
Всем ли доступен кофе

Правда, магазин «Чай-кофе» на Мясницкой известен москвичам не как «чайный», а как «чай-кофе» или «магазин Перлова».
Несмотря на то, что никто из ныне живущих не только не был знаком с чайным магнатом Сергеем Васильевичем Перловым, но и не застал те далекие годы, когда он жил, его фамилия сохраняется в памяти горожан.

Зданию порядка 130 лет, но оно не только остается одним из ярких образцов столичной архитектуры, но и выглядит весьма современно.

Исходный облик дома, построенного Романом Клейном в начале 1890-х годов и традиционно включавшего в себя торговые помещения на первом этаже, хозяйские апартаменты и сдававшиеся в наем квартиры - на втором и третьем, не был таким оригинальным. Это был поздний ренессанс со всеми характерными признаками: рациональными пропорциями, колоннами, полуколоннами и пилястрами.
На той же улице до сих пор мы видим его ровесников, которые делают робкий шаг в набиравший популярность модерн.

Роман Клейн построил в Москве так много зданий, что проще перечислить, что он не построил, чем огласить полный перечень выполненных им заказов.
Сделать фасад и интерьеры «китайскими» было решено в 1896 году. Переоформление было приурочено к визиту посланника китайского императора, приглашенного на коронационные торжества по случаю восшествия на престол Николая II. Выполнить ответственную задачу поручили архитектору из мастерской Клейна – Карлу Гиппиусу.
В основе этого хода лежал коммерческий расчет: Сергей Перлов рассчитывал, что представителю императора захочется остановиться в «китайском» доме, что будет способствовать заключению эксклюзивных договоренностей и дальнейшему процветанию бизнеса.

Увы, но какой китайский канцлер захочет, приехав в Россию, оказаться в обстановке, напоминающей домашнюю? Никакой.
И Ли Хунчжан тоже предпочел дом в стиле того города, в который приехал.
Однако магазин стал достопримечательностью, которая по сей день радует москвичей обилием изысканных декоративных деталей.
В советские годы фасад выглядел не так весело – он был выкрашен в шоколадный цвет и его оттенки.
На первом этаже всегда работал магазин «Чай-кофе», а сверху располагались коммунальные квартиры. Если бы не коммунальный характер, то в таком месте жительства можно было бы усмотреть романтические аспекты, нафантазировав сцены утренних чаепитий в шаговой близости от койки. Однако жить в коммуналке – сомнительное удовольствие, и никакой романтики в нем нет.
Если вспомнить плачевную участь многих дореволюционных гастрономов, пирожковых, кондитерских, молочных и прочих специализированных магазинов, то «Чай-кофе» едва ли не единственный везунчик, сумевший сохранить свой профиль.
К великой радости, его не коснулось грубое безразличие к истории города, и за экзотическим фасадом не обосновался какой-нибудь банк или «гастро-бар».
Здесь по-прежнему пахнет шоколадом и кофе, а не купюрами и стейками.
Правда, дегустаций, которые активно проводились здесь на рубеже веков, больше нет, но мы можем легко себе представить и шелковые пуфики, на которых сидели посетители, и приказчиков с подносами, уставленными маленькими фарфоровыми чашечками с горячим чаем.
Огромные вазы теперь убраны за стеклянные стены, но от этого они не выглядят хуже, чем сто с лишним лет назад.

Каждый раз, когда я входу в магазин, я восхищаюсь кессонным потолком.

Справедливости ради замечу, что главный магазин Перловых не был ориентирован на массового покупателя. Для рядовых любителей чая существовали многочисленные лавки, в которых любимые напитки можно было приобрести в жестяных банках.
На Мясницкую приезжала состоятельная публика, и лишь в советские годы, когда цены стали фиксированными, а товары – дефицитными, посетителями «Чая-кофе» стали обычные граждане.
И ныне в нем немало покупателей, а иногда можно даже увидеть редкое для современной жизни явление – очередь.

Большой популярностью пользуются конфеты, которые продаются на развес, шоколад, пирожные и подарочные наборы.
Не отстают от них развесной чай и кофе.

Когда я пришла в магазин, охваченная восторженными чувствами в связи с полученной открыткой, то стала свидетелем одной сцены. Возможно, она бы не привлекла моего внимания, если бы не шум, который эта сцена произвела.
У прилавка с кофейными зернами шла обычная торговля: покупатель называет сорт, вес, степень обжарки, а продавец уточняет, надо ли молоть зерна, и, если да, то какой помол предпочитает покупатель.
В духе современных тенденций продавец не просто исполняет заказы покупателей, но и выступает в качестве консультанта, предлагая кофе «помягче», «покислее», «с ягодными и цитрусовыми оттенками» и т.д.
Женщине, вокруг которой возник шум, продавец предложила взять на пробу два варианта кофе (она дала им самую лестную характеристику). Поддавшись на уговоры, покупательница согласилась на «и того, и другого по сто грамм».
Продавец уточнила по поводу помола, покупательница выбрала мелкий, зерна были взвешены и, пока женщина приступала к оплате, отправлены в кофемолку.
Увидев стоимость, покупательница пришла в ужас.
- Двести грамм это же сто сорок, - воскликнула она. – Откуда тысяча четыреста?!
Продавец указала покупательнице на то, что цена указана не за килограмм!
Понятно, что покупательница не обратила на единицу веса внимания, поскольку она и представить не могла, что такие деньги могут спросить за столь ничтожный вес.

- Что же это получается? Пятьсот двадцать рублей за сто грамм? Вы с ума сошли?! – возмутилась женщина.
Продавец оправдалась тем, что не она устанавливает цены и «там все написано».
Небольшая группа зевак, быстро собравшаяся на месте происшествия, разделилась на три лагеря: сторонников покупателя («не цены, а грабеж»), сторонников поставщика («а сколько же кофе должен стоить») и сторонников продавца («причем тут она»).
Шум, вызванный дискуссией на грани перебранки, отчасти развеял мое романтическое настроение…
Конечно, разгневанная женщина отказалась от покупки, и после короткой перепалки с торговыми работниками вышла из магазина, а у меня возник вопрос: при такой стоимости можно ли считать бразильский кофе общедоступным?
Как вы думаете, 520 рублей за 100 г – адекватная стоимость?
|
</> |