Виктор Пелевин и его пустота.

chto_chitat — 20.08.2010 Пелевинскую “Чапаев и пустота” я пытался прочитать еще шесть лет назад, но не получилось. Смешно говорить, что на мои способности осилить конкретную книгу сильно влияет то, как она издана. Какой шрифт, какая бумага, какой формат.
Очень хорошую или интересную лично для меня книгу я могу употребить в любом виде, но вот на перспективы того, что похуже или не дай Бог что в моих глазах суть бессмысленно, физические особенности издания влияют сильно.
Первую пелевинскую “пустоту” я как сейчас помню купил в питерском “Доме книги”, который тогда как оказалось временно переехал из Дома Зингера в здание расположенное рядом с Аничковым мостом. Там отдел художественной литературы находился в подвале и на 2004 год цены для Питера в этом заведении были умеренные.
Приобрел я пелевинское творение изданное в серии “покетбуков” за компанию с более интересными для меня книгами, ведь Пелевина после прочтения его “Дженерейшена Пи’ и “Жизни насекомых” я не котировал, за, о моя память, 39 рублей.
Солилась эта книга в моих огромных добирающихся если не до потолка, то до высоты большого гостиного стола книжных стопках довольно-таки долго. В то время я читал много даже для себя, употребляя в некоторые месяцы по одной, а то и по две книги в день. Вот она позитивная сторона распиздяйства, можно много читать, говорят, что книги делают человека умнее, позволяют развиваться, если про профессиональную литературу такое допущение наверное верно, то про художественную – увольте.
Да, слов в Вашем загашнике, если Вы внимательный читатель становится больше, если Вы совсем внимательный читатель, то сможете в компании менее взыскательной публики процитировать определенный фрагмент. Впрочем, как публика становится взыскательней – это становится моветоном.
Так что и здесь книга не помощник, наш жлобско-пролетарский мир требует такой же шутки, а интеллигенция – говно нации, здесь я согласен с Ульяновым Владимиром Ильичем, поэтому говно пусть книжки и цитирует. Я цитировать не буду. Ну возможно иногда…
В остальном читательский опыт поможет только в том случае, если Вы сами начнете что-то писать, да и то, чукча-писатель оценивает прочитанные книги не как безвозмездный чукча-читатель, он в первую очередь смотрит на техническую сторону дела.
Писателя не интересует степень увлекательности произведения коллеги, писатель обращает внимание на технику письма, на стилистику, на законченность формы и главное на интеллект коллеги, который тайно скрыт в киновари из букв и предложений.
Что-то копировать – бесполезно. Либо свой стиль, либо никакого. Удел подражателя в лучшем случае юмористический шарж, да и то, который получится от силы несколько раз, а дальше уже будет неинтересно.
Чтение для писателя – это сравнительный материал, на основании которого можно осознать свое место в этом мире среди орды бумагомарателей. На основании чтения можно сделать оценочные выводы, но не чему-то научиться.
На основании вышесказанного надобно подчеркнуть, что чтение – это либо развлечение, либо желание быть в тренде, понять что происходит за окном в мире интеллектуальной культуры, ума это не принесет, мозги либо есть, либо их нету, а количество прочитанных книг ни о чем не говорит.
Вот у меня их на счету я не знаю даже примерно сколько, но многие окружающие считают меня долбоебом. Парадокс…
Солилась “пустота” и солилась, но вот настал ноябрь месяц, а в году 2004 от Рождества Христова он была вельми морозным, и я вынул запыленный дешевый фолиант из личных развалов, по обилию и количеству достойных состояния солидного старьевщика.
Почему-то я решил в воскресный день покататься по городу и использовать для этого метро, а в пути читать собственно Пелевина. Удобоварил страниц восемьдесят, не проперло, а сам фолиант, с которым будет смотреться аутентично и импозантно любой бомж, начал вызывать откровенное омерзение.
Книгу я бросил, а куда дел уже не знаю, может валяется в глубине многочисленных шкафов, а может снабдил книгой своего товарища, с которым уже лет 5 делюсь книгами, с характеристикой, что это “очень хорошая книга, тебе надо обязательно ее прочитать”. Не знаю и проверять не хочу.
Но пару месяцев назад звонит по телефону отец, сообщает, что он находится в “Ашане” на кольцевой и стоит прямо у книжного раздела, и спрашивает:
-- Я вот не знаю зачем, но мать говорит, что заиньке нужна книжка.
Здесь надо оговориться, что “заинька” – это двухметровой жлоб двадцати пяти лет и по частым признаниям матери “сволочь”, но несмотря на разные “сволочи” и прочие бранные слова в хорошем расположении духа родительница называет меня “заинькой”, правда порой ей советуют, что этой “заиньке” надо уши оторвать.
Пикантности ситуации добавляет тот факт, что за полгода до этого “заиньку” как “сволочь охуевшую совсем” сняли со всяческого довольствия, поэтому в понимании матери у “заиньки” денег нет, но ему надо развиваться.
-- Ну купи чего-нибудь.
Дальше шло перечисление ширпотребовых авторов и изданий вперемешку с сальными шуточками и словом “нахуй”, которое мною обильно практиковалось вплоть до того, как отец не заявил:
-- Пелевин, “Чапаев и пустота”.
-- А больше там точно ничего нет?
-- Да ничего, все остальное ты нахуй посылаешь.
-- Ладно, бери эту. Пока.
Отец не побаловал, купил означенную “Пустоту” в виде очередного “покетбука”. В этот раз на основе все той же туалетной бумаги, но с картоном и за цену в сто рублей, вспомним прошлые 39 и поймем, что инфляция в России за 6 лет – это порядка 250%.
И опять “Пустота” солилась и солилась, я даже не смотрел в сторону этой книги, но внезапно от жары я начал худеть и почему-то читать запоем книги. Мне прекрасно известно, что интеллектуальные возможности жирного человека ограничены, но не до такой же степени.
Прочитал я все интересное, что скопилось за пару месяцев и перешел к неинтересному, дело дошло до “Пустоты”.
Что могу сказать: Пелевин не писатель, талантливый сатирик – да, хохмач, клоун – да, да, но с литературой здесь определенные противоречия.
Вот зачем люди увлекаются буддизмом и восточной хиромантией, это же явственно не от большого ума, а скорее благодаря стремлению заполнить душевный вакуум очевидным ущербным непотребством.
Все это общество потребления, когда западный человек после обязательного офиса потребляет гамбургер и кока-колу, а иногда пытается заниматься духовными штудиями. Поскольку традиционная христианская религия в нашем постхристианском обществе и вообще в обществе пост-пост всего не пользуется популярностью, то внимание увлеченного среднего человека обращается на Восток.
Там до сих живут как в древние времена, там мыслят как в Средневековье, а их культура – ничто, нуль нулевых по сравнению с культурой западной, но это же так необычно, увлекательно, непонятно, поэтому респектабельный, но недалекий человек начинает заниматься интеллектуальным овцеебством.
Просто потому, что он не понимает, что это овцеебство, нет, он не зоофил, просто обманутый популярной культурой человек.
Когда подобным занимается обычный человек – это нормально, чем бы дите не тешилось, лишь бы не совершило преступление, но когда эти материи становятся объектом пристального внимания неоспоримым образом популярного писателя – это случай особенный и странный.
У Пелевина восточная муть – это едва ли не основная ткань книги, на этом он строит повествование, здесь нет сюжета, шуточки и описанное выше “овцеебство”.
В принципе ради некоего творческого гротеска, хулиганства, вызова можно пренебречь моралью и попользовать овцу, но когда это повторяется в сто двадцать первый раз – это уже не дело, даже пальцем возмущенные бабушки показывать перестанут.
Говорят, что “Чапаев и пустота” – это лучшая книга Пелевина, с чем нельзя не согласиться.
Здесь присутствует образность, здесь живые герои, а шутки не через каждые пять страниц как в последних его творениях между какой-то литературной демагогией, наивно стилизованной под авторский стиль, а чаще и в тему.
Здесь Пелевин хорош как сатирик, местами ужасно хорош, но как писатель он среден, если не сказать посредственен. Можно конечно читать книгу ради пары десятков скрытых в них шуточек, но будет ли это книгой, а не скоплением ладно скроенных сцен с неладной общей формой. Книгой может быть и будет, но книгой не самой хорошей.
В общем, как-то так.
Пелевину повезло со стартом, его “Омон Ра” попала в масть, которую Виктор Олегович эксплуатирует все свое творчество, но то ли он не заметил, то ли ему просто наплевать, но козыри сменились, поэтому он так исписался в своих последних книгах.
Писатель Пелевин был частью эпохи и с нею закончился, как писатель.
Если “Чапаев и пустота” и будут читать лет через пятьдесят, то ради праздного интереса, что читали в девяностые. В эпоху без стиля, когда все было сделано из дешевой китайской пластмассы.

88!

А вот эта музыка будет играть вечно.=)))

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив