Ау, соседи!

Разумеется, я в этом опросе участия не принимала, но могу признаться, что отношусь к тем сорока двум процентам, которые придерживаются самых простых правил этикета – приветствуют друг друга, перекидываясь комплиментами и парой фраз о погоде. Несколько раз разные соседи обращались ко мне с просьбами и вопросами, связанными с моей профессией, но после решения этих вопросов наше короткое общение завершалось – по моей инициативе, но с их согласия. Дружить с соседями (даже в форме ни к чему не обязывающих посиделок) я никогда не стремилась, хотя знаю, что моя мама, выросшая в московской коммунальной квартире, была дружна с соседями много лет, включая тот период, когда все уже жили в отдельных квартирах.
Наверно, самое точное мое определение как соседки: «воспитанная бука».
Я всегда помогу соседям, если они попросят, но без особой необходимости не стану вступать с ними с контакты, потому что у меня нет такой потребности.
После опроса, с рассказа о результатах которого я начала эту заметку, я задумалась: можно ли считать эти результаты признаком разобщенности?
Рискну предположить, что объективная и субъективная значимость отношений с соседями (как добросердечных, так и оппозиционных) свидетельствует не об общительности людей, а о склонности делить все окружающее на «свое» и «чужое». Корни этого – в тех временах, когда не прекращались войны за ресурсы и территории. В тех условиях было важно иметь безопасное соседство, готовое поддержать агрессию, направленную на общего врага.
«Мы» и «они» - вот основа соседских отношений.
- Вот с этими - из 28-ой квартиры, мы дружим, потому что они не шумят, когда мы отдыхаем, и не отдыхают, когда мы шумим.
- А с теми – из 32-ой – мы враждуем , потому что «они» бездельничают, когда «мы» трудимся, и празднуют дни рождения (нам на зло!), когда у нас поминки. И вообще того и гляди, «они» начнут совать нос не в свои дела!
(на всякий случай замечу, что в нашем доме нет ни 28-ой, ни 32-ой квартиры)
Вероятно, в маленьких городах люди вынуждены чаще контактировать с соседями, хотя я продолжаю думать, что плотность контактов определяется не столько размерами населенного пункта, сколько уровнем его комфортабельности (чем выше уровень, тем реже люди «дружат с соседями»).
|
</> |