ХРОНИКА ОДНОГО СКАНДАЛА: Часть вторая

lucas_v_leyden — 14.03.2010 Продолжение. Начало здесь


      Опровержения последовали почти сразу же, причем с обеих сторон. Устроители злополучного вечера в открытом письме (к которому мы еще вернемся) специально подчеркнули, что оппоненты Бальмонта не принадлежали «ни к постоянным посетителям подвала «Бродячей собаки», - ни к так называемым футуристам» ³⁶ ; неделей позже Маяковский, выступая на диспуте в Троицком театре, «начал речь с опровержения несправедливо тяготеющего над футуристами «обвинения» в оскорблении Бальмонта. Лицо, произведшее скандал в «Бродячей собаке», не имеет ничего общего с его единомышленниками» ³⁷ . Несмотря на это, тень бальмонтовского скандала долго тянулась за футуристами; сам пострадавший, кстати, в интервью не опровергал эту версию: «Одно из чествований, как известно из газет, было омрачено дерзким выпадом ненормального футуриста, оскорбившего поэта. Но Бальмонт не признает этого оскорбления. Вернее говоря, - не почувствовал его, ибо футурист плюнул с высоты… фонарного столба» ³⁸ . Почти полгода спустя Василию Каменскому пришлось отбиваться от нападок провинциального журналиста:

      «— Вот вы говорите, что на вас клевещут: а как же скандалы? Как же оскорбление Бальмонта?       — Вздор! Мы, футуристы, уважаем Бальмонта. Мы ему устроили торжественные проводы. Он целовался с нами. А случай в кабачке «Бродячей собаки» произошел на почве взаимных оскорблений: Бальмонт назвал Морозова «парикмахером», тот ответил оскорблением. Причем тут футуризм?       — А как же в газетах?       — Все неправда!» ³⁹
      Даже после иссякновения футуристского контекста весь эпизод, в силу своей выразительности, ощущался некоторыми как символическое сражение архаистов и новаторов. Сергей Соколов-Кречетов, владелец издательства «Гриф», в 1910-е годы вытесненный на периферию литературной жизни, поневоле солидаризировался с Бальмонтом: «В литературе у нас теперь галдят на весь мир футуристы, среди коих есть лишь один подлинный талант, Игорь Северянин <…> Все прочие – бездарь, живущая больше бумом и скандалом. Одни посмирнее (их прикармливает Валерий Брюсов, пытаясь «стать на гребне волны»), так наз<ываемые> «эго-футуристы» или насмешливо: «казенные футуристы», другие «кубо-футуристы», ходящие по улицам с физиономиями раскрашенными в яркие цвета и носящие пестрые одежды (скажем, ярко желтые). <…> Весной вернулся Бальмонт. Приняли его внешне шумным радушием, но внутренне холодно. <…> Я его очень люблю, и мне очень жаль смотреть, как он, боясь признаться себе в том, что произошло, с горя пьет и налетает на неприятные казусы, вроде пощечины какого-то субъекта, которую он недавно получил в СПб, в литерат<урном> кабачке «Бродячая собака» и которую газеты раскричали на весь свет. Он скоро поедет заграницу» ⁴⁰ .

      6. Криминальная версия. Пропавший бумажник.

      С этой стороны вся история немного напоминает рассказ Зощенко, но из песни слова не выкинешь: с первых же дней после происшествия распространился слух, что у Морозова в суматохе утащили кошелек. 11 ноября Н. Г. Чулкова писала мужу: «В субботу звонил Сологуб – звал тебя к себе на Бальмонта⁴¹ , кстати и меня приглашал; но я не поехала. Там было много народу, а Бальмонт не был: он был пьян и спал, потому что накануне, в пятницу, в «Собаке» его побили. После лекции его Городецк<ий> устроил чествование в «Собаке» и там какой-то академик Морозов сказал что-то неприятное Бальмонту, Бальмонт остался недоволен, и сын Морозова назвал Бальмонта сволочью, облил его вином и ударил. Городецк<ий> стал бить Морозова. В результате у Морозова пропал бумажник с 900 руб. Мороз<ов> говор<ит>, что украл Пронин» ⁴² . Отголосок этой версии, украшенный совсем уж фантастической деталью, попал и в газеты: «Во время скандала неизвестным был похищен у чиновника Морозова бумажник с 900 рублями. Неизвестный оставил Морозову записку: «Прошу прощения: взятый куш – мой гонорар с собачьих туш» ⁴³ . В поздних воспоминаниях Могилянского к эпизоду добавляются водевильные подробности и меняется сумма:
      « - Товарищи! <так!> - кричал появившийся в дверях молодой Морозов, - я иду сейчас в полицию заявлять, что у меня в свалке вытащили из кармана тысячу рублей.
      Нечленораздельный взрыв негодования ответил на это, только одно слово «фармацевт» ⁴⁴ явственно выделялось в хаосе словесной неразберихи.
      И еще один раз появился в дверях наверху Морозов, минут через пять явившийся возвестить:
      - Товарищи, успокойтесь, деньги нашлись… в другом кармане.
      К словесному хаосу на этот раз кто-то присоединил бутылку, которая со звоном разбилась об уже закрывшуюся за исчезнувшим Морозовым дверь» ⁴⁵ . Недостаток фактов не позволяет с уверенностью судить об этом ответвлении основного сюжета, но похоже, что бумажник действительно пропал и, скорее всего, не нашелся.

      7. Протесты и коалиции. Письмо 23-х. Решительный мужчина

      Согласно первоначальному распорядку бальмонтовского визита в Петербург, субботним вечером 9 ноября должен был состояться посвященный ему прием в квартире Сологуба и Чеботаревской на Разъезжей⁴⁶ , однако неожиданное происшествие внесло свои коррективы – гости пришли, а сам герой вечера – нет. Сологуб, в начале 1910-х годов постепенно – и не без влияния жены - входивший в роль блюстителя литературных нравов, был, по всей вероятности, оскорблен подвальным эпизодом вдвойне: и как один из организаторов чествования, и в качестве ревнителя благочинности. Поэтому неудивительно, что одной из тем скомканного субботнего раута было составление коллективного письма; как сообщала днем позже Н. Г. Чулкова: «У Сологуба писали какой-то протест против «Собаки» ⁴⁷ . Фидлер, который зашел к Сологубам на следующее утро, застал хозяина дома за составлением открытого письма: «Он как раз составлял протест по поводу инцидента в «Бродячей собаке», обвиняя администрацию в том, что она допустила оскорбление Бальмонта. Я тоже подписал протест» ⁴⁸ . К вечеру готовый текст, украшенный 23-мя подписями, был доставлен в редакции петербургских газет и на следующий день появился в печати:

      «Письмо в редакцию

      8 ноября в подвале «Бродячая собака» был оскорблен знаменитый поэт Бальмонт, впервые после долгого отсутствия посетивший наш город. Мы, нижеподписавшиеся, объединенные любовью к поэту, высокое творчество которого доставило нам так много радостей, и взволнованные этим невероятным событием, выражаем наше негодование Обществу Интимного Театра, пригласившему поэта в подвал «Бродячая Собака» для его чествования и не озаботившемуся тем, чтобы оберечь его от оскорблений.
      Федор Сологуб, Анаст. Чеботаревская, П. Потемкин, Е. Аничков, Влад. Азов, В. Г. Каратыгин, В. Мейерхольд, Д. Мусина, З. Гржебин, А. Гейнц, Е. Хованская, Тамара Глебова, О. Мейерхольд, В. Карачарова, Конст. Эрберг, О. А. Глебова-Судейкина, А. Ремизов, А. Кондратьев, Евг. Лундберг, Тэффи, Ф. Фидлер, П. Е. Щеголев, В. А. Щеголева» ⁴⁹ .

      Корпус подписей под, так сказать, кинофобским воззванием, сложился достаточно случайно, вобрав в основном автографы лиц, биографически близких Сологубу. Впрочем, ряд его знакомых подписаться отказались (в частности, Блок, бывший у него 9-го⁵⁰ ), а некоторые, поставившие подпись, впоследствии об этом жалели. Так, А. А. Кондратьев месяцем позже сетовал в письме Садовскому: «С историей Бальмонта я сам влопался в скверную и грязную историю. Моя фамилия фигурировала на страницах Биржевки среди лиц, протестующих против «Бродячей Собаки», где я дважды проводил с Вами весьма приятные часы. Я же этого отнюдь не имел в виду, когда предложил располагать моей фамилией, когда она <вероятно, Чеботаревская – Л. Л.> просила меня присоединиться к сочувствию Бальмонту. Думал, что это будет коллективное письмо с выражением соболезнования, и что письмо это отнюдь не будет напечатано. Каково же было мое удивление, когда я узрел в газетах нечто вроде филиппики, направленной против «Собаки». Подозреваю, что тут какие-либо счеты окружающей Чеботаревскую шайки актеров с женами Мейерхольда и П.Щеголева, собиравшихся осенью открыть в Петербурге собственный кабачок» ⁵¹ .
      Неожиданно оказалось, что это письмо (слухи о котором разошлись по Петербургу еще до его опубликования) задевает амбиции еще одного активного участника событий – Сергея Городецкого. Для него, как для человека вспыльчивого и самолюбивого, плотная опека Бальмонта в первые дни петербургского вояжа, возможно, казалась подготовкой классической мизансцены с победителем-учеником и побежденным учителем; тем сильнее было его раздражение из-за скандала. Формально не будучи учредителем «Собаки» (и даже особо близким к ней лицом), он особенно болезненно воспринял публичные упреки сологубовского письма. Несколько дней спустя он заезжал к Н. Г. Чулковой, которая сообщала мужу: «Сергей послал вызов на суд всем подписавшим протест против «Собаки». Городецкий все время с Бальмонтом – и Сологуб все не может его поймать, чтобы почествовать от себя. Бальмонт был у Кругликовой. Там были Ященки, Городецкие и Ахматова» ⁵² . По всей вероятности, о готовящемся тексте Сологуба он знал заранее, что привело к редкому казусу в истории обмена открытыми письмами: в вечернем выпуске «Биржевых ведомостей» за 11 ноября напечатан протест 23-х и сразу за ним – ответ решительного мужчины:

      «Вызов на суд.

      Глубоко скорбя о несчастье, происшедшем в «Бродячей Собаке» после чествования Бальмонта, родного нашего гения, и являясь инициатором этого чествования, я приглашаю на третейский суд <далее идет перечисление имен 23-х фамилий>, написавших сегодня письмо в редакции газет, обвиняя их в легкомыслии по неведению, суду же, с моей стороны, в составе князя Владимира Владимировича Барятинского <…> и присяжного поверенного Николая Борисовича Полынова <…> ставя следующие вопросы:
      1) Было ли чествование Бальмонта достойным великого поэта
      2) Достаточно ли строгие меры были приняты при впуске гостей.
      3) Было ли закрыто собрание его председателем Евг. Вас. Аничковым
      4) Виновата ли «Бродячая собака» в несчастье

                        Сергей Городецкий» ⁵³ .

      Бальмонту, кстати, второй текст понравился больше – может быть, потому, что автор не экономил на фимиаме. Двенадцатого ноября вечером двое героев встретились в квартире Фидлера: хозяин-жаворонок укладывался спать, когда без четверти одиннадцать приехал без предупреждения Бальмонт с Цветковской, а часом позже пришел Сологуб. «Я спросил его <Сологуба>, какие он предпринимает шаги в связи с третейским судом, затеянным Городецким. – «Вообще никаких». – «Как так?» - «Да я просто не пойду на этот суд». – «А разве так можно?» - «Это меня не волнует»… Бальмонт, слегка помедлив, сказал, что письмо Городецкого нравится ему больше, чем наш протест. Лицо Сологуба не дрогнуло» ⁵⁴ . Вероятно, Бальмонт не стал скрывать при следующей встрече со своим юным другом, что Сологуб если и испугался предстоящей тяжбы, то виду не подал, так что Городецкому пришлось подкрепить печатный вызов - рукописным: «Предлагаю Вам назвать своих судей до 20 ноября с. г.» ⁵⁵ . Тем временем администрация «Собаки», почувствовав, что сюжет выходит из-под контроля, предприняла самостоятельные действия.

      8. Другой суд. Замок на двери. Кто там выходит из-за боскета?

      Понятно, что складывающаяся репутация места, где можно запросто нарваться на скандал с пьяным пушкинистом (или заезжим поэтом) вряд ли прельщала организаторов «Бродячей собаки», но об их действиях в первые три дня после происшествия ничего не известно. 14-го же числа в газете «День» появилось пространное письмо следующего содержания:

      «В понедельничном номере вашей уважаемой газеты было напечатано письмо с выражением «негодования» Обществу Интимного театра по поводу прискорбного инцидента, имевшего место в подвале «Бродячей собаки». Письмо подписано 23 лицами, в том числе и несколькими известными деятелями литературы и искусства. Позвольте надеяться, что, дав место этому письму на столбцах своей уважаемой газеты, вы не откажетесь напечатать и нижеследующее наше объяснение.
      В ночь с 8-го на 9-ое ноября, по окончании устроенного Обществом Интимного театра чествования К. Д. Бальмонта в подвале «Бродячей собаки», действительно случилось несчастье, давшее повод к многочисленным толкам в печати и обществе. Несчастье это случилось на почве столкновения между поэтом и двумя лицами, Обществу Интимного театра посторонними и не принадлежащими ни к постоянным посетителям подвала «Бродячей собаки», - ни, к так называемым «футуристам».
      Печальный инцидент находится в настоящее время в стадии официального расследования, до окончания которого Общество интимного театра считает себя обязанным воздерживаться от каких-либо суждений по существу дела. По окончании же официального расследования Общество не преминет обратиться к беспристрастному и авторитетному суду чести, который будет призван рассмотреть все обстоятельства инцидента и определить степень возможной виновности представителей администрации подвала «Бродячей собаки» или его постоянных посетителей.
      Впредь до окончательной ликвидации дела правление Общества постановило никаких собраний в подвале «Бродячей собаки» не устраивать.
      В виду всего изложенного, правление Общества Интимного театра не может не высказать своего сожаления по поводу того, что авторы упомянутого письма сочли уместным спешить с выражением своего «негодования» в печати, основываясь, по видимому, единственно на непроверенных и неточных сообщениях некоторых газет» ⁵⁶ .

      Поскольку за первые три дня после происшествия литературное сообщество уже изрядно и гласно поляризовалось, перед правлением «Бродячей собаки» стояла непростая задача – подобрать беспристрастный состав третейского суда из лиц с незапятнанной репутацией. В результате остановились на трех кандидатурах: профессор консерватории Леонид Владимирович Николаев, декан университета Федор Александрович Браун и публицист Дмитрий Владимирович Философов. Если в случае первых двух сыграла, вероятно, роль равноудаленность их от противоборствующих сторон конфликта (хотя Николаев в «Собаке» бывал и даже выступал), то мотивы, побудившие привлечь к делу Философова, заслуживают отдельного рассмотрения.
      С формальной точки зрения он вряд ли мог считаться непредвзятым – в памяти еще должен был оставаться его демарш полугодовой давности на вечере в «Собаке». По горячим следам Ал. Н. Чеботаревская, склонная, увы, к гиперболизации огорчений, рассказывала о нем Вяч. Иванову: «На прошлой неделе он <Городецкий> зазвал в «Собаку» Философова, и, попросив его председательствовать, так начал непристойно бранить символизм и его представителей (на этот раз досталось Сологубу, но и всем также), что Дм. Вл. возмущенно сказал им, что они непорядочные люди, сами выросшие из символизма (как Городецкий) и теперь, в силу какой-то личной «психологии», выгоды, и всего проч. обрушивающиеся на ни в чем неповинное почтенное течение, и отказался от председательства и ушел»⁵⁷ . С другой стороны, сразу же после истории с Бальмонтом Философов выступил с взаимопримиряющим (или даже, скорее, взаимообвиняющим) суждением: «не даром у нас существует «Бродячая собака», не даром титул «друга Собаки» стал «почетным». В пятницу, там, «по пьяному делу» произошел скандал, о котором с радостью поведала «Биржевка». К сожалению, к этому скандалу припутано имя Бальмонта. Мало ли скандалов и пьяных дел на свете? Но, Боже мой, почему это вокруг нашей литературы накопилось столько нечисти? Почему у нас исчезла всякая литературная среда? Почему с такой легкостью, в усладу жадной до скандалов публики, ей устраивают «литературные представления»? И разве Бальмонт держал себя не как истый «футурист»? Чем он лучше Василиска Гнедова?» ⁵⁸ .
      Вероятно, с предложением возглавить третейский суд к Философову обратились 12 или 13 ноября; по крайней мере, во второй из этих дней он, сетуя в письме на занятость, среди прочего говорит: «А история с Бальмонтом! При случае я расскажу сколько со всех сторон мне представили требований! 1) Венгеров, Батюшков и К^о 2) Бродячая собака 3) Сологуб⁵⁹ и 4) Брюсов. Все требовали, все замучили и все обругали» ⁶⁰ . Батюшков и Венгеров здесь из другой истории – параллельно велась вялая тяжба о выходящей под редакцией последнего истории русской литературы ХХ века, а вот Брюсов примиренческой позицией Философова был весьма недоволен: «Я не вполне понимаю и вашей статьи по поводу инцидента с Бальмонтом. Или вы лукаво скрываете свое мнение, или – неправы. В Москве Бальмонт держал себя со всеми так вызывающе, что я лишь с большим трудом предотвратил разные события, которые могли предварить Петербургскую историю <…> Вероятно, также держал он себя и в Петербурге, что и привело к «инциденту». При чем же здесь другие литературы, я, например? Как могу я хоть сколько-нибудь ответствовать за поведение Бальмонта или того полулитератора, который его бил или обливал? Во всяком кругу людей, также и в среди литераторов, всегда были и будут и «Бродячие собаки» и Бальмонты. Существование «Собаки» не кладет никакого «пятна на «литературу», истинную русскую литературу, а раздраженное настроение духа Бальмонта нисколько не умаляет значения «Горящих зданий» или «Будем как солнце»» ⁶¹ .
      15 числа троим участникам третейского суда были разосланы официальные письма следующего содержания:

      «Милостивый Государь,
      Федор Александрович! ⁶²
      Правление Общества Интимного Театра с чувством глубокого удовлетворения осведомилось, что Вы любезно согласились принять участие в выяснении, в порядке суда чести, обстоятельств печального инцидента, имевшего место в подвале «Бродячей Собаки» в ночь с 8-го на 9 ноября.
      Правление Общества просит суд чести разрешить следующие три вопроса:
      1) были ли наличными членами Правления допущена какие-либо неправильности при пропуске посетителей в подвал «Бродячей Собаки» в ночь с 8-го на 9-ое ноября.
      2) имели ли наличные члены Правления возможность предупредить печальный инцидент.
      3) было ли наличными членами Правления сделано все необходимое для немедленного прекращения вызванного инцидентом беспорядка.
      Само собою разумеется, Правление не возражает против того, чтобы суд чести поставил на свое разрешение и другие, связанные с инцидентом 8-го на 9-ое ноября вопросы.
      Правление заранее изъявляет готовность принять к сведению и в точности исполнить все указания и постановления суда чести.
      Заседание суда чести, в случае Вашего на то согласия, предположено назначить на воскресенье 17-го ноября в 12 ? часов дня в квартире Б. К. Пронина, Михайловская площадь, № 5, дом Дашкова, кв. 48.

      С. Петербург.
      15 ноября 1913 г. Правление Общества Интимного Театра» ⁶³

      9. Заседание. Вердикт. Новые сочувствующие. Конец истории

      17-го ноября заседание суда чести, похоже, не состоялось, но в этот же день вышла большая статья Философова, где он последовательно изложил свое мнение о прискорбном эпизоде. Оговорив, что «всего лучше было бы, если бы этот инцидент замолчали», он подробно разбирает претензии обеих сторон и приходит к выводу, что больше всего в этой истории пострадала честь литературы. «Не этого ждет русский читатель от своего «почетного легиона». Он требует, чтобы в литературной среде подобные инциденты были невозможны, чтобы звание писателя не считалось привилегированным в том смысле, что освобождает писателя от соблюдения элементарных правил общежития; чтобы сами писатели, не прибегая к газетной полемике, энергично принялись за реабилитацию своей среды. Литературная среда должна быть, так сказать, огнеупорной, чтобы неосторожно брошенная папироска не разгоралась в пожар. <…> К сожалению, писатели, чествовавшие Бальмонта, не хотят этого понять. И в этом их вина, которой с них не снимут никакие решения третейского суда» ⁶⁴ . Через два дня эти же мысли, но в более резкой форме Философов повторяет в письме к Брюсову: «Я считаю, что чествовать нужно было. Но, зная Бальмонта, чествовать «холодно» и без выпивки. Нахожу, что почтенные люди (вроде Ф. К. <Сологуба>) не имели права уйти из «Брод. соб.», оставив там Бальмонта в пьяном виде. Нахожу, что тот факт, что свалка длилась около 20 минут и была общей – возмутителен» ⁶⁵ .
      Вечером 18-го числа Бальмонт отбыл в Москву. Продолжая извечную тему соперничества столиц, здешняя литературная общественность встретила его открытым письмом, которое, хотя и не содержало прямых выпадов в адрес негостеприимных петербуржцев, явно намекало на то, что в некоторых городах поэтов умеют привечать не в пример лучше:

      «Дорогой Константин Дмитриевич! Группа лиц, ценящих непреходящую красоту вашего творчества, глубоко любящих вас, как человека, испытывает в эти дни сердечную потребность еще и еще раз засвидетельствовать перед вами свои чувства отменного к вам уважения» ⁶⁶ . (Под текстом – сорок девять подписей, а на следующий день к ним добавилось еще одиннадцать).

      Тем временем фокус общественного внимания сместился с нашей истории: 18 ноября вышла скандальная статья Розанова^66a об употреблении христианами еврейской крови и поднявшийся вокруг нее шум заглушил последние отголоски бальмонтовской эпопеи. Может быть, из за этого не удалось найти никаких подробностей заседания третейского суда, кроме его официального отчета:

      «Постановление следственной комиссии.
      21 ноября 1913 г. нижеподписавшиеся собрались по приглашению правления общества Интимного театра для выяснения степени ответственности правления общества в прискорбном инциденте, имевшем место в подвале «Бродячей Собаки» в ночь с 8 на 9 ноября.
      Принимая во внимание, 1) что проникшие в печать сведения и заявления о прискорбном инциденте оснований для возбуждения вопроса об ответственности правления общества Интимного театра не дал, и 2) что разрешение вопроса о степени ответственности правления общества в означенном инциденте могло бы затронуть интересы не только правления общества, но и других лиц, интересов которых касаются в порядке расследования <я, кстати, уже утратил нить, а вы? – Л. Л.>, нижеподписавшиеся считают себя не управомоченными.
      Нижеподписавшиеся единогласно постановили к расследованию инцидента по существу не приступать.
      Ф. Браун, Д. Философов, А. Александров, К. Соколов, Л. Николаев» ⁶⁷ .

      В тот же день, когда был вынесен этот вердикт, в «Бродячей собаке» возобновилось веселье – при большом стечении народа чествовали французского киноактера Макса Линдера:

      Мама – киндер,
      Браво – Линдер,
      Браво – Макс,
      Так-с! ⁶⁸

      Наша же история на этом закончилась.

==

³⁶ Письмо в редакцию // День. 1913. 14 ноября. № 309. С. 7. В этот же день А. А. Кублицкая-Пиоттух писала М. П. Ивановой: «<…> потом о футуристах: это не футурист ударил Бальмонта. Слух оказался неверным. Это молодой Морозов, сын члена театрального комитета. Все там были пьяны. Стало быть, и говорить об этом не стоит» (Блок в неизданной переписке и дневниках современников // ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 424).
³⁷ З. Б<ухарова>. Новейшая русская литература // Россия. 1913. 27 ноября. № 2466
³⁸ Раев С. Поэт солнца // Биржевые ведомости. 1913. 16 ноября. Вечерний выпуск. № 13860. С. 7
³⁹ Старый журналист. Мир, как он представляется футуристам. (Из беседы с Василием Каменским) // Саратовский вестник. 1914. 7 марта. № 55. С. 2. См. также подробные комментарии к этой статье: Крусанов А. В. Русский авангард: 1907 – 1932 (Исторический обзор). В трех томах. Т. 1. Боевое десятилетие. СПб. 1996. С. 223 - 225
⁴⁰ Письмо к А. Белому 23 ноября 1913 // РГБ. Ф. 25. Карт. 23. Ед. хр. 2. Л. 64 об.
⁴¹ Приглашения на этот раут для не имеющих телефона рассылались телеграммами; 13 ноября В. В. Гиппиус извинялся перед Анс. Чеботаревской: «<…> вчера я случайно узнал, что чествование Бальмонта, на которое я получил Ваше приглашение, должно было состояться в субботу у Вас. Не поняв Вашей телеграммы, я принял ее за давнюю ночную телеграмму, - приглашавшую в пятницу» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. Ед. хр. 80. Л. 4 – 5); Мережковские заранее отказались участвовать в вечере, прислав телеграмму: «Лишенные возможности быть сегодня вечером у вас, просим передать наш сердечный привет Константину Дмитриевичу Бальмонту. Зинаида Гиппиус. Мережковский. Философов» (Телеграмма 9 ноября 1913 // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. Хр. 184. Л. 1; знаки препинания расставлены мною).
⁴² РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 399. Л. 107 – 107 об. О 900-х украденных рублях говорит и Фидлер (со слов Сологуба): Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения. Издание подготовил Константин Азадовский. М. 2008. С. 614
⁴³ Вырезка (источник которой мне найти не удалось) отложилась в архиве Д. В. Философова: РНБ. Ф. 814. Ед. хр. 160. Л. 3
⁴⁴ Надо ли пояснять? Это принятое в «Собаке» полупрезрительное наименование посетителей, не принадлежавших к местному сообществу (см.: Обатнин Геннадий. Блок в «Бродячей собаке» // Пермяковский сборник. Часть 2. <М. 2010>. С. 499 – 501).
⁴⁵ Могилянский М. М. Кабаре «Бродячая собака». Отрывки из повести о днях моей жизни. Публикация А. Сергеева // Минувшее. Исторический альманах. <Т.> 12. М. – СПб. 1993. С. 181
⁴⁶ Квартира эта, кстати, была оформлена тем же Судейкиным, который украшал интерьеры «Собаки», так что современники поневоле их сравнивали: «По стенам уже не веера и не открытки, а вышитые ковры по эскизам Судейкина и лавровые венки. <…> Друзей-гостей довольно мало. Все больше поклонники-гости, или просто какие-то типы, околачивающиеся около «знаменитостей». Замечается сходство с недавно открытым кабачком «Бродячая Собака». Только там проще и веселей» (Философов Д. Облики Сологуба // Дюррант Д. С. Из варшавского архива Д. В. Философова. – Russian studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. 1996 (1998) <так!>. Том II. № 4. С. 287
⁴⁷ Письмо Г. И. Чулкову 11 ноября 1913 г. // РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 399. Л. 107 об.
⁴⁸ Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения. Издание подготовил Константин Азадовский. М. 2008. С. 613
⁴⁹ Письмо в редакцию // День. 1913. 11 ноября. № 306. С. 3; тот же текст: Речь. 1913. 11 ноября. № 309. С. 4
⁵⁰ См.: Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения. Издание подготовил Константин Азадовский. М. 2008. С. 615; комментарий и обоснование поступка см.: Блок в неизданной переписке и дневниках современников // ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 425, 838
⁵¹ Письмо А. А. Кондратьева к Б. А. Садовскому 5 декабря 1913. – Богомолов Н. А., Шумихин С. В. А. А. Кондратьев. Письма Б. А. Садовскому // De visu. 1994/ № 1/2. С. 12. О планах по открытию альтернативного «Собаке» кабачка см.: Галанина Ю. Е. Кабаре Ф. Сологуба и А.Н. Чеботаревской // Русская литература. 2004. № 1. С. 225 - 234
⁵² Письмо 15 ноября 1913 года // РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 399. Л. 110 об. Встреча у Кругликовой была 13-го ноября.
⁵³ Письма в редакцию. 1. Негодование «Интимному театру». II. Вызов на суд // БВ. 1913. 11 ноября. Вечерний выпуск. № 13850. С. 4. Я опустил в цитате адреса и телефоны упомянутых лиц.
⁵⁴ Фидлер Ф. Ф. Из мира литераторов: характеры и суждения. Издание подготовил Константин Азадовский. М. 2008. С. 615 - 616
⁵⁵ Письмо Городецкого к Сологубу 14 ноября 1913 года // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 198. Л. 12
⁵⁶ Письмо в редакцию // День. 1913. 14 ноября. № 309. С. 7; тот же текст: Речь. 1913. 13 ноября. № 311. С. 5
⁵⁷ Письмо 3 марта 1913 // РГБ. Ф. 109. Карт. 36. Ед. хр. 23. Л. 13 – 13 об.; напечатано без шифра архивохранилища и с незначительными разночтениями: Блок в неизданной переписке и дневниках современников // ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 413
⁵⁸ Философов Д. Василиск и Вилли // Речь. 1913. 10 ноября. № 308. С. 2 – 3; следует отметить, что у этой точки зрения («оба хороши, но незачем выносить сор из избы») были еще сторонники: Ф. Батюшков («Странно требовать, чтобы «Бродячая собака» «озабочивалась» невозможностью подобных оскорбительных выходок»), О. Миртов («Я мало бывал в «Собаке», но знаю, что доступ туда обставлен некоторыми затруднениями. И в этот раз, вероятно, в «Собаку» пускали с разбором. В массе людей, все же попавших на чествование, оказался и такой господин, как – называть его не буду. За это никакая администрация не ответственна»), Е. Леткова («Отвратительный инцидент в «Собаке» <…> вызывает, конечно, чувство досады. Об этом не может быть двух мнений, разумеется. Но выступать против «Собаки» все же нет оснований»). Все эти реплики приведены в: К инциденту в «Бродячей собаке» // День. 1913. 12 ноября. № 307. С. 4; подробно эта точка зрения (с легкой симпатией к «Собаке») была изложена Д. И. Заславским, см.: Homunculus. Серьезные пустяки // День. 1913. 15 ноября. № 310. С. 3
⁵⁹ В письме Брюсову от 19 ноября Философов упоминал, что «от Анаст. Ник. Чеботаревской <…> получил ругательство на четырех страницах» (Переписка З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковского, Д. В. Философова с В. Брюсовым (1910 – 1919). Публикация М. В. Толмачева, комментарии Т. В. Воронцовой // Литературоведческий журнал. № 19. 2005. С. 231; см. также курьезный комментарий: С. 255)
⁶⁰ Письмо к Чуковскому 13 ноября 1913 года // РГБ. Ф. 620. Карт. 72. Ед. хр. 16. Л. 7 (ошибочно хранится среди писем 1903 года).
⁶¹ Черновик письма Брюсова Философову от 17 ноября 1913 г. – Переписка З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковского, Д. В. Философова с В. Брюсовым (1910 – 1919). С. 227 - 228
⁶² Цитирую экземпляр, отправленный Брауну; остальные мною не разысканы
⁶³ РНБ. Ф. 814. Ед. хр. 160. Л. 10 – 11. Дата и адрес перечеркнуты, сверху приклеен листок с записью: Воскресенье 17го ноября в 12 ? ч. д. в квартире Александра Александр. Бернардацци Английский пр., 21, кв. 11
⁶⁴ Философов Д. Почетный легион //РС. 1913. 17 ноября. № 266. С. 5
⁶⁵ Письмо 19 ноября 1913 года // Переписка З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковского, Д. В. Философова с В. Брюсовым (1910 – 1919). С. 231
⁶⁶ Письмо Бальмонту // РС. 1913. 19 ноября. № 267. С. 4; дополнение см: К письму Бальмонту // РС. 1913. 20 ноября. № 267. С. 6
^66а Розанов В. В. Напоминания по телефону // Новое время. 1913. 18 ноября. № 000. С. 000; перепечатано: Розанов В. Сахарна. Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови. М. 1998. С. 336-339 (Собрание сочинений. Том ??).
⁶⁷ К инциденту в «Бродячей собаке» // День. 1913. 23 ноября. № 318. С. 6
⁶⁸ Парнис А. Е., Тименчик Р. Д. Программы «Бродячей собаки». С. 215

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив