Смерть предателя. 30 лет

lazarudin — 02.11.2025

На исходе субботы, в ночь на двенадцатый день месяца хешван, в год 5755, на площади Царей Израилевых в Тель Авиве, состоялось последнее торжество багрового алкоголиста, психопата и злодея, предателя еврейского народа, гнусного убийцы Ицхака Рабина (имах шмо ве-зихро, шем рашаим иркав)

Хорошо или плохо, но выродок стал жертвой своих же сообщников.

Всевышний не позволил Игалю Амиру замараться в крови негодяя. Выстрелы оказались холостыми, а злодея замочили свои.

А так же, замечательная статья:

Попробую внести ясность

Лариса Амир

Попробую внести ясность. Все равно каждый раз приходится отвечать на одни и те же вопросы: "он или не он" и "если не он, то почему он признался?"

Начнем с начала – с середины 90-х годов. В Израиле кипят страсти вокруг Норвежских соглашений: демонстрации, теракты, «жертвы мира», «враги мира»… жизнь бурлит. Молодой человек по имени Игаль Амир, студент юридического факультета Бар-Иланского университета, разделяет мнение многих, что «мирный процесс» представляет огромную угрозу для государства. Причем, в отличие от многих, приходит к этому выводу не на основании чужих слов, а со свойственной ему «талмудической» обстоятельностью (занудством, сказала бы я как любящая супруга :)), досконально изучив текст самих соглашений, а также всякие оценки экспертов, отзывы жителей территорий и тому подобное, - этой информации было навалом, стоило только поискать. Поэтому он со всей энергией и целеустремленностью включается в борьбу, возит студентов на субботы в поселения, чтобы показать ребятам из центра страны, что стоит за словами «отдача территорий» и кто скрывается за ярлыком «злобные экстремисты»; устраивает лекции с участием историков и специалистов вроде Ури Мильштейна, встречи с раввинами, общественными деятелями, политиками; по их просьбе приводит студентов на демонстрации — например, у Ориент-Хаус в Восточном Иерусалиме.

Кстати, среди его помощников есть некий Авишай Равив, он не пользуется большой популярностью среди однокашников, умом не блещет, и вообще поговаривают, что связан с Шабаком; но зато очень исполнительный, всегда при деньгах, всегда готов поехать, узнать, позвонить... Правда, есть с ним и хлопоты, не доглядишь – устроит какую-нибудь провокацию, подобьет хлопцев переворачивать прилавки на арабском рынке. Но ведь у всех есть недостатки?..

В общем, все движется. Студенческая организация ширится и насчитывает уже сотни участников, администрация университета даже выделяет Игалю средства на его деятельность. Но на мирный процесс всё это влияет примерно так же, как и остальные правые инициативы, — то есть никак. СМИ все игнорируют, правительство несется вперед. И вот уже ратифицировано соглашение «Осло 2», начинается отступление из арабских городов, планируется передача Голанских высот Сирии, а затем – большого куска территории в районе срединного хребта Самарии и Иудеи Арафату, - так что территориальная непрерывность позволит ему объявить о создании государства. И все это до выборов, намеченных на ноябрь 1996 года.

Тогда Игаль решается на крайний шаг. Терять, по его мнению, нечего. Даже если правые выиграют выборы, к тому моменту ситуация станет необратимой, и в самом лучшем случае это приведет к тяжелейшей кровопролитной войне.

4 ноября 1995 года он включает телевизор — идёт репортаж с митинга. Накануне он уговаривал брата Хагая поехать в поселение, но тот отказался, поэтому шаббат Игаль проводит дома в Герцлии. Всю субботу колеблется, идти ли на митинг, и всё же на молитве читает «видуй» — исповедь перед смертью.

Пистолет «Беретта» у него легальный, куплен с разрешением. Пули — тоже, но часть из них Хагай, увлекающийся техникой и уже записавший на свое имя ряд патентов, модифицировал. Игаль открывает магазин, проверяет патроны: измененные ставит назад, магазинные — вперёд, чтобы, если что, не подставить брата. Он бы заменил все пули, но тогда Хагай может обратить внимание, догадаться, что он собирается на площадь, и попытаться задержать его, - Хагай ведь не верит, что физическое устранение ПМ изменит ситуацию к лучшему, а главное, не в восторге от мысли, что его младший брат будет убит охранниками или окажется в тюрьме. Поэтому он выходит из дома незаметно для всех.

Возможные сценарии дальнейшего мы с Игалем обсуждали примерно сто пятьсот раз. Когда и где могли подменить пули в его пистолете? В автобусе или на площади, когда он ждал в стерильной зоне? Все возможно, но трудно себе представить. С другой стороны, он сам слышал крики «срак, срак», видел, что Рабин после первого выстрела даже не покачнулся. И каким образом он сам остался в живых, почему в него не стреляли?

По дороге в полицию, в машине, ему сообщили, что Рабин умер от полученных ран. Само собой разумеется, у него и мысли не возникло, что выстрелы могли быть не только его. А что естественно было предположить на его месте? Типичная бритва Оккама, да и вообще, обычная человеческая логика. Правда, оставались все те же вопросы, и на очной ставке с братом, хорошо разбирающемся в баллистике, он первым делом спросил, может ли быть отсутствие реакции при выстреле с такого блищкого расстояния… Но этих странностей было абсолютно недостаточно, чтобы строить далеко идущие теории и отказываться от ответственности – что вообще совершенно не свойственно Игалю.

О «теориях заговора» он услышал в первый раз от адвоката Гольдберга, с которым ему разрешили встретиться через месяц после ареста. Кое-что ему показалось убедительным, и вот тогда, на продлении ареста сразу после этой встречи, он бросил свою знаменитую фразу про то, что все «тут взорвется, если узнают, что было на самом деле». По его словам, это был пробный шар. «Пусть они(правые) разбираются, что там произошло на самом деле, а если пострадает доверие к системе и к Шабаку, так тем лучше». Знал бы он заранее, какая поросль сюжетов взойдет на этой его «пробной» фразе!

А потом начался «балаган» на суде. Охранник Йорам Рубин три раза менял свою версию. Появлялись еще какие-то несуразные свидетельства. Понятно было, что врут, и врут много, но зачем, с какой целью, кроме ясной цели спасти свою шкуру?..

Понятны были и цели правых, которые с таким энтузиазмом «ухватились» за теории конспирации. На протяжении последующих лет Игаль, в изоляции, предоставленный самому себе и имеющий в своем распоряжении для связи с миром один только радиоприемник, пришел к твердому убеждению, что интерес правых публицистов, таких, как ныне покойный Адир Зик, состоит в том, чтобы полностью очиститься от обвинения в убийстве Рабина, заявив: «Это не мы! Это Шабак и Авишай Равив, пророк его, злой гений всего правого лагеря!» И что, скажите мне положа руку на сердце – это было не так? В самом деле всех интересовало лишь исключительно восстановление цепочки событий, а то что по ходу можно было отгородиться от потока обвинений, смыть с себя клеймо, «каинову печать» - так это пустяк! Разве же это важно нам, правдолюбцам?!

Только в 2005 году, поговорив по телефону с Нахумом Шахафом, Игаль убедился в том, что в официальной версии действительно есть очень серьезные несостыковки, и прежде всего – выстрел с расстояния касания, который он никак не мог совершить. Но ни версия Шахафа, ни другие не давали консистентного объяснения, что же фактически имело место в тот вечер. Поскольку так и не было произведено настоящее расследование, с доступом ко всем материалам и уликам, ответа на этот вопрос нет до сих пор нет. Но теперь, тридцать лет спустя, когда многим очевидна страшная угроза, нависшая тогда над народом в результате соглашений Осло, - опасность, которую на том этапе удалось предотвратить, - так ли это важно по сути?

Оставить комментарий

Популярные посты:

cardemua

Как обшить баню внутри вагонкой своими руками — пошаговая инструкция и советы экспертов Rodno

egy_ember

Протискиваясь

ifc

Две "цифровые чумы" XXI века издеваются над пламенными идеологизаторами

pr0xboct

Солнечного утра всем!

fan_project

Вересаев

irrazionalle

Вместо анекдота

fan_project

Зинаида Гиппиус

ignat_dvornik

Суббота. Карта дня. Игры разума

vpolkovnikov

Александр Колчак. Полярник, офицер, адмирал

• Ранее
• Архив