Без названия

iogannsb — 21.02.2021 Часть пятнадцатая
Утром на перекличке:
- Никто не сбежал, - с удовлетворением говорит надзиратель.
- Куда мы здесь сбежали? - хотелось бы знать. И мысль начинает усиленно работать - как можно сбежать из подобного заведения?
После шмона в обед раздатчик неожиданно в шапочке, маске и перчатках. Порции неожиданно большие. На прогулке вдоль клетки стоит штук пять надзирателей, и еще за клеткой человек пять. Ждут, что мы будем кричать лозунги? Нас самих-то осталось человек шесть. Тут в футбол бы поиграть. Вот и все счастье.
На утро все возвращается на круги свои. Соня бьет в дверь. Конвойные пытаются ее успокоить. Порции - обычного размера. Соня кричит - я не ем курицу. Эй куда, я хочу кашу. На раздатчике ни шапки, ни маски, ни перчаток. Буря миновала.


Закатное солнце рисует красивые отблески на сугробах. Алена уверяет, что если смотреть вдаль между двух зданий проецируется гигантский российский флаг. Долго всматриваюсь и вижу только две полоски - синюю и красную. Может быть отблеск фонарей? А было бы интересно - смотришь в тюремное окно, а там российский флаг на снегу. Вечное напоминание, в какой стране ты живешь. Чтобы не забыть.

Я тут прочитала у одной девушки, что кипяток им давали три раза в сутки. Наша камера была прямо напротив термостатов, или как они там называются, с водой. Так что доступ к воде у нас был почти всегда. Иногда, конечно, противная смена была. Могла сказать - после. Но, в основном, постучал в дверь, кружкой в смотровое окно потряс, окно открылось, кружку просунул. Получил обратно с кипятком. Этот чай уже из ушей лез. Превращал меня в человека-аквариума. Спасибо всем, кто делал передачи, у нас был отличный выбор чая. И кофе. И печенья. А также риск не влезть в штаны.

В предпоследний день перед тем, как девушки уходят, я немножко грущу. Радостно за них. Неприятно осознавать, что еще два дня будешь в одиночку.
На прогулке женщина, которая сумкой мента отходила, смотрит на нас всех:
- Я хочу сделать коллекцию тюремной одежды, - говорит она мечтательно, - как это интересно - шнурки из нетканой ткани.
- И из шнурков для масок, и из пакетов, - подсказываем мы.
- И чтобы девочки, которые сидели, это демонстрировали. По подиуму ходили, - продолжает она.

В этот день малчики, гуляющие внизу, кричат:
- Прогулку Сергею Смирнову!
Я же хожу по камере взад-вперед, как зверь в клетке в зоопарке. Тринадцать моих шагов в длину. Ложусь пораньше спать и ловлю какое-то подобие панической атаки. Один раз у меня было что-то подобное, когда надо было МРТ позвоночника делать и меня в капсулу засунули.
Посмотрела на окно, в окне увидела отражение двери. И надо мной решетка дна кровати. И так вдруг нехорошо стало. Сердце выпрыгивает. И это желание биться в дверь и кричать:
- Выпустите меня отсюда. Чтобы дверь открыли. И сердце из груди выпрыгивает, и дышать тяжело. И как-то неловко - взрослая тетка.
- А как паническая атака проявляется? - спрашиваю.
- Что, тебе нехорошо? - девочки сразу так активизировались, - давай лезь на окно и дыши, - и вокруг барышни мои какое-то время водят хороводы, разговаривают, так что потихоньку отпускает. Но вот это ощущение - зверя в клетке, и никуда не выйти. Стараюсь не думать об этом.

На следующий день с утра усиленно идет снег. К вечеру обещают буран. У нас в камере заканчиваются сигареты. Полина из камеры напротив выдает три штуки. На прогулке девочки кричат малчикам с первого этажа:
- Эй, у вас есть сигареты? Скинете? - Спрашивает Алена.
- А кто твой любимый писатель? - вопрошает молодой человек.
- Довлатов.
- Тест пройден. А знаешь, как отличить настоящего русского писателя?
- Как?
- После прочтения настоящего русского писателя хочется повеситься.
- Ну не всегда, - говорим мы с Аленой хором.

Скинуть сигареты не так-то просто. Они скорее всего упадут между клеткой и зданием.
Алена лезет чуть повыше по клетке. Протягивает руку. Подходят конвойные, такие вещи запрещены.
- Сигареты пытается взять, - комментирую я, - у нас в камере закончились.
- Давайте быстрее, - говорит один из них, - я камеру отключил. У него на груди приколота камера. Он обычно снимает всю нашу прогулку. Но все-таки не так-то легко докинуть сигареты, так что все отказываются от такого плана. Сигарет на корпус осталось немного.

Соня продолжает долбить в дверь. Кричит:
- Вы записали мой инстаграм? Запишите мой инстаграм, - в шесть ее освобождают и наступает тишина.

Мы слушаем Эхо. По Эхо с выражением говорят:
- Это настоящие пытки. В камере у Сергея Смирнова такая жара, что у него поднялось давление.
Обсуждаем, что камера у Сергея Смирнова такая же как у нас. И что наши родные, слушая эти истории про "пытки", должны страшно переживать за нас. Ужин задерживается. На улице метель.
Дружно скандируем:
- Ужин, ужин, - заглядывает надзиратель. Говорит, что из-за погодных условий машины с ужином где-то там застряли, так что ужин пока откладывается. Берем у него кипяток. Делаем себе доширак. Обсуждаем, как завтра по радио скажут, что Сергея Смирнова морят голодом. Мы, конечно, злыдни. Но по радио только и говорят, что про Смирнова. Мы, как политзаключенные, в этом радио не фигурируем. А сидим всего-то в соседнем корпусе от Сергея Смирнова.

Когда конвойные выпускают Соню, наступает тишина. Впрочем, сначала они пытаются заставить ее отнести матрас. Правила в спецприемнике все время меняются. То надо нести вниз матрас, то не надо нести матрас. В тот день надо было матрас и миски, и чашку доставить вниз. Конвойным не хочется бегать два раза с тобой, поэтому они настаивают, что за один раз ты должен отнести все.
Соню мало волнует, что там хотят конвойные. Соня говорит:
- Сами несите, - из камеры доносились вопли конвойных:
- Матрас возьми, - похоже им пришлось тащить его самим.
Вечером конвойные веселились. Так громко, что я постучала им в дверь и спросила, какую траву они курили, чем вызвала очередной взрыв смеха.

За окном мело. Девочки собирали вещи. И затянули гимн. Мы втроем сидели на окне, Аревик на кровати. И пели гимн России. На куплете вдруг к нам присоединились конвойные, так что мы закончили гимн все вместе, начали петь гимн Украины. Но слов толком никто не знал. Конвойные гимн Украины тоже знали не очень.

Ужин был около десяти, когда обычно выключают верхний свет. На ужин давали мясо с пюре. Это обычно едят все.
- Хотите добавки? - вдруг спросили конвойные. И нам выдали по второй порции. Неожиданная радость.

Договорилась с конвойным, что если вдруг накроет меня паническая атака, я постучу им в дверь и кто-нибудь со мной у открытой кормушки постоит, пока меня не отпустит. Все-таки человеческий фактор - мощная штука.
- Ты просто очень миленькая, - обычно говорит Радек. Но разве может быть очень миленькой тетенька пятидесяти трех лет?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив