Я поэт, зовусь Ямайка.
new_rabochy — 12.01.2023Всё самое трудное, нам, поэтам. Все времена как времена, а это, как с цепи сорвалось, свирепствует-лютует, нам, поэтам спать не даёт. Тут недавно ко мне во сне Бузова явилась, нагло так забралась на диван ко мне, теребит мои волосики, нос, и шепчет в ухо: ты почему не в окопах, скотина, ты когда людям истины разжуёшь, о-о, а я бегу, бегу по летним лугам, по небу Лондона, вот уже пью мате с Абрамовичем, а он мне говорит, шах, получай грогги... Стоп! Вскакиваю с дивана, грогги, грогги, рифма на грогги, это интересно, ммм, шмоги, треноги, дроги, бузовой ноги. Всё не то. Дааа, а мы, творческая интеллигенция как последний глоток свежего воздуха здесь, как камерт..., Мразь, ничтожество, ублюдок, быдло ватное, эт сосед своим перфоратором жизнь мне портит по утрам, специально. Сволочь. Сижу пью кофе с шаньгами. О, вот и рифма нашлась, шаньги-грогги. Вполне. Пришли коммунисты, просят написать стих про Маркса, прибавочную стоимость, и этого, справедливость. 50 тыщ, говорю. Они засомневались в моих талантах. Хорошо, товарищи, прочитаю из раннего. Про Бузову, пойдёт? Сказали, давай.
Но сперва поинтересовались моей, так сказать, морально-нравственной сущностью. Я их успокоил, тут не переживайте, товарищи- революционеры, моего благороднейшего достоинства во всей округе хрен сыщешь. Говорю, я и в тайном обществе состою, да, в обществе порядочных и приличных людей, оно так и называется, и мы за свободную и демократическую страну. Нопасаран, так сказать, что в переводе с чилийского, делай как мы, делай с нами, делай лучше нас. Главный наш сидит уже год, за хищения донатов сторонников и пропажу бюджета края на культуру, короче, низашшшто. Помощник, пьяным, сбил пешехода, и сбежал с женой куратора в Монголию, а куратор наш в больнице, отслеживал закладки наркошей, опережал всех, и так лечил свою подагру и тоску. Один теперь за всех отдуваюсь, борюсь с режимом, с 10 до 12, как штык, что тот кролик в медовый месяц. Да вы проходите товарищи, располагайтесь, давайте по стаканчику, чтоли, что у вас, водка, пойдёт. Чтоб искусство, как грится, пресным не казалась. Все выпили, и говорят, не томи. Декларируй. И пожалуйста. Читал я хорошо, надо заметить...
Твои глаза как два ларька
Как два весла у лодки
Твои глаза как два глотка
На всю бутылку водки
Вчера была ты хороша...
А мне ещё бы водки!
Как мы сцепились после с лысым, даже и не помню, коммунист-коммунист, а матперемат знает хлеще меня. Спасло ситуацию, и меня заодно то, что старшему ихнему понравилось, но и выпимши он был изрядно. Сказал, твори, даём три дня, но чтоб, чтоб... И ушли.
Все три дня я думал куда потрачу 50 тыщ. Ноут купить, соковыжималку, или рвануть в Канаду. Через три дня они пришли, я сразу им, гоните тугрики, а то послушаете, запомните, и не заплатите, и прощай мой шедевр, это уже эксплуатация, товарищи. Они молча перевели деньги мне на карточку. И угрюмо сели, трезвые, злые. Ну что, в живом исполнении, говорю, это всегда лучше. Не искушай, процедил один. С радостью. И я начал.
Маркс и неудачники.
Твои глаза как две революции неотвратимостью гложат
Карл у Клары украл кораллы для величья идей и на стол положил.
Они рушили цены, стонали, ресурс прожигали, провели всех и то лето
Но диктатура ломает нещадно мещанскую спесь. Фиолетово.
Твои глаза как приговор всему хреновому
Мы будем жить? Мы будем жить теперь по-новому.
Справедливость достали из нищенской доли, бросив ее стае как кость
Отсекая лишнее, чеканя в извилинах, это лучшее, прибавочная стоимость.
Этот всё придумал он, а я пошёл и всем привет
Мраморным одиночеством стоит Карл Маркс, из носа виден свет.
Ну как, спросил я, заглядывая с надеждой в заплывшее лицо старшего. Верните деньги, прошептал тот. Нет, ну что вы, ещё раз нет, ну конечно, я работал, ночами не... Он резко запустил чайником в панно голой Бузовой, нервно погрозил мне пальцем, сжал демонстративно перед моим носом кулак, и упал в обморок. На другой день меня вызвали в отдел по культуре города. Я в галстуке, как положено. Здравствуйте Владлен Фридрихович, вот уж свет, и я у ваших... Вы что себе позволяете. Как что, творческий союз, так сказать, меча и орала. Я вас знать не знаю, и верните деньги людям, может вы мошенник, проходимец, каааак такое возможно. Ну зачем вы так, да и денег уже нет. Этот Владлен немного отошёл, и уже более спокойно добавил. Ну напишите что-нибудь другое, этакое, вы поэт или что? Конечно, напишу. Вяло ударили по рукам, и я пошёл домой.
Я впал в меланхолию, потом в обжираловку, и только после решил чего-то соорудить, стихотворное. Всю ночь пыхтел. На утро вызвал этих счастливчиков моего творчества. Как ни странно, пришли. Чтоб разрядить обстановку, говорю, ну что, товарищи, попытка номер два из десяти. Они били меня молча и хладнокровно, потом поправили перепачканный кровью мой чубчик, и сказали, ну, читай. Едва стоя на ногах, шмыгая непонятно чем, потрагивая фингал под глазом, трясясь от шока, сбивчиво, еле ворочая языком, проверяя шатающийся зуб, выдавил гортанью звук.
Фламенко.
И все униженные и оскорблённые когда-нибудь станцуют на бис... фламенко
Сумасшедших обнимет любовь, и злодеи сдадутся властям светлых инстинктов
И проплачат всю ночь. Скоро.
А мы растояния мерили ветрами
обжигались от мыслей дерзких, защищались мечтами
А свобода упёрлась в висок пистолетом
мы разбавленные интернетом
против всех козырей бьём валетом
даже было забавно ты помнишь тем летом
А мы кормили с руки динозавров
у диких племён прознавали про атом
А сегодняшние не лучше не хуже тех древних мавров
Только метят пространство своё матом
А мы уже знаем сегодняшний день самый лучший
И нет ничего вернее смутных предчувствий
А сокровенное растворяется тихо в обыденном
И мир улыбается мир улыбается над нашим прожитым и увиденным
И все униженные и оскорблённые когда-нибудь станцуют на бис...
И когда я закончил читать всё это, они все спали. Я тихо вышел на лестничную площадку. Не отдам я им своих денег, ещё восемь попыток есть. Потом постоял, постоял, подумал, подумал, и сделал звонок, Это банк? А можно кредит на 50 штук...
Всем от стужи по фуфайке.
Всем привет, поэт Ямайка.
|
</> |