Три дня с дальнобойщиком. Часть 3
irina_sbor — 06.04.2020
Ранним утром мы ехали по улицам спящего Мариуполя.
Мне было грустно.
Этот южный город-работяга принял нас, бродяг с Сахалина, и
подарил моим родителям 18 лет счастливой жизни.
Я смотрела на проплывающие мимо окна дома, деревья и мне
ужасно хотелось всплакнуть.
Но плакать было нечем.
рисунок из интернета
Мы выехали в бесконечные поля с ровными рядами посадок. Город
исчез.
Ненавижу расставания. С людьми, с вещами, с городами…
Но, почему-то постоянно я вынуждена это делать.
И всякий раз отдираю от себя что-то дорогое, важное,
убивая сердце очередными потерями….
Вот есть же люди, думала я, они живут всю жизнь в одном
доме на одной улице одного города и умирают там же. Они
ничего не теряют, не переживают разлуку, не глотают слезы
расставания…
Что ж за семейство у нас такое, что же мы всё время бродим по
стране, как цыганский табор…
Мы ехали молча. Я обречённо предавалась страданиям.
Я знала, что и это надо пройти.
Бесконечная дорога, исчезающая под нашей кабиной, потихоньку
уволокла за собой всю мою горестную думу.
Через несколько часов я очнулась и с любопытством стала
разглядывать окружающий меня мир. Мир кабины дальнобойщика. Он был
безликим. Никаких особых примет, способных характеризовать его
хозяина не было. Фотографии, сувениры, какие-то мелочи,
раскрывающие привычки водителя отсутствовали.
Не было особых примет и у Игоря.
Моему спутнику ближайших трех дней жизни было около 40
лет. Невысокого роста, коренастый, чернобровый и черноокий. Игорь
постоянно улыбался, шутил, легко и бесшумно двигался, несмотря на
довольно упитанную комплекцию.
Лицо его украшала модная трехдневная щетина, а тело –
классические шорты, футболка и сандалии.
Он был похож на мишку Гамми из мультика, очень популярного в
то время.
Ехать в просторной кабине было удобно и приятно.
Особенно меня восхищала высота!
Великолепный обзор и чувство королевишны на троне!
Машина ехала ровно, мягко баюкая и успокаивая.
Из радиоприёмника звучала музыка, которую Игорь увлеченно
слушал, периодически подпевая себе под нос.
Я выпала из анабиоза и прислушалась.
Это был канал «Шансон», исполняющий одну длинную-длинную песню
про пацана, который кого-то убил и за это его невиновного
посадили на нары, а дома его ждала безутешная мать-старушка.
Я равнодушно подумала - да и пофиг, потому что мне было всё
равно.
Но «Шансон» так сверлил зубы, что ближе к вечеру я, жестоко
извиняясь и приседая от неловкости, попросила хозяина машины
уменьшить громкость тюремных песнопений.
Игорь очень удивился, я, говорит, слюнтявую попсу не люблю,
потому что мне нравятся песни про настоящую жизнь. Настоящие
народные песни.
Но громкость уменьшил и тут, выдержав дипломатическую паузу,
и, придышавшись друг к другу, мы вдруг разговорились.
И говорили всю дорогу, потому что Игорь оказался чрезвычайно
болтливым гражданином.
Он вывел меня из душевной прострации своими меткими замечаниями,
ехидными комментариями и хитрыми подначками.
Сначала, как положено, мы коснулись некоторых национальных
особенностей народов Украины и России.
В 1999 году наши страны еще испытывали друг к другу братскую
любовь, поэтому мы вежливо и культурно обменялись некоторыми
качественными характеристиками жизни в обеих республиках.
Особый упор мой новый товарищ по переезду сделал на
работоспособности украинского мужчины, опираясь на
собственный пример.
КАМАЗ он купил, как только появилась возможность. Любимые
направления – Питер, Москва. Всегда в дороге.
- Как только возвращаюсь из рейса, целый день наслаждаюсь
покоем и уютом. А на следующий день я начинаю злиться, цепляюсь к
жене, к детям. Она уже смеется, говорит, чтобы я больше трех дней
дома не сидел.
- Жена работает?
- Ты что? Ещё не хватало. Её дело – сидеть дома с детьми, меня
ждать. Я же всем семью обеспечиваю. Да она сама не хочет работать.
Но я рад этому. Я люблю дорогу, люблю машину. У меня любимая
поговорка - под лежачий камень коньяк не потечёт. Я не могу без
работы сидеть. Отдыхать долго не могу… это не моё…Вот в путь, на
колёса - это моя жизнь!
Мне нравилось его слушать.
В украинских мужчинах есть этакая мягкость, обходительность с
дамами. Я пока жила на Украине успела оценить эту черту! Есть
что-то успокоительное в их распевной речи, в уверенных
движениях.
Да, я ехала с загадковим українським чоловіком –
Хозяином. Во всех смыслах этого слова.
- Я вот смотрю на тебя, как ты одна колотишься с этим домом, -
продолжал Игорь, - я не понимаю, что у вас в семействе мужиков нет?
Вообще? Отец умер, понятно, а остальные где? Почему тебя одну
отправили? Я никогда своей жене не позволил бы так убиваться…Не
пустил бы…Не женское это дело.
За окном мелькали весёлые украинские деревушки с белёными
хатками, с аккуратно покрашенными заборами и воротами, безумно
расписанными лебедями. Яркие цветы, гуси, куры, утки. Украина
крепко держалась своей работящей деревней. Да, хозяйская мужская
рука чувствовалась в каждом выбеленном кирпичике.
Я думала, что это правильно.
И женщине, живущей за спиной такого Хозяина-мужа, я
позавидовала.
Ещё на территории почти незалежной нас периодически стали
останавливать товарищи милиционеры.
Игорь выскакивал из кабины и я всегда слышала обрывки одного и
того же разговора:
- Что везем?
- Да вот женщину в Питер перевожу. Мать-одиночка, с
пацаном едут.
- В кузове что?
- Да мебель старая, вещи, тюки, коробки.
- Неужели весь кузов забит мебелью?
- Да под завязку, могу открыть.
Милиционер медленно обходил машину, мы с сыном, сама не знаю
почему, делали сиротские лица и жалобно смотрели на стража
порядка.
- Ладно, не надо. Проезжай.
Но один раз Игоря заставили открыть кузов. Это было уже в
России. Он долго возился, распахнул двери. Милиционер естественно
ничего кроме священного барахла не увидел и недовольно махнул
рукой.
Я не выдержала и спросила, а к чему такой строгий контроль за
грузом? Какое им дело, ты же правила не нарушал?
Игорь усмехнулся и коротко бросил:
- Семечки ищут!
- Чего? Какие семечки? – я думала, что мне послышалось.
- Обычные, подсолнечные. Ты что не знала, у нас семечки чёрным
золотом называют. Сейчас это самый выгодный груз в направлении
Москвы и Питера. Везут на ваши российские рынки тоннами, огромные
деньги за это получают. Но и менты не дураки. Если видят фуру,
лезут проверять. Как увидят в кузове мешки с семечками так начинают
с водителя бабки стричь… Причём на каждом посту. Причём как ваши,
так и наши. Но ваши берут больше. Как перед смертью гребут…
- А как менты узнают про семечки?
- Так просят открыть кузов. А там семечки. Вот и всё. Поэтому
я тебя и взял с собой. Чтобы не цеплялись, в кузов не лезли, вещи
не ворошили. Вот видят, что едет одинокая несчастная мать с
ребёнком. В кузове старая мебель. Всё путем. Никакого
подвоха.
Я задумалась, с трудом понимая услышанное. Но всё равно ничего
не поняла.
Я так мало интересовалась семечками в своей жизни, что не
могла оценить их роль в жизни современного москвича и
питерца.
Гораздо больше меня интересовал другой вопрос – как мы
будем спать?
Оказалось просто. За пассажирскими сидениями под потолком
кабины была ниша, вполне походящая для сна.
- В машине два спальных места – на полке и на сидениях.
Ты меня прости, но лучшее я забираю себе, - Игорь махнул рукой на
полку, - а вы с пацаном как-то на сидениях устраивайтесь сами. И
помните, если я хорошо высплюсь – у вас будет приятная и безопасная
дорога. Поэтому как хотите, но до утра замрите. Не шарахаться, не
разговаривать.
Я даже обиделась почему-то…Мы и так не шарахались и не
разговаривали. Всю дорогу только его и слушали!
Мы устроились единственно приемлемым образом. Я спала сидя, а
сын, растянулся на сидениях, положив голову на мои колени.
Две ночи просидела. И ничего!
Да, человеческий организм имеет неограниченные
возможности…
В этом мне пришлось убедиться буквально через несколько часов
дороги.
Когда Игорь первый раз объявил санитарную остановку и
скомандовал – вам направо, я радостно пошла по обочине,
пытаясь сойти в зеленые кущи. Но….
Вся обочина и склон был унавожен следами человеческой
жизнедеятельности.
Кое-как, осторожно передвигаясь между кустами и стараясь не
попасть на беленькие пятна туалетной бумаги, я
вернулась в машину озадаченная.
-Ты нарочно нас остановил на этом поле? – спросила я
довольного водителя, вынырнувшего из своих чащ.
- Почему? – не понял Игорь.
- Да там живого места на земле не осталось! Всё загажено! Надо
было в другие кусты ехать.
- В других кустах ещё хуже, - спокойно сказал Игорь. –
Здесь вся трасса загажена. А что делать, когда хочется?
А туалетов нет. Люди не виноваты…
Признаться, я очень удивилась…
Я знала, что в нашей стране к туалетам всегда относились очень
пренебрежительно. Считалось, что когда советский человек осваивает
космические просторы, думать надо, как на Марсе будут яблони
цвести…. а не об унитазах и кране с водой.
Но нигде я не видела такого мощного и омерзительного
результата этого наплевательства к самым жизненным потребностям
человека.
20 век в огромной России и в Украине заканчивался. Космические
корабли уже избороздили все просторы Вселенной. А на оживленных
автомобильных трассах не было туалетов! Не было!
А нафига? Страна большая, кустов много.
Я увидела эти кусты. Кусты были. Земли под ними не было. Всё
покрывал ковер из белых платочков туалетной бумаги и
коричневых кучек различных форм и оттенков…
В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, я перестала
есть и пить. Это было легко. Жара стояла такая, что шорты и
футболка казались мокрой шубой, и яростно хотелось стянуть с себя
кожу…
Вот так, не спамши, не жрамши и не пимши я мужественно
передвигалась по необъятным просторам Украины и России.
(окончание наступит сегодня в
22-00)