Я и известные люди. Сергей Железняк
madboy_alfred — 27.02.20231996 год. Сижу на своём рабочем месте, никого не трогаю. Звонок телефона. Поднимаю трубку — секретарша.
— Тут один человек хочет поговорить о заказе. Примешь звонок?
— Переключай.
Звонящий представился Сергеем, директором широко известной в узких кругах рекламной компании APR City. Сказал, что хотел бы обговорить один важный заказ. Нужно изготовить лицевую сторону крышной установки.
Крышная установка в мире производителей наружной рекламы является самым дорогим, сложным и престижным объектом. Главным образом, потому что она располагается на крыше здания на металлической несущей конструкции, разработанной непосредственно под архитектурные особенности конкретного здания. Плюс с лицевой стороны состоит из огромных элементов, напичканных открытым или закрытым неоном. Метраж неона в данном случае может исчисляться сотнями метров, плюс ряды трансформаторов. Короче говоря, дорого-богато. И по телефону такие вещи не обсуждают. Поэтому договорились, что я приеду в офис их компании и мы всё обговорим очно.
На следующий день я уже входил в офис заказчика, который находился где-то недалеко от станции метро «Краснопресненская».
В кабинете директора меня встретил странного вида, невысокий молодой человек с лёгкой небритостью на лице. Он был явно моложе меня, но небритость делала его старше. Почему странного вида? Потому что одна его рука была перебинтована (по-моему, это даже был гипс), а под его глазом ярко светился синяк, в простонародье называемый фингалом или бланшем. Но, в общем, он внешне располагал к открытости в переговорах. То есть, был коммуникабельным. И мы сразу перешли на ты.
— Да вот, в ДТП попал, — сказал он, упреждая мой возможный вопрос «А чё случилося?»
Я ещё подумал, ладно рука, но что это за ДТП такое, в котором можно было получить бланш под глазом? И обо что это в ДТП можно влупиться глазом? Если только в рукоятку переключения передач? Ну, да ладно.
Сели за стол переговоров. Обменялись визитками. Прочёл на его визитке «Железняк Сергей. Исполнительный директор».
Перешли к обсуждению вопроса. Их агентство получило заказ на изготовление и монтаж крышной установки «JVC изобретатель VHS», Которая должна была располагаться на крыше двухэтажного здания по адресу ул. Никольская, 25. Огромный белый прямоугольник, на котором слева были четырёхметровые закрытые красные буквы «JVC», справа надпись «изобретатель», а ниже тоже внушительные буквы «VHS». Всё из неона. А поскольку это было рекламное агентство, а не производство, то они и решили лицевую часть отдать нам на субподряд.
Ну, как всегда, решили, что я возьму дизайн с собой, сделаю расчёт заказа и озвучу цену. Цена и будет являться критерием того, будем ли мы заключать договор. С этим я и уехал на производство к партнёру шефа-американца с российской стороны, непосредственно занимавшегося производственными делами.
Посидели, посчитали. Получилась цена, если мне не изменяет память, в 42 000 долларов. Во всяком случае, не меньше. Оплата как всегда 50+30+20% если принимает работу на производстве или 80+20% если принимает готовую после монтажа.
Позвонил. Озвучил. Железняк попросил тайм-аут. Перезвонил, попросил подготовить договор по схеме 80+20% и приезжать за авансом.
Шеф дал машину с водителем, и я поехал.
Сидим. Перед Железняком два экземпляра договора. Ему надо их подписать.
— А вы нам смету дадите? — вдруг спрашивает он.
Дело в том, что рекламно-производственная фирма это не строители. И сметы мы никогда не пишем. А из-за того, что в России в то время только внедрялись новые технологии изготовления наружной рекламы, сметы вообще не писались категорически. Так что отношение руководства к сметам было резко отрицательным. Поэтому я сказал, что спрошу непосредственно у шефа и набрал его номер. А Железняк, попросив разрешения, включил на телефоне громкую связь. Дальше произошла настолько комическая ситуация, что, честно говоря, я такого от шефа не ожидал.
— Да, слушаю, — ответил шеф.
— Здесь заказчик говорит, что ему нужна смета на изготовление лицевой стороны крышной установки.
— А список погибших под Москвой в 1941 году ему не надо? — ответил шеф и повесил трубку.
— Понятно, — вздохнув, сказал Железняк, подписал договор и полез за деньгами.
Естественно, я пересчитал 33 600 долларов, убрал их во внутренний карман пиджака, откланялся и уже собрался уходить. Как Железняк окликнул меня.
— А ты на чём сюда приехал?
— На электричке и метро, — ответил я.
— И так же будешь возвращаться?
— Ну, да. А что такое?
— А если по дороге случится чего такое… Всё-таки крупную сумму
везёшь, — заметил Железняк.
— Так о том, что я везу деньги, знают три человека — я, шеф и ты.
Мне, если я деньги не довезу,
башку открутит шеф. Ему у самого себя воровать глупо. Так что если со мной что случится, сразу приедут к тебе, — улыбнулся я.
Лицо Железняка стало серьёзным, и он попросил меня сразу, как только я передам деньги шефу, перезвонить ему — понял.
Конечно, компания изготовила всё, что требовалось вовремя. Однако дело растянулось ещё на пару месяцев, потому что дом 25 по Никольской улице просто взяли и снесли для того, чтобы на его месте начать строительство торгового центра «Наутилус»— образчика абсолютно идиотской и нелепой архитектурной мысли некоего Воронцова. В конце концов, рекламная установка украсила крышу здания на Поварской улице и наверняка запомнилась тем, кто ездил в те времена по Новому Арбату в сторону центра.
— Надо бы слупить с них денег за хранение изготовленной продукции, — каждый раз при встрече все два месяца напоминал мне шеф.
А я почему-то стеснялся это делать. А зря, сегодня раскрутил бы на бабки по самое не балуй. Вот так будущий депутат Госдумы Сергей Железняк был в 1996 году, по сути, одним из моих заказчиков. Думаю, при встрече, случись таковая, я всё равно буду называть его на ты.