому времени в западных книгах «звездные империи», перемежаемые не менее привычными «звездными демократиями» (обычно ковбойско-пиратского типа) – действительно смотрятся весьма забавно и архаично по сравнению с тем типом общества, что было предложено Ефремовым. Которое, кстати, не было и переложением советских реалий «для космоса» – это был отнюдь не «небесный СССР с небесными политруками» - а совершенно иной мир. Мир, в котором большинство социальных и социо-психологических систем кардинально отличались от привычных. И люди в котором вели себя совершенно по-иному, нежели это было принято в 1957 году.

На самом деле даже великие фантасты того времени – вроде Айзимова – в лучшем случае тогда лишь намекали на подобный вариант. Но даже при этом эти намеки оставались «за кадром» - «в кадре» же действовали самые обычные обыватели текущего времени. (Скажем, в великом айзимовском «Основании» «сверхчеловечность» поведения того же Мула или «ораторов» из Второго Основания увидеть сложно.) У Ефремова же герои – кстати, никакие не «сверх», а самые обычные люди – открыто действуют так, чтобы не проявлять никаких «темных» качеств. И эта открытость удивительным образом выглядит логичным в рамках описанной системы. (Кстати, забавно – но единственная «темная личность» в «Туманности»,Пур Хисс - на самом деле ведет себя примерно так же, как нормальный советский обыватель 1950 годов. То есть, человек неплохой - но неплохой именно для «раньшнего времени».)

Связано это – понятное дело – с тем, что «мир Туманности» не предполагает даже условий для реализации «темных сторон» человеческой психики. Зависть, ревность, стремление к накопительству и занятию высоких мест в иерархии тут просто невозможна. И поэтому подобные проявления не актуализируются – и не требуют насилия для предотвращения возникающих отсюда коллизий. Скажем,в том плане, что отсутствие собственности просто обесценивает такие вещи, как воровство, мошенничество или казнокрадство. Да и в плане блокирования иерархичности этот момент оказывается крайне важен: потребление руководителя не отличается от потребления подчиненного, а значит, лезть наверх для того, чтобы «сладко кушать»,не имеет смысла. Впрочем, руководящие места в мире,где трудно – или практически невозможно накапливать «могущество» - очень сильно теряют в цене. Поскольку единственное, чем отличается тут академик от рабочего – так это высоким уровнем ответственности.

И даже псевдобиологические «грехи » - вроде пресловутой ревности – в подобных условиях не возникают. Потому, что «обладать» женщиной - то есть, подчинить себе ее волю – в «мире Туманности» не получится: женщина тут полноправный член социума, имеющий ровно такие же возможности, как и мужчина. А значит – не получится и демонстрировать свой социальный статус через подобную власть. То есть, социального смысла ревности тут нет. Что же касается «биологических инстинктов», то они – как и любые другие «инстинкты» - прекрасно блокируются в подобных условиях. (Так же, как в нашем мире блокируется, например, «пищевой инстинкт» в магазине: даже голодный человек не хватает с полок продукты и не пожирает их немедленно.) И лишь в условиях пресловутого «Острова Забвения» - где эмулировано традиционное общества – подобные вещи становятся возможными.

То есть, Ефремов прямо и открыто демонстрирует социальную природу «человеческих грехов» - тех. что вызывают все деструктивные явления в нашей реальности. А так же – напрямую вытекающую отсюда концепцию о возможности преодоления окружающего зла путем социального переустройства мира. Что, собственно, и стало самой важной мыслью из всего,заложенного в романе – и ,собственно, перевело книгу из разряда «развлечений» в разряд инструментов социоконструирования. Сделав автора актором исторического процесса.

Но откуда он взял эту мысль? Как не удивительно – из окружающей его жизни. Да-да, из той самой советской жизни образца 1950 года, которая была создана раннесоветским «миров» - со всеми его особенностями. (В том числе, и такими неприятными, как «культ личности» или ГУЛАГ.)Которые, понятное дело, были прекрасно знакомы Ивану Антоновичу – и потому, что работа в геологической сфере по умолчанию предполагала тесные контакты с известным «контингентом». И потому, что сама научная деятельность в тот период была тесно пронизанной известной «культурой конкурентной борьбы» - в том числе и путем вовлечения в нее соответствующих органов. (Проще сказать – написанием доносов.)

Тем не менее, он прекрасно видел временность и преходящесть всего этого. Например, в том плане, что «жесткость» взаимоотношения «кабинетных научников» - да и вообще, любых представителей «высших слоев» советского общества была связана с их привилегированным положением. То есть, с тем. что в условиях раннесоветской жизни тот же профессор жил настолько хорошо – по сравнению с большинством – что это вызывало очевидную зависть. (См. сказанное выше.) Ну, а последняя запускала целый спектр деструктивных явлений. Но эта привилегированность со временем преодолевалась: с одной стороны, основная масса советских людей начинала жить все лучше и лучше. А с другой - возникала возможность «входа в науку» людей с гораздо более низким «экономическим порогом». И значит, известная ситуация «клубка змей » неизбежно должна была замениться на что-то менее деструктивное.

То же самое происходило и в иных областях – где увеличение экономической мощи советского общества с одной стороны, и выработка «демократических моделей» (вместо доставшихся от прошлого моделей «аристократических») – вело к резкому снижению деструкции и к развитию наиболее конструктивных из имеющихся тенденций. Что, в свою очередь, позволяло говорить о совершенно ином, «третьем» мире. Кардинально отличающемся от традиционного мира рабов и господ – но и не эквивалентного жесткому миру раннего СССР. Миру гораздо более сложному, эффективному – но еще более чуждому обывательскому представлению, нежели послереволюционный или «сталинский» период.

Миру, окончательное выделение которого и должно – через значительный временной период, разумеется – привести к построению на Земле социума, подобного социуму «Туманности Андромеды». Ну, а пока этого не произошло – к построению того, что можно назвать «безопасным обществом». Т.е., мира, в котором каждая человеческая жизнь имеет абсолютную ценность - а значит,«как прежде», кидаться жизнями становится невозможным. (Даже с привлечением псевдосоветских лозунгов.) Мира, в котором становится жизненной необходимостью тщательное развитие и воспитание каждого человека – то есть, то, что, собственно всегда было одним из важнейших аспектов деятельности коммунистов.

Разумеется, это не означает, что «безопасное общество» - это практически достигнутый мир «Туманности Андромеды». Нет, оно так же сильно отличается от него, как и ранний СССР или СССР времен Великой Отечественной войны. Но это – так же как и предыдущие этапы – неизбежный период, миновать который и сразу же «взлететь в коммунистические кущи» не получится никак. И Ефремов, разумеется, прекрасно это понял. Равно, как понял он и то, «так просто» - на чисто линейном развитии – этот переход совершить не удастся. Но обо всем этом будет сказано уже в следующей части…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив