И смех, и грех
gnomomamochka — 12.05.2019Грех, конечно, смеяться над больными людьми, но болезнь была временная и не тяжелая. Вызвана острым приступом рукоделия и ностальгией по любимым джинсам. Лечилось заболевание не долго, холодным компрессом и горячим стёбом.
Мужчина мой неожиданно обнаружил в недрах нашей Нарнии свои любимые штаны. Для него праздник, для меня печаль. Аргументы, что они ужасны, что в них перевозили кирпичи и возможно жили мыши, не действовали на мужчину.
Ну сама виновата, плохо прятала. Надо было вообще выкинуть давно, но вдруг авоська для кирпичей опять понадобится. Вообщем, тайник вскрылся. Джинсы извлечены на свет и на радостях натянуты на шестипудовую тушку.
— Вот в них и пойду гулять сегодня, — сообщил счастливый обладатель ветоши.
У меня аж настроение пропало выходить из дома. Пошла заедать стресс халвой. Пока ковырялась вся печальная в халве, солнце мое обнаружил, что молния на джинсах разъезжается. Он конечно в чистых трусах, но как-то неудобно всем это показывать.
— Почини мне молнию, я только в них пойду, — требовал сатрап.
Снимать штаны ему было лень, это ж надо разуваться. Решено было чинить прямо на живом пупсике. Обещал не шевелиться. Нашла, случайно кем-то оставленные, плоскогубцы и осторожно сжала бегунок молнии, который от набежавших моточасов работы, поизносился.
Мужчину не зацепило. Он был цел, здоров и полон радости от находки. Пока я оттаскивала плоскогубцы и собиралась на выход, мужчина решил навестить комнату с фаянсовым оборудованием. И там оказалось, что бегунок пережат и расстегнуть молнию не позволяет. Работает только в одну сторону. Просто пояс верности какой-то.
Опять притащилась с плоскогубцами и ножом, чтобы немного отжать сцепление молнии с бегунком. Отжала. Расстегивается. Всё хорошо вышло. Мне можно продолжать есть халву и собираться на выход, в люди. Ускакала.
Мужчина же, когда пришла пора застегнуть доступ к шлюзу, решил, что слишком свободно гуляет бегунок и он сам, лучше меня, справится с работой. Меня звать больше не будет. Благо, плоскогубцы валялись не убранными рядом. Хотя, конечно, лучше б унесла.
Сосредоточенное сопение занятого мужчины слышалось сквозь стены и кусок халвы во рту. Зловещая тишина накрыла на секунду дом. Потом, с тяжелым стуком, упали плоскогубцы. И только потоооом включился настоящий звук. Пожарная сигнализация стыдливо жалась в угол от звуковой волны, выдаваемой раненым, в самый эпицентр мужчины.
Орал мощно, на низкой ноте с переливом в вой. В фальцет не перешел, что радовало.
Снимать ведь джинсы будет только лузер. Мой не лузер. Мой, я не знаю как сказать. Естественно, зажал не только бегунок, всё что еще попало, всё и зажал. Вытаскивать зажатые сокровища доверил таки мне, на себя уже не очень рассчитывал.
Пока расплетала, молчала. Крепилась. Сорвалась уже в холодильник, в пачку мороженной кукурузы. Её и прикладывала к опухлостям со всхлипываниями и слезами восторга от творческих успехов умельца.
— Рукотворник, мастер счастья и бесконечный источник восхищения, — вот те немногие из многих добрых слов, что были сказаны мной любимому мужчине.
Одно хорошо, бегунок оказался окончательно сломан и штаны таки обрели свой новый дом на помойке. Ну и кто тут не ведьма?