Бориш Палотаи: история одного запрета

fem_books — 15.03.2020 Жила-была одна советская школьница. У неё была любимая книжка о строительстве в Венгрии металлургического завода и молодого города вокруг него, о детях из одного класса и их сложных взаимоотношениях. Девочка брала эту повесть перечитывать из школьной библиотеки едва ли не каждые два месяца. А однажды пришла за ней, а библиотекарша развела руками: такой книжки у нас больше нет. Почему? А вот так, нет больше. А где её можно найти? Взрослая женщина внимательно посмотрела девочке в глаза и ответила:
– Не спрашивай. Больше – нигде.



Бориш Палотаи [Palotai Boris] родилась в 1904 году в еврейской семье виноторговцев, державших также небольшой ресторан. Детство и юность она провела в городе Кашша (ныне Кошице, Словакия), там закончила среднюю школы, там издала первый маленький сборник стихов в двадцать два года.Замуж Бориш Палотаи вышла за чиновника Альфреда Бёма, но литературной деятельности не оставила. До войны она издала пять романов для юношества и один для взрослых. Сын Бёма и Палотаи Петер впоследствии возьмёт звучащий по-венгерски псевдоним Петер Бачо, станет знаменитым режиссёром, поставит культовые фильмы "Любовь" и "Свидетель", а на вручении премии за достижения всей жизни попросит извинения, что сделал свои сценарии слишком грустными... В печально известном сороковом году Бориш Палотаи переезжает с семьёй в Будапешт. Антиеврейские гонения их затронули, но до тюремного заключения не дошло. А младшую сестру писательницы, Эржи Палотаи, переводчицу и актрису, в 1944 году депортировали и заключили в концентрационный лагерь. К счастью, она выжила и после войны продолжила выступать.

В послевоенную реальность Венгрии Бориш Палотаи вписалась очень быстро, с 1946 года редактировала журнал "Женщины", аналог советской "Работницы". До самой своей смерти в столице в 1983 году Палотаи была окружена почётом и уважением. В одних источниках пишут, что она была убеждённой коммунисткой, в других утверждается, что, как Черчилль, хоть с чёртом, лишь бы против нацизма. Единственная переведённая на русский язык книга Палотаи, "Дети Сталинвароша" [Sztálinvárosi gyerekek], вышедшая в 1953 году, идеологизирована изрядно. Да и каким, если не идеологизированным, может быть повествование о стройке, имевшей для социалистической Венгрии не только индустриальное, но и агитационно-пропагандистское значение? Меня даже слегка шокировала сцена товарищеского суда класса над соучениками. Прогулы и воровство я и не предполагаю поощрять, но приговор к бойкоту на две недели?

– Давайте будем себя вести так, как будто бы её [провинившейся девочки] не существует! – с энтузиазмом призывает один школьник.

Одного из подельников хотят исключить из футбольной команды, но против такой жестокости восстаёт даже классная руководительница, до того согласно кивавшая. Учительница эта, Маргит Чени, или тётя Маргит (в Венгрии было принято обращаться к учителям "тётя" и "дядя") – необычная и неоднозначная героиня. Бывшая уличная торговка семечками, она благодаря рвению и настойчивости выбилась в люди, закончила университет и теперь имеет в обществе немалый вес, даже, можно сказать, власть. У одного из её учеников дед пьяница, так Маргит прямо грозит старому хулигану, что если выпивки продолжатся, то мальчика заберут в детский дом. А потом переходит к агитации:

– Как по-вашему, кто портит трубы, чтобы мы остались без воды и не могли строить наш город? Кто, по-вашему, подстраивает так, чтобы всегда "что-нибудь случалось"? Те, кому покою не даёт, что мы строим заводы, домны и такое мощное государство...
– Где же этот враг, который... как вы это сказали? – запинаясь, спросил старик.
– Может быть, совсем рядом с вами. Но вы не замечаете, потому что вино затуманило вам глаза.

Пролетарская бдительность приносит результаты. Вредитель разоблачён. Это бывший фабрикант, отец одного из школьников, того самого, которому пытались запретить играть в футбол. Все дети в благородном негодовании:
– Мы его даже не впустим в класс!
Этого мальчика и не придётся впускать в класс. Его поместят в колонию для малолетних преступников...

А Каталину Дару, вторую прогульщицу, смущает не кто иной, как приходский священник. Она из крестьянской семьи, малоразвитая, и поддаётся на уговоры его преподобия: не посещай, дескать, школу, раз там воспитывают в безбожном духе, гуляй по лесу, играй с другими девочками. Ни к чему тебе это образование! Умный враг поступил бы иначе: наставлял бы учиться, пробиваться, а потом, в один прекрасный момент... Случайно услышанный разговор открывает Каталине глаза на служителя культа. Теперь нет другого выхода, как вернуть его подарки, которыми он пытался купить послушание девочки:

– Пойдёшь обратно к своему хозяину. Не нужна ты мне. Поняла?
Цесарка заморгала глазами и ткнулась клювом в ладонь Кати, но по маленьким красным ладошкам вместо кукурузных зёрен катились круглые слезинки.
– Ты тут ни при чём... Ты для меня останешься милой маленькой курочкой... Храни тебя бог, Малика...

В 1961 году, после Двадцатого Съезде КПСС повесть вошла в так называемый горлитовский список, который был в каждом книжном магазине. Её изымали из библиотек, не принимали в букинистических лавках. Возможно, название роль сыграло. Сталинварош как раз переименовали в Дунауйварош – боролись с культом личности. На самом деле – очень жаль, что изъяли. И на отрицательном примере можно научиться отличать добро от зла. "Дети Сталинвароша" написаны убедительным и живым языком, подняты открытым текстом такие серьёзные проблемы, как бедность, маргинальное поведение и пьянство, да и к модным в пятидесятые сеансам критики и самокритики писательница явно относится скептически. Дети откровенно рассказывают, что не готовы к новому, сколько бы всего прогресс им ни обещал, что скучают по своей старой жизни в деревне, например, с огородом, домашними животными, собаками и кошками, скучают даже по старой облупленной парте. Новая парта будет лучше, бесспорно, а старая была родная... Умилило, какие песни поёт венгерская пионерия (в переводе Леонида Мартынова):

Раз на кухню залетел я,
Трубку прикурить хотел я,
Прикурить-то не случилось,
Трубка, чорт, уже курилась.

Или:

Угрюмый мрачный человек
Был Орбан,
Хоть нос его всегда пылал
Восторгом...

Эти преимущества (и никакой сомнительной охоты за вредителями) мы видим в другой книге Бориш Палотаи "Пусига молле" [Детская литература, 1977]. Там рассказывается о девочке Веронке, которая знает или придумывает птичий язык. Потрясающая умная и остроумная история! Возможно, роль сыграл удачный пересказ Галины Демыкиной, но если другие детские произведения Палотаи написаны в том же духе, буду рада ознакомиться с ними в переводе. Прочесть книгу можно по ссылке: https://kid-book-museum.livejournal.com/179498.html.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив