День в истории. Кухаркины дети

maysuryan — 01.07.2022
Главный итог циркуляра «о кухаркиных детях». Рисунок М. Черемных. «Вот когда приятно видеть женщину у плиты!». 1929 год

Исполнилось 135 лет знаменитому циркуляру министра народного (гм...) просвещения Ивана Делянова, который официально назывался «О сокращении гимназического образования», но более известен как «циркуляр о кухаркиных детях». В нём выражалось намерение освободить гимназии «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию».
Вот что писал о предыстории этого циркуляра Корней Чуковский, который сам входил в число этих «кухаркиных детей»:
«...Барин был простой, ещё проще Ивана Давыдыча [Делянова]. Хотя у него было много великолепных дворцов, он ютился в тесной и душной квартирке с низким потолком, со скверной мебелью. В спальню трудно было войти, такая там стояла ужасная вонь: там жили вместе с барином четыре собаки.
Этот барин — всероссийский император царь Александр III. Человек неповоротливый, жирный, огромный и скучный, с отвислым пьяно-свирепым лицом.


Александр III (1845—1894)

Пожалуйста, не думайте, будто он только и делал, что пьянствовал. Нет, по праздникам он играл на тромбоне, а в будни целыми днями просиживал в Гатчине, вдали от людей, в низком, душном и темном своем кабинете, и читал и подписывал кипы приказов, указов, распоряжений, законов. Глядя на него, как он сидит с утра до ночи над своими бумагами, усталый, обвислый и сумрачный, вы непременно подумали бы: «Как невесело быть царём».


Граф Иван Давыдович Делянов (1818—1897)

Ему и в самом деле было скучно. Но надо же «спасать» любимую Россию. «Спасать» от «мерзавцев», которые её погубят. Надо истреблять их десятками, чтобы ни одного не осталось, иначе даже страшно подумать, что станет с несчастной Россией... И вот, «спасая» Россию от «гибели», он пишет корявым почерком на бумагах, которые лежат перед ним:
«Каналья!»
«Дрянь!»
«Негодяй!»
«Дурак!»
«Скотина!»
«Экое стадо свиней!»
Так называет он революционных бойцов, которые, по причинам ему непонятным, идут на каторгу, в тюрьмы, на виселицы. Вместо того чтобы сказать: «Я спасаю от них мою шкуру!», — он говорит: «Я спасаю от них Россию!», — так как верит, что его шкура и Россия — одно и что без него, без царя, вся Россия рассыплется в пыль. [...]
Подчёркивая простонародность своего царствования, этот полунемец отпустил себе славянофильскую бороду, носил косоворотку, сапоги бутылками, шапку набекрень. И всякому заморскому вину предпочитал родную сивуху.
Впрочем, его «народничество» тут и кончалось.
Самодержавный «народолюбец» яснее всего обнаруживал свои подлинные чувства к народу, когда дело шло о народном образовании, о школах для масс. Тягу своего любимого «простого народа» к культуре он считал опасным преступлением, которое необходимо пресечь в самом корне.
Когда крестьянка Ананьина, привлечённая к суду по одному революционному делу, упомянула о том, что она мечтала отдать своего сына в гимназию, Александр III написал, негодуя:
«Это-то и ужасно! Мужик, а тоже лезет в гимназию!»
Когда тобольский губернатор не без прискорбия довёл в своём докладе до монаршего сведения, что в губернии мало грамотных, царь написал на полях:
«И, слава богу!»
Он хорошо понимал, что «простые люди» лишь до той минуты являются надежной опорой престола, покуда они в темноте.
Поэтому он так распалялся, когда обнаруживал, что невзирая ни на какие приказы дети дворников, судомоек и прачек так и «лезут» за наукой в гимназию.
В 1887 году молодые студенты, первокурсники, вчерашние гимназисты, дети очень небогатых родителей, организовали покушение на жизнь царя. Значит, во всем виноваты гимназии! Значит, для того, чтобы утихомирить студенчество, нужно очистить гимназии от озлобленной и недовольной бедноты.
Чуть только Ивану Давыдычу стало известно, что, вдохновляемый Победоносцевым, царь намерен очистить гимназии от ненавистных «чумазых», он ещё до всяких распоряжений по этому поводу изготовил проект циркуляра: изгнать из гимназий не только крестьянских и мещанских детей, но даже детей небогатых купцов, чтобы там учились одни лишь богачи и дворяне.
Александр III прочитал и поморщился:
«Это хорошо бы... Но перед Европой неловко... Надо бы как-нибудь помягче...»
И Иван Давыдыч тотчас же изготовил другой циркуляр, либеральнее. Циркуляр, который прославил его на многие годы, а может быть (кто знает?), на века. Циркуляр о так называемых «кухаркиных детях».
5 июня 1887 года (полвека назад) этот циркуляр вступил в силу. В нем царский министр предложил всем директорам гимназий освободить вверенные им заведения от «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, коих вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат».
Дети поваров пусть навеки останутся поварами, дети кучеров — кучерами, а право на образование предоставляется лишь богатым и барам! Одним росчерком реакционный зубр обрекал на невежество десятки тысяч даровитых и жаждущих просвещения детей.
Напрасны были мольбы и протесты: циркуляр выполнялся с беспримерной строгостью.
Директора гимназий стали состязаться в жестокости. Например, из одесских гимназий изгоняли всех тех, кто... жил в маленьких и тесных квартирах. Не меньше четырёх комнат должен был занимать человек, чтобы иметь право посылать своего сына в гимназию! Если он занимает три комнаты, мальчика даже не допустят к экзаменам. Если у него одна кухарка, его сыну никогда не бывать гимназистом. Только те, у кого есть и кухарка и горничная, могут надеяться, что их дети пройдут гимназический курс. Плату за обучение в гимназии Иван Давыдыч, конечно, повысил, чтобы окончательно отвадить бедноту от наук.


Корней Чуковский со своими юными читателями. 1959 год


Корней Чуковский и Надя Шаманина. Переделкино, 1962

И результаты этой меры оказались блистательными: в гимназиях стало тихо и пустынно.
По сообщению «Нового времени», в начале следующего учебного года в женские гимназии поступило втрое меньше учениц, чем в минувшем году!
В классах, предназначенных для 40 человек, теперь училось не больше 12.
По сообщению газеты «Русские ведомости», в витебскую гимназию было подано 52 прошения, а приняли всего лишь 13 человек.
По сообщению газеты «Неделя», в виленскую гимназию подано было 30 прошений, принято же всего лишь 5 человек. А можно было принять до 50.
Но самодержавие переживало такой гибельный период своего бытия, когда всякая мера, предпринимаемая для борьбы с революцией, только сильнее способствовала росту революционных настроений в стране.
Лишив права на образование десятки тысяч молодых людей, оно тем самым озлобило их и сделало всю их массу превосходным горючим материалом революции. Страна была полна «недоучек», выброшенных из третьего и четвертого классов, которые с удвоенной ненавистью относились к самодержавному строю.
«Очищенные» гимназии всё равно не удалось уберечь от революционных влияний. Студенчество, прошедшее через эти гимназии, сыграло в русском освободительном движении огромную роль, о чем свидетельствует все десятилетие революционной борьбы с 1895 по 1905 год.
Так что деляновский циркуляр о «кухаркиных детях» оказался не только жестоким, но и совершенно бесполезным...»


Борис Иогансон. Рабфак идёт. 1928. Чтение на ходу (не слишком удобное занятие) стало буквально символом рабфака и стремления рабочей молодёжи к образованию


«Рабфаковцы». Советский плакат 1920-х годов

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив