Табу для эмигранта
pora_valit — 11.08.2012 Я на днях писал тут, что-то наподобие десяти заповедей для желающего "свалить", правда, с привязкой к Америке, что мне ближе. Вышли сотни комментариев и постарался каждому ответить.Однако есть один момент, и он в себе воплощает табу. Вероятнее всего по значимости он перекроет и заповеди, и проповеди с отповедью. Первое и что казалось бы -- это тема якобы предательства. Как возвышенный космополит мог бы посмеяться, может, и с горечью. -- Да, в каком-то роде оставляющий пенаты предаёт оставшихся, те его не любят, он для них крыса корабля.
Однако сообщество тем и ценно, что собираются в нём единомышленники, когда доминирующий интерес превалирует, а вежливость откликнувшихся даже и поражает (что вообще-то не присуще) -- для конкретного случая и с вкраплениями, разумеется, резковатости.
Однако любые памятки, моралите и заумные инструкции просто меркнут пред табу табу, и речь я поведу о тоске по родине, сентиментальному поползновению покалеченной души, страждущей отдохновения.
Ностальгия -- это тоска по родине либо событиям прошлого. И того и другого эмигранту не вернуть, причём, если физически невозможно повернуть время вспять, то, казалось бы, вернуться на родину всегда можно -- когда допечёт. Это иллюзия, поскольку на момент твоего возвращения "родина" пройдёт свой автономный отрезок времени, и тогда, как пишет древний скептик Секст Эмпирик, вы впадёте в противоречие, проще говоря, вы не догоните ушедший поезд (поскольку скептик древний, то многие справедливо нарекут мою выкладку банальной).
Табу любого эмигранта является ностальгия. Он, взятый выборочно, про это помалкивает.
Собственно, перед десятью заповедями моими должен ставиться вопрос, справится ли индивид-переселенец с данной хворью. Причём, я вовсе не стремлюсь лишить явление иль термин поэтизма. Однако будучи раз свидетелем того, как кто-то кинулся на Брайтон-бич под поезд (этим не закончилось, но я не стану приводить деталей, это было бы чересчур), я что-то для себя не то что бы открыл, но обозначил. -- Прежде всего, это сочувствие к ностальгирующим, даже и сострадание до определённой степени (поскольку велик риск напастью заразиться).
Ехали на тройке с бубенцами,
А вдали мелькали огоньки...
Эх, когда бы мне теперь за вами,
Душу бы развеять от тоски!
... ... ...
"ДОРОГОЙ ДЛИННОЮ" (слова К. Подревского, музыка Б. Фомина)
***
Почти каждый летний день я прохожу пешком с пяток кварталов от работы. Это бруклинский район, где проживают хасиды (сверхрелигиозные иудеи). У одного помпезного ресторана, где хасиды почти каждый вечер что-то празднуют, я миную рядок белых берёз. Когда-то я удивлялся, с какой стати тут берёзы эти. Они не такие старые и -- ухоженные, прямо перед входом. Но со временем я узнал, что в рестораны иудеи любят нанимать обслугой русских ребят, видимо, студентов. Как говорится, не дают друг другу умереть.
***
Наверное, каждый отъезжающий навеки должен себя загодя испытать, что-то клятвенно предпринять, поскольку все невзгоды пред табуированным симптомом меркнут: это не лечится если в это ... верить.
Я не верю в ностальгию. -- Причём, это не свидетельство непременно вражды к земле, что взрастила. И я знаю людей, что свою ностальгию культивируют. Они живут меньше, и они более поэты, нежели я.
|
</> |